– Я? Господи, какое превратное мнение сложилось обо мне после двух поездок. Что дальше-то будет?!

– Коллеги, а не пойти ли нам в лабораторные пенаты? Чайку попьём, поговорим, поспорим, повспоминаем. И покричать можно – ну типа подискутировать, – п редложил Герман. – Через дорожку перейдём и окажемся в родном археологическом подземелье. Там нас ждёт Оля, она уже заступила на экспедиционное дежурство. Нет, ну правда, пойдёмте в наше милое подземелье. Академик, вы с нами?

– Таки да. Чаёк, знаю, вы завариваете правильный.

Селина с улыбкой посмотрела на профессора:

– С вами, дорогие мои, я хоть сейчас на этот ваш Урик-Турик, Витим-Шмитим. А уж в археологический подвальчик вообще без проблем. Ты как, Вигдор, не против?

– Конечно. Давно не виделись, да и дома никого. Марианна в столице, – Вигдор вздохнул. – П омогает готовить выставку по истории шаманизма.

…В лаборатории Оля уже поджидала гостей. На столе было всё для чаепития. Посреди стоял поднос с брусничным пирогом, на двух больших тарелках навалены горкой капустные шаньги и творожные ватрушки. На трёхлитровой банке на белой бумажке, приклеенной поперёк, читалось: «Мёд. Из Бирюлек. Свежий».

– Оля-Коля, привет, дорогие! Как я рада вас видеть. Это кто же такую прелесть испёк? – воскликнула Селина, нагнувшись к пирогам и шумно вдыхая их аромат.

– Это я, – смущённо ответила Оля. – А Коли нет, он в командировке. Поехал свои клинки изучать в собраниях столичных музеев.

– Эх, повезло Коляну, – пробурчал Михаил. – Только гляди, не раскорми его на стряпне – в раскоп не залезет.

Оля, покраснев от комплиментов, взяла большой нож и стала по-хозяйски резать пирог.

– Все к столу, – скомандовала она гостям.

Шумно задвигались стулья, зазвенела посуда, запел свою песенку свисток чайника.

– Какая вкуснотища, – С елина подмигнула Оле. – Т очно Коляну свезло. Оля, бросай свою науку, открывай кондитерскую. Я буду каждый день к тебе приходить за пирогами.

Оля замотала головой:

– У меня другие планы.

– Ой, профессор, что же вы сегодня-то рассказывали и показывали, прям удивительное рядом. Какой волчара! Жуть! А ещё и череп какой! Тоже жуть! – то ли восхитилась, то ли ужаснулась Селина.

Все дружно рассмеялись.

– «Такое-какое», дорогая Селина Ивановна, мы ещё толком не поняли. Только начали работы. Впрочем, сенсации идут одна за другой. Нам явно вас с Вигдором Борисовичем не хватает для придания гласности этим находкам. Комплекс тянет на мировую известность, а денег, как всегда – тю-тю.

– Если вы считаете, что мои скромные заметки помогут, всегда готов рассказать общественности.

– Спасибо, Вигдор Борисович, обязательно воспользуемся вашим пером. В нашем случае история на историю накладывается, даже не соображу, с чего бы начать.

Профессор посмотрел на Германа и Михаила. Но те с аппетитом и, главное, увлечённо уплетали Олину стряпню – им явно не хотелось брать инициативу на себя.

– Трифон Петрович, а начните с Великого Шёлкового пути. А мы подтянемся, вот ещё по кусочку пирожочка, и точно подтянемся, – оправдывался Михаил.

– Согласен с коллегой, – поддержал Герман, тоже не отставая от приятеля в поедании выпечки.

– Парни, видать, сильно оголодали, – расхохоталась Селина.

– Неее, просто вкусно очень.

Профессор махнул рукой:

– Пусть будет Шёлковый путь. Конечно, Великий.

– Так мы шёлк собираемся искать, уважаемые? Вроде как о нефрите разговор шёл, – искренне удивилась Селина.

– Говорим о шёлке, думаем о нефрите, – улыбнулся профессор. – Михаил, перестаньте, наконец, поедать пироги. Никому больше не достанется. Начнём с вас.

– Сейчас, один момент, – чуть было не поперхнулся Михаил. – Ещё один глоточек, ещё один кусочек.

Чашка звякнула о блюдечко. И вдруг все замерли как по команде.

– Все вспомнили то же, что и я? – почти шёпотом спросила Селина.

