Винтовку Таасванга взяли на вооружение в имперской армии более четырехсот лет назад, когда по Империи лесным пожаром прокатилась эпидемия борьбы за независимость, грозившая принести еще больший вред, чем магическая чума, созданная Властелином два тысячелетия назад и выкосившая две трети континента. Регионы Империи, в которых власть оказалась не столь сильна, как это было в центре страны, начали поднимать бунты, подогретые пламенными речами иностранных интервентов о тирании и беззаконии короны и эльфийским золотом, с помощью которого и поддерживалось это безумие. Хуже всего было то, что модной истерии поддались и Гномьи горы, издавна бывшие самыми верными союзниками и подданными Империи. Подгорный царь заявил, что больше не желает терпеть власть какого-то там человека, пусть даже и из Проклятой династии, если крови Темного в жилах Императора даже и сотой части капли не наберется. Гномы закрыли границу со своим царством, разорвали все дипломатические отношения, прекратили поставки сырья и оружия, добываемого и создаваемого в глубинах гор, и выдвинули ультиматум – либо корона дает его государству независимость добровольно, либо гномы добьются своего силой. У бородатых подземельцев были прекрасно обученные воины и самое передовое вооружение, Солигия же, несмотря на все свое могущество и огромные территории, в этой ситуации оказалась почти беспомощной. На юге взбунтовался Ренс, растревоженный непомерными амбициями старой знати; степным пожаром полыхнули Княжества, разрываемые старой враждой между жившими там четырьмя расами; алым цветом межклановых войн окрасились берега Островов; вспомнила о своей ненависти к Проклятому роду Алессия, не так давно названная Озерным краем и освобожденная как раз одним из потомков Темного…Расколотая на несколько частей, горящих пламенем революции, Империя была не в состоянии вступить в противостояние с таким сильным противником как Подгорное царство, отлично знавшим все ее сильные и слабые стороны. Дело стремительно двинулось к гражданской войне, изнурительной, кровавой и опустошительной для обеих сторон, и главное – к полному исчезновению государства, начало которого когда-то положил сам Темный. Огромная страна, с тысячелетней историей оказалась на грани своего краха, чего Гродан Второй, правитель Империи, никак не мог допустить.
Срочно был организован стол переговоров между представителями Солигии и Подгорного царства, за которым дипломаты как гномьей вотчины, так и Солигии, как могли, старались тянуть время, пока их властители пытаются прийти к хоть какому-то согласию. Царь желал свободы для своего народа, который под властью солигийского императора растерял свою былую славу великих и непревзойденных оружейников и изобретателей, чьи плоды умственного труда столетиями присваивались ушлыми людишками. Гродан готов был пойти на некоторые уступки, тем более, что кое в чем в своих претензиях Подгорный правитель был прав – предыдущие императоры действительно слишком туго закрутили гайки в отношении гномов, за что сейчас пришла пора расплачиваться. Но терять солидный клок земли, исправно приносящий его государству пользу и прибыль, а также новые технологии Императору тоже не улыбалось. Поэтому ситуация требовала нетривиального решения, которое устроило бы всех и предотвратила бы никому ненужную войну. И Император его нашел, причем с подачи самого Подгорного царя.
Во время очередной встречи за столом переговоров между царством гномов и Империей подгорный правитель разразился длинной речью о техническом превосходстве своего народа над остальными и незыблемости подобного положения вещей во всем мире. Чем Император Солигии не преминул воспользоваться, поймав того на слове и предложив Подгорному царю честное состязание, в котором и выяснится чья мысль в кузнечном деле наиболее остра – гномов или имперцев. Если победят гномы – Империя без промедления удовлетворит все их требования, если же победу одержат имперские оружейники, то Подгорное царство откажется от своих притязаний на независимость, а Солигия согласится пойти на некоторые уступки со своей стороны. Предложение было чистой импровизацией Гродана, к тому времени уже внутренне приготовившегося к затяжной гражданской войне с пока еще союзниками и почти потерявший надежду урегулировать конфликт миром. Тем неожиданней оказалась реакция подгорного правителя, вдруг согласившегося побиться об заклад с Императором. Хотя вряд ли подобное поведение вредного гнома можно было назвать таким уж удивительным – тот не хуже Императора понимал чем могло обернуться еще более сильное обострение конфликта, а сдать назад не позволяла гордость. Тем более что переговоры к тому времени уже зашли в тупик, и как выкрутиться из такой щекотливой ситуации без ощутимых потерь оба правителя не имели никакого представления. Спонтанная инициатива же Гродана стала той самой соломинкой утопающего, за которую ухватились и царь, и Император, из врагов вмиг превратившихся в соперников в историческом соревновании на звание самого умного и находчивого.
