– Теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Я не знаю, почему я здесь, – сказала Иви. Лучше уж заявить об этом сразу.

– Я понимаю, всё в порядке, – вроде как утешил ее детектив Чэнь. Он словно успокаивал ребенка, не принимал ее всерьез. – Можете сказать мне, где вы были во вторник, пятого ноября, между четырьмя часами вечера и четырьмя утра?

«Смешно, – подумала Иви. – Тут что, съемки криминальной программы?»

Она ничего не ответила, поэтому он спросил снова.

– А вы помните, где были? – рявкнула Иви в ответ. – Где вы были во вторник, пятого ноября, между четырьмя вечера и четырьмя утра?

Детектив Чэнь приподнял брови и дважды моргнул.

Иви немедленно пожалела, что дала волю языку. Надо было показать готовность к сотрудничеству, попытаться все как-то сгладить.

– Я помогу вам лучше, если буду знать, в чем дело.

– Отвечать на вопросы – вот ваш способ помочь. – Детектив Чэнь улыбнулся, но выражение лица у него осталось твердым. – Нам нужны ваши ответы.

– В таком случае, вы ничего от меня не дождетесь. – «Ладно, играем жестко». – Вы просите меня вспомнить, что я делала в определенный день пару недель назад. Я не знаю, что ответить. Мне позвонили и попросили как можно скорее приехать в участок, без повестки или предварительного уведомления. Это не выглядит как стандартная процедура, вам не кажется? В действительности я могла вообще не приходить, не так ли? Я не знаю протокола, но вы, думаю, знаете, и мой адвокат наверняка тоже. Он уже едет. – Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, словно защищаясь; постаралась расслабиться. – Нам будет проще общаться, когда он окажется здесь.

Детектив Чэнь открыл и закрыл рот; его лицо заледенело.

– На самом деле я не люблю чай. Кофе у вас есть? Мне с молоком.

Прежде чем ей ответили, раздался стук в дверь. Ховард в деловом костюме выглядел предельно официальным, был вежлив, но суров, и его вид отвергал любые возможности спора.

Двое офицеров вышли из допросной, где вовсю работал кондиционер, чтобы переговорить с Ховардом в коридоре. Иви ничего не видела и не слышала. Она поеживалась и покусывала нижнюю губу. Колени у нее тряслись.

Бог знает, сколько прошло времени, прежде чем Ховард наконец зашел – один.

– Ты в порядке? – Он присел на корточки рядом с ней.

Иви кивнула. Ховард взял ее руку и пожал. Она положила вторую руку поверх его ладоней.

– Я тут уже долго.

Времени на извинения не было. Он смотрел так, будто собирался что-то сказать и не мог.

– Не стой ты так, давай выкладывай, – нетерпеливо воскликнула она. – Ховард!

Он облизнул губы. Иви узнала это движение. Нервный тик. Он всегда так делал, когда предстояло сложное слушание в суде.

В голове прозвучал тревожный звонок. Она прищурилась.

– Это насчет… моих родителей?

Он покачал головой.

– Ты в одиночку выполняла заказ пару недель назад, верно? На улице Чжуанцзинь.

Она вспомнила. Странный телефонный звонок, ключи, конверт с 60 тысячами тайваньских долларов – около двух тысяч долларов США. Потолочный вентилятор. Клиент что, недоволен работой? Она не все вычистила? Или дело в деньгах?

Ховард сурово глядел на нее. Похоже, все не так просто.

Потом ее пронзило осознание – словно молния. Она открыла рот, и Ховард кивнул.

– Полиция считает это убийством. И пока твое поведение подтверждает их подозрения.

Иви слышала его слова, но не понимала, что они значат.

Полицейский, да, он что-то такое говорил… Убийство, очень хорошо. В «Следующей остановке» часто имеют дело с убийствами. Их бизнес держится на убийствах. На родителях, которые кончают с собой и заодно убивают детей, на сыновьях, которые зарубают отцов топором… И на самоубийствах, конечно же. Но каким образом убийство произошло в данном случае и какое она имеет к этому отношение?

Иви попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле, словно она подавилась ими. Тревога нахлынула волной, затопила до самой макушки.

В какие неприятности ее втянули?

