– Голодны? – спросил капитан.

– Так точно.

– Деревенские кашу варят с курицей, накормят. Прилучный, помоги сесть.

Михаил помог капитану встать и сесть на бревно. Капитан заметил, что на груди Михаила топорщится гимнастерка.

– Что там у тебя?

– Карта и документы. Убили три дня назад офицера связи и забрали.

– Да? Ну-ка, дай.

Капитан несколько минут изучал карту.

– Эту бы карту нашему штабу! Цены бы ей не было… Но три дня прошло, кое-что устарело. У тебя курить есть?

– Никак нет, товарищ капитан, некурящие мы.

– Опять невезуха! Со мной четверо раненых и медсестричка. Боеспособных никого. Я один кое-как передвигаться могу. Среди вас кто-нибудь машиной управлять может?

– В училище учили, но опыта нет.

– Все равно хорошо. Посмотри грузовик. Нас немцы обстреляли, шофера тяжело ранило. Как сюда он доехал – непонятно.

– Есть!

– Товарищ капитан! – вдруг сказал Игорь.

– Что, боец? Представься!

– Красноармеец Щедрин. Можно я помогу курсанту Прилучному? В машинах смыслю кое-что.

– Ну, коли смыслишь, попробуй.

Михаил с Игорем к грузовику подошли, осмотрели. В лобовом стекле пулевое отверстие, на левом борту кузова свежие пробоины, дерево не потемнело. Открыл левую половину капота. Вроде все цело.

– Уровень масла надо проверить, – негромко сказал Игорь. – И антифриза.

– Чего – анти?..

– А! – Игорь хлопнул себя ладонью по лбу. – Забыл совсем! Это ж в сто первом антифриз, а тут вода!..

И разъяснил, что занимался на шоферских курсах – были у них такие в университете для желающих. Специально для этого выделили несколько легковых машин, в частности ЗИС-101, авто класса «люкс», правда, уже подержанное, отъездившее года четыре. Так вот, там в систему охлаждения заливают не воду, а антифриз – специальную незамерзающую жидкость. Зимой не надо каждый день заливать-выливать, езди себе как фон-барон, только радиатор утепляй.

Михаил про такие волшебные незамерзайки слыхал, только сам не встречал никогда. Но чтобы студенческому автоклубу выделили ЗИС-101?..

– Ну! – с чувством сказал Игорь. – Все-таки мы главный вуз страны! Лицо нашего образования!.. А знание автодела никому не помешает.

– Так-то оно так… – пробормотал Михаил, чувствуя, что нечто в этом ерундовом разговоре его странно зацепило. Но долго морочиться было некогда.

Вдвоем они быстро проверили уровень масла и воду в радиаторе, все было в норме. Забрались в кабину, взглянули на приборы: их, собственно, было всего три – манометр масляный, амперметр и одометр (счетчик пройденных километров). Ни спидометра, ни указателя уровня бензина в баке.

– Спидометр – черт с ним, – сказал Игорь. – Не на фор… не на гонках, я хотел сказать. А бензин давай проверим так, палкой какой-нибудь.

Срезали ветку с дерева, опустили в бензобак – оказалось около трети.

– Это примерно литров сорок, – вычислил Михаил. – Километров на сто с лишним должно хватить.

– Нормально, – Игорь шмыгнул носом. – Стартер не работает?.. Ну конечно. Давай рукоятку искать.

Рукоятку – «кривой стартер» – нашли под сиденьем, среди инструмента. Рванули раз, другой, двигатель завелся исправно, давление масла – две атмосферы и амперметр в плюсе. Проверили фары – работают. Нормально! Заглушили мотор, Игорь обошел машину, попинал колеса. Все шины целые, не пробиты, ехать можно, о чем и доложил Михаилу, а тот отправился докладывать капитану:

– Машина в норме, ехать можно.

– Отлично! Повезло, дальше поедем. Только пообедаем.

На звук мотора вышла медсестра, увидела неизвестных бойцов. Но капитан успокоил:

– Свои. Нам бы подкрепиться, и можно ехать.

– Да, надо поторапливаться! Шоферу операция нужна, ранение тяжелое, в грудь.

Из соседней избы вышли две деревенские женщины, вынесли котел с кашей. Второй ходкой принесли миски и хлеб, нарезанный крупными ломтями. Медсестра наполнила миски, унесла в соседнюю избу раненым. Еще раз снова две миски унесла. Уже затем наполнила миски и протянула капитану и бойцам. Уселись на бревно, принялись жадно есть. Каша гречневая, с кусочками курицы. Миски полны с горкой, все проголодались, съели быстро. Вместо чая в кружках – кипяток с медом. Бойцы давно горячего не ели, все дни всухомятку да не досыта.