– Один в один, точно как склянки на «Нибелунге», – подтвердил Вигдор, и все дружно заулыбались.

– Я готов, – Михаил устроился поудобнее, отодвинул тарелки. – Значит, Великий Шёлковый путь. Признавайтесь, кто из вас слышал о нём хоть что-нибудь кроме названия.

Все дружно подняли руки.

– Хорошо. Вы облегчаете мне задачу. Но прежде мы отправимся с вами, как вы думаете, куда?

– К американским индейцам, – пошутила Селина.

– Оригинально, но нет. Кто-нибудь ещё?

– Да что ты, милый, людей пытаешь, – нарушил молчание академик. – Поди, в Персию хочешь нас спровадить!

– Нет, ну ясное дело, что академики – люди-глыбы. Но признаюсь, не ожидал. Совершенно точно, в Персию. Но прежде небольшое отступление. Напомню что, прежде чем появился Нефритовый путь, а потом Шёлковый, действовал Лазуритовый путь. Коллеги-археологи не без основания считают, что с третьего тысячелетия до нашей эры этот последний работал исправно. Нетрудно догадаться, что назван он так по имени полудрагоценного камня – лазурита.

С конца второго тысячелетия до нашей эры заработал Нефритовый путь, по которому шла торговля самоцветами, в то время – валютным товаром. И только в первом тысячелетии до нашей эры Лазуритовый и Нефритовый пути постепенно сливаются в Великий Шёлковый путь.

Конечно, время от времени путь немножко вилял – менялись переходы, маршруты на отдельных отрезках, склады, остановки и караван-сараи переносились, строились новые, но две основные трассы выделяются всеми исследователями этого выдающегося торгово-транспортного комплекса.

Итак, южный маршрут: от севера Китая через Среднюю Азию на Северную Индию и Ближний Восток; и северный маршрут – от севера Китая через Памир и Приаралье к Нижней Волге и к Чёрному морю.

А вот между этими двумя маршрутами было множество ответвлений, промежутков, волоков, откуда, я думаю, тоже шли торговые караваны, чтобы влиться в магистраль.

Академик многозначительно посмотрел на Трифона Петровича и тихонько похлопал по плечу. Мол, я тоже говорил про это.

Михаил продолжал:

– И, конечно, тюрки, монголы, гунны. В разное время они контролировали Великий Шёлковый путь. Когда их государства распадались, контроль над отдельными отрезками переходил к новым государствам. В данном конкретном случае – Восточному и Западному Уйгурскому каганатам.

Нефритовый путь обеспечивал поставки этого уникального камня в Китай. В большом количестве нефрит добывали в Прибайкалье, в Присаянье, Приангарье и поставляли, в том числе через Восточные Саяны, оазис Хотан, в Поднебесную.

Ну вот, а теперь направимся в Персию! Великие правители Ксеркс, Дарий, Кир создали могущественную империю. Мы хорошо знаем, что древние римляне покрывали свою империю сетью дорог и умело использовали их в имперских целях. Не менее искусными строителями были и персы. Они тоже создали дорожную сеть и тщательно следили за её состоянием. Их дороги соединяли побережье Малой Азии с Вавилоном, Сузой и Персиполисом. Даже Геродот не прошёл мимо этой истории, когда говорил, что ни снег, ни дождь, ни жара, ни тьма, ничто не мешает скорости доставки сообщений по этим путям-дорожкам.

А ещё в Персии процветали торговля, искусства, науки. И всё бы ничего, но цари не могли утолить жажду завоевания новых земель, и продолжалось это до той поры, пока Александр Македонский не разбил персов и не уничтожил династию великих царей.

Пришло время, когда заявил свои амбиции Китай. Во времена династии Хань началась экспансия, которая расширила границы Поднебесной до современной провинции Синьцзян.

А в степях Монголии и на севере Китая господствовали племена хунну. Кочевники здорово досаждали китайцам, и те, зная об их силе и численности, предпочитали платить дань, но не вступать в вооружённые схватки. В числе прочих товаров подносился шёлк, который использовался для изготовления одежды и белья. Но в конце концов Китаю надоело давать дань и считать хунну сильнее себя. После целого ряда сражений кочевников отбросили от границ, и Поднебесная смогла организовать торговый путь, который впоследствии стали называть Великим Шёлковым. Шли годы, торговля, хотя и медленно, но развивалась. Караваны шли вдоль края пустыни Гоби и проходили через Нефритовые ворота на запад.