Он не отставал от меня — из-за своих травм и общего истощения организма, мне не хватало сил оторваться от него. Сорвавшись на крик из-за неконтролируемого ужаса и превосходящего мои возможности напряжения, выбежал из другого туннеля обратно в зал, и увидел, как в другом его конце Эндрю безуспешно пытается повернуть заклинивший затвор. Он налегал на металлическое кольцо всем весом, но его сил было недостаточно для того, что повернуть изъеденный ржавчиной металл. В ужасе понял, мне придется делать еще один круг, чтобы дать ему больше времени.

Возвращаться в первый туннель, образующий кольцо, было слишком опасно — он находился совсем близко к люку, возле которого был Эндрю, и, пробегая рядом, Маклейн мог запросто оставить меня, переключившись уже на него. Передо мной открывались еще два туннеля, один из которых был совершенно темным. Расположены они были прямо напротив тех двух, что образовывали кольцо, потому, рассудил, тоже теоретически должны были соединяться между собой.

На ходу опустив окуляры многострадального прибора ночного видения на глаза, ринулся в темный туннель, и Маклейн погнался за мной. Здесь он не мог ничего видеть, потому был вынужден бежать медленнее, чем и воспользовался, увеличив расстояние между нами. Перепрыгнув очередное препятствие, повернул направо, ожидая, что попаду в соседний туннель, а оттуда и обратно в зал, но тут к своему ужасу наткнулся на глухую кирпичную стену. Загнал себя в тупик. Пи…

Чувствуя, как начинает кружиться голова, прижался спиной к стене, всматриваясь через окуляры в зеленоватую темную даль. Возвращаться было поздно — только наткнулся бы на жуткого монстра, преследовавшего меня. От напряжения мое дыхание сбилось, став неравномерным, а руки в ужасе затряслись. Не моргая, уставился в темную пустоту, уходившую вперед, в отчаянии осознавая, что нужно было бежать налево. Маклейн появился на развилке в ту же секунду, отчего окончательно замер, зажав себе рот и нос рукой. Чудовищный громила остановился, раздумывая, в какую сторону следует идти, и еще раз в немом ужасе осмотрел его.

«Господи… Только не сюда… Пожалуйста, Господи… В другую сторону!» — пронеслось лихорадочно у меня в голове, но Маклейн, постояв в нерешительности, повернул направо, двинувшись ко мне.

— Ну… жно сдер… живать. Б… оль про… йдет, — басом проговорил он, направляясь ко мне.

Пока что темнота скрывала меня, но так долго продолжаться не могло. Взявшись за голову и чуть не воя от страха, принялся озираться по углам в поисках укрытия, но на глаза мне попался только обломок кирпича, лежавший под ногами. Не долго думая, схватил его и, замахнувшись, швырнул вперед. Кирпич пролетел над головой Маклейна и с плеском упал в воду за его спиной, отчего тот сразу яростно зарычал и, обернувшись, быстро зашагал в противоположную сторону. Моя уловка сработала как нельзя лучше: Маклейн принял плеск упавшего в воду кирпича за шум, который издал.

— Сл… ышу крыс… еныша, — прокомментировал свои действия он, уходя в другую сторону.

Уже сам, не теряя времени и уже не помня себя от выброса адреналина, прокрался за его спиной назад и побежал обратно в зал.

Эндрю все еще безуспешно пытался открыть люк, обеими руками вцепившись в кольцо. Понимая, что он один не справится, кинулся к нему и, взявшись за металлический затвор, легко и без особых усилий провернул его, открыв спасительный узкий проход. Эндрю застыл в недоумении.

— Ты в какую сторону крутил вообще?! — возмущенно выпалил, поворачиваясь к нему, но позади нас раздался угрожающий звон цепей.

Маклейн возвращался!

— Быстрее! Быстрее! Быстрее! — истошно прокричал, пропуская пациента вперед и смотря, как громила уже показывается в зале.

Стремительно заскочив в проход за Эндрю, закрыл крышку люка прямо перед носом у Маклейна и пополз так быстро, как мог. Без труда распахнув люк, Маклейн просунул внутрь руку, но достать меня уже смог.

Прополз за Эндрю еще несколько метров, после чего почти без чувств выпал в открывшийся впереди широкий туннель, в измождении растянувшись в канаве сточных вод…

«Сколько еще это будет продолжаться? Одно и то же, снова и снова, как будто пластинку заклинило. Выхода все нет. Когда этому всему уже придет конец? Нет сил моих больше, просто нет».

Медленно подтянул обмякшую руку к лицу и потрогал лоб: мне казалось, что все мое тело пылало огнем. Просто непередаваемо болели ноги, складывалось ощущение, что с них сняли кожу, оголив мышцы, но у меня не было сил даже подняться и посмотреть, в каком они состоянии. И без того догадывался, что в ужасном.

Когда мое дыхание восстановилось, а разум немного прояснился, повернул голову в бок и посмотрел на сидевшего возле стены Эндрю, который, похоже, давно уже рассматривал меня. Он выглядел ничуть не лучше, чем я, возможно, даже хуже: во всем его виде читалась потерянная безнадежность, даже апатия, что всегда являлось тревожным признаком изменения психического состояния у депрессивных пациентов. Но как бы ни было тяжело, на месте оставаться было нельзя.

Поднявшись на локтях, выполз из канавы, уже вымокший в сточных водах с ног до головы, и осмотрел новый туннель в котором мы оказались. Коммуникации здесь выглядели даже старше, чем в предыдущих секциях: металлические трубы, на которых почти не осталось слоя теплоизоляции, были сплошь изъедены ржавчиной, а освещение представляло собой лишь ряд маленьких тусклых лампочек, протянутых вглубь, света которых едва хватало на то, чтобы не натыкаться на стены. Было похоже, что сантехнические работы проводились здесь в последний раз, как минимум, полвека назад.

— Ты в порядке? — спросил у Эндрю, и он слабо кивнул. — Пойдем, наверно, не стоит тут задерживаться — не хватало еще, чтобы этот Маклейн нашел способ пробраться сюда.

Медленно поднялся на ослабшие ноги и, протянув руку Эндрю, помог подняться и ему, после чего крайне неуверенно, даже немного пошатываясь, мы побрели вперед. Но пройдя несколько метров, мой спутник вдруг остановился и обреченно опустился на мокрый пол, обхватив изуродованными руками грязную голову.

— Что случилось? — задал вопрос, тоже останавливаясь.

— Это бессмысленно все, — упавшим голосом отозвался тот, даже не смотря на меня, — мне не выбраться отсюда. Оставь меня здесь, Дэвид, иди дальше сам. Я подвел тебя: даже просто повернуть какой-то затвор для того, чтобы открыть крышку люка, не смог! Так пусть же умру. От меня все равно нет никакой пользы.

Этого боялся, наверное, больше всего. На нас и так свалилось уже столько нечеловеческих, немыслимых испытаний, столько горечи, боли, ужаса, наша воля не раз сталкивалась с, казалось бы, непреодолимыми препятствиями, но вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на цели, бросить все усилия на спасение, должен был тратить физические и моральные силы на то, чтобы вытаскивать Эндрю из смертельной трясины, имя которой было депрессия.

— Пользу может приносить вещь, — терпеливо произнес, — а от человека можно получить помощь и поддержку.

— От меня нет этого, — безнадежно ответил Эндрю.

Измученно улыбнулся и присел перед ним на корточки.