Допрос вел молодой офицер. Он задавал множество вопросов: от максимально простых до хитрых, направленных на то, чтобы она заглотила приманку.

«Как вы зарабатываете на жизнь?»

«Нам понадобятся имена всех ваших коллег и вашего босса. И их контактная информация».

«Вы бывали в итальянских ресторанах в последние несколько месяцев?»

«Вы умеете рисовать?»

«Вы знаете кого-нибудь по фамилии Чан?»

«Какую-нибудь женщину по фамилии Чан?»

«Как проходит ваш обычный рабочий день? Куда вы едете? На личном или на общественном транспорте?»

«Может кто-нибудь подтвердить ваше местонахождение 5 ноября?»

«Вы когда-нибудь бывали на улице Чжуанцзинь в Юньхэ?»

«Расскажите мне все, что помните о том дне».

«Вы сказали, он позвонил в офис, значит, должна была остаться запись – на пленке или хотя бы на бумаге?»

«Мы отправим кого-нибудь это проверить. Есть в компании кто-нибудь, кто может поручиться за вас?»

«Мне понадобится модель и номер. Придется его изъять и обыскать».

«Опишите почтовый ящик… хотя нет, давайте вернемся немного назад. Вы получили конверт. Вы прямо там открыли его или сначала поднялись в квартиру?.. Нарисуйте схему комнаты. Как можно подробнее, пожалуйста».

«Значит, когда вы пришли, потолочный вентилятор валялся на полу?»

«Вы сказали, занавески были задернуты?»

«Есть кто-нибудь, кто сможет подтвердить ваше местонахождение в тот момент?»

…Инспектор Ляо смотрел и слушал, иногда перебивая ее и задавая уточняющие вопросы, резкие и беспощадные. Иви чувствовала себя загнанной в угол. Словно в тумане, она видела, как у офицеров открываются рты, как они меняют форму, закрываются, открываются опять – и этот процесс повторяется бесконечно. Ховард запрещал ей отвечать на вопросы – на бо́льшую часть, но не на все. Время от времени он ласково клал руку ей на колено; тогда она вздрагивала и прислушивалась, что у нее спрашивают, а потом отвечала, предельно осторожно, в письменной или устной форме.

Ее отпустили только поздно вечером. Иви не отказалась от предложения – или, точнее, настояния – Ховарда подвезти ее домой и проводить до верхнего этажа. Убийца использовал ее, чтобы зачистить место преступления и уничтожить все улики. Она не оставила ни единого отпечатка пальцев. Квартира была буквально вылизана, а убийца бесследно исчез.

«Шестьдесят тысяч долларов потрачены не зря. Сама от себя такого не ожидала».

– Почему вы решили, что это суицид? – Иви вспомнила, как инспектор Ляо задал ей этот вопрос в крошечной, навевающей тоску допросной. А она не знала, что сказать. Почему она пришла к такому выводу? Потому что увидела веревку, привязанную к вентилятору?

– Да, но почему вы подумали, что этот человек – вы тогда не знали, мужчина или женщина – решил свести счеты с жизнью? – снова спросил инспектор Ляо, наклоняясь к ней через стол.

Иви промолчала. Ховарду это не понравилось. Он положил руку ей на колено, чтобы немного утешить, и одновременно повторил детективу свой стандартный адвокатский ответ.

Инспектор Ляо опять откинулся на спинку стула и скрестил ноги.

– Я не пытаюсь ни к чему вас принудить, – повторил он. – Просто хочу понять, почему вы, при вашем уме, опыте и сообразительности, позволили так себя обмануть.

«И правда».

Иви поискала в памяти подсказки: сопли и слезы, ванная, которую убрали до ее прихода, пятна крови на полу, отсутствующая швабра… Она не задумалась о том, насколько это странно. Хотя… если б и задумалась, то в тот момент не придала бы этому значения.

Наконец-то до Иви дошла вся ирония ситуации. Убийца полностью положился на нее, и она его не подвела.

Все улики были у нее под носом, а она смыла их. И теперь уже слишком поздно.

Времени, чтобы горевать, не оставалось. Лучшим выходом было взяться за дело самостоятельно, так что на следующее утро босс и Ховард заявились к ней домой. Втроем они обсудили ситуацию и решили заняться поисками.