Разумеется, предметом спора стало оружие, в создании которого гномы являлись признанными мастерами. К тому времени пороховое ружье - придумка горных мастеров, уже было широко распространено по всему Тарну, и два правителя договорились о создании новой его модификации, а главным критерием победы стала его дальнобойность и точность стрельбы. На подготовку конструкторам Империи и Подгорного царства дали месяц, по истечении которого оружейники обязаны были представить свои наработки и опытные образцы. Гномы были уверены в своей победе, солигийский же правитель лишь таинственно улыбался, видя самодовольство Подгорного владыки, не сомневавшегося в успехе своих умельцев.
Из-за намеренной оговорки Императора при заключении пари с Подгорным царем о соревновании имперских и гномьих оружейных дел мастеров, в состязании со стороны Солигии мог принять участие любой ее гражданин невзирая на расу и возраст, что значительно повышало шансы на победу Империи. Как-никак в то время на ее обширной территории вполне мирно проживали представители всех рас, за века притерпевшихся к друг другу. Люди – исконные ее жители, орки – перебежчики с Норта и обретшие здесь вторую родину, гномы – вечные соседи, и даже некоторые остроухие зайцы чувствовали себя здесь довольно вольготно несмотря на весьма жесткие ограничения со стороны Солигии. И только представители одной расы держались несколько наособицу, принимаемые вроде бы и везде, но в то же время отторгаемые отовсюду. Гоблины. Зеленокожие, низкорослые, обманчиво-хрупкие, непохожие на других – они издревле подвергались гонениям других рас, не желающих признавать их равными себе. Быстрые, меткие, сильные и свирепые к другим не потому, что такова была их суть, но потому, что иного гоблины от других не видели. Долгое время они были головной болью Степи, которую делили с людьми и орками. Бескрайние пространства по обеим сторонам реки Намжил заливались кровью зеленокожих, которых люди и орки истребляли под корень из-за их непохожести на других и в целях завоевания новых земель. Миролюбивому племени скотоводов-кочевников пришлось стать беспощадными воинами в борьбе за собственную и без того короткую жизнь, но помогло им это мало. Несмотря на все их ухищрения более многочисленные люди и орки просто задавили бы их числом, полностью стерев с лица Тарна, не вмешайся вовремя Темный.
Вообще-то Властелин просто расширял свои владения, огнем и мечом проходя по захватываемым землям и вырезая всех нежелающих склониться перед ним, и даже не планировал вставать на защиту какого-то непонятного племени, тем более ему совсем неинтересного. В гоблинах эльфийский полукровка не видел никакой ценности – слишком малы, слишком малочисленны, разве что непохожи на других и потому ненавидимы. Именно последние два обстоятельства зацепили молодого короля, совсем недавно пережившего нечто подобное в родном краю эльфов. Находясь под влиянием собственных эмоций, вызванных бедственным положением гоблинов, Темный дал этому племени свою защиту и закрепил за ними право на владение землями, на которых издревле проживал зеленокожий народ. В свою очередь гоблины добровольно принесли ему вассальную клятву на крови, память о которой потомки Темного давно утратили. Зато не забыли сами гоблины, и потому, когда на их земли спустя тысячу лет снова пришли два человека из Проклятого рода, зеленокожие кочевники, к тому времени вновь набравшие силу и вступившие в конфликт с людьми за приграничные территории, не тронули их, мирно пропустив не только потомков Темного, но и караван, в составе которого они ехали. А спустя еще сто пятьдесят лет, когда гоблины вновь оказались на пороге вымирания из-за неуемных амбиций Степных княжеств владеть их землями, малый народец сам пришел к правителю новой Империи напомнить об обязательствах перед ним, взятых Темным и автоматически перешедших к его потомкам. Правнук короля Ригура, император Велизар от новых подданных и новых территорий отказываться не стал, вновь принял от гоблинов вассальную клятву, разобрался со степными князьями, припугнув тех войной, разорением и повышением налогов, разослал по гоблинским стойбищам своих наместников, причем постарался найти таких, в ком текла хотя бы капля гоблинской крови, выделил на развитие гоблинских территорий определенную статью бюджета да и благополучно забыл о них. С остальными императорами, пришедшими ему на смену, было то же самое – посылали обязательные проверки, назначали новых наместников на смену помершим, увеличивали бюджет на развитие и выбрасывали эту проблему из головы, принимаясь за решение более серьезных задач. Почти на три столетия гоблины оказались предоставлены самим себе, забытые, но не забывшие.