Зато сейчас в животе тяжесть чувствуется.

– Бойцы, грузите раненых в кузов, – велел капитан. – Пока светло, надо ехать. Я прикинул по карте – километров семьдесят до своих.

Капитан помолчал, продолжил:

– Карта, правда, устарела немного… Ну пусть не семьдесят, а сто. Два-три часа ходу.

Михаил про себя подумал: если повезет. Трое раненых были на носилках, одного вынесли на шинели, аккуратно разместили в кузове. Медсестра, Тимофей, Игорь и Валера расположились там же. В кабину капитана с картой посадили. Михаил за руль уселся, тронулись.

– Ну, Фортуна нам в помощь! – прокричал Игорь из кузова.

Лесная дорога неровная. То корни деревьев выступают, то яма. Машину раскачивает. Тимофей из кузова закричал:

– Эй, поосторожнее, не дрова везешь!

А как поосторожнее, если и так тихо Михаил ехал, на второй передаче, от силы двадцать километров в час. Конечно, раненым в кузове несладко. Им бы в госпиталь, перевязки и полный покой на койках. Только несбыточно все. Капитан на карту поглядывал, иногда советы давал.

– Перекресток сейчас будет, нам направо.

Михаил сначала волновался. Первый раз без инструктора, в кузове раненые, а опыта мало.

Потом пообвыкся. Судьбу благодарил, что научили в училище мотоцикл водить и машину. На гражданке перед войной мало кто умел технику водить. В городе, где Михаил родился, мотоцикл был у одного человека, да с десяток грузовиков на местной автобазе. Велосипед – редкость и роскошь, как и наручные часы. Все перевозки в городе – гужевым транспортом. Для молодого парня попасть на учебу в военное училище уже было удачей, подарком судьбы. Другие после школы шли в ФЗУ – фабрично-заводские училища, либо сразу на работу неквалифицированную – бери больше, таскай дольше.

С началом войны многих убило на его глазах. А он жив, на грузовике едет.

В какой-то момент везение кончилось. Звука мотора Михаил не услышал. Тимофей по крыше кабины забарабанил кулаком, закричал:

– Воздух!..

Прилучный приоткрыл свою дверцу, хотел взглянуть вверх, но капитан неистово заорал:

– Прыгай! Живо!

– А вы, товарищ ка…

– Быстро, я сказал! – и с удивительной силой вытолкнул Михаила так, что тот вылетел, упал, успев заметить, как кто-то выпрыгнул из кузова…

И тут же сзади нарастающий рев мотора, пушечная очередь и взрыв.

Очнулся и не сразу понял, что с ним – едет он или нет… и секунд через пять осознал, что кто-то тащит его под руки, а каблуки сапог волочатся по земле.

– Очнулся? – голос сверху.

– Вроде того… – с трудом промямлил Михаил.

Он почувствовал, что его положили на траву. Человеческая фигура, сильно искаженная ракурсом взгляда, возникла слева.

– Живой? – засмеялся человек.

Игорь! Живой тоже.

Вдруг невдалеке поднялась отчаянная стрельба, Михаил с усилием поднялся, увидел опрокинутый горящий ЗИС и фейерверк: рвались оставшиеся там патроны.

Михаил свирепо выругался.

– Вот именно, – вздохнул Игорь. – Давай-ка поскорей отсюда, иначе угораздит шальной пулей… Ты как, идти можешь?

– Более или менее… – процедил Михаил, держась за затылок. – Что, больше никого?..

Игорь понял с полуслова:

– Нет. Всех насмерть.

– А оружие?

– Я с карабином. А ты…

Игорь запнулся.

Михаил, морщась, оглядел себя и понял, что остался без оружия. Только саперная лопатка в чехле на поясе. И трехлинейка, и автомат в машине остались. Прилучный расстроился.

Утрата оружия – воинское преступление! Повстречайся сейчас немцы, возьмут голыми руками. Стыдоба, даже застрелиться не из чего. Игорь утешал, что оружие раздобыть можно, и это, в общем, было верно. Михаил решил во что бы то ни стало обзавестись пистолетом или револьвером. Его спрячешь в карман и при любом раскладе безоружным не останешься.