У меня был устроен полог над койкой, благодаря которому я имел покой ночью.
Идёт дождь. Сегодня страшно сыро, платки, бельё – всё мокрое; спать ложиться приходится в совершенно мокрую койку.
10 июля. Команду будил в 5 часов. Идёт сильный дождь; приходится работать и в дождливые дни, иначе не успеть выполнить задачу.
Привыкать приходится ко многому, труднее всего привыкнуть к окружающей грязи; сам постоянно грязный, одежда грязная, посуда и еда тоже; мясо, которое кладётся в суп, всё нашпиговано яйцами оводов, обедать приходится, сидя на земле; подают суп, в который сию же минуту наваливается толстый слой комаров и мошки, но их спокойно разгребаешь и ешь, потому что голоден.
11 июля. Команду будил в пять часов. Ночью шёл дождь. Только что установил мензулу, как снова пошёл дождь; дождь этот вот уже несколько дней не даёт работать, должен был закрыть планшет и переждать. Проработав до 5 часов вечера, пройдя две версты, устали, промокли и проголодались. В этот день лагерь представлял из себя целый город: были поставлены четыре палатки и один шалаш, зажгли костры, говор 20 человек, ржание коней – всё это вместе представляло живописную, оживлённую картину. От Норд-Вест надвигалась гроза, но прошла стороной. Лагерь расположился на высоком холме, среди огромного леса; внизу холма находится небольшое озеро.
12 июля. День был очень жаркий, душный. Комары и овода носились сплошной тучей. Устали невероятно, приходилось идти всё время по просеке, где масса пней и срубленных деревьев, через которые иногда приходилось перелезать. Высокая трава и срубленный кустарник путают ноги. Приходится всё время идти, высоко поднимая их. К 8 часам дошли до того, что еле могли двигать ногами. Работать на этом участке трудно: всё время с горы на гору, болота, сырые овраги, ручьи. А главная трудность – это ведение просек, без которых невозможно идти со съёмкой.
13 июля. На бедного Витимку жалко смотреть, он производит впечатление больного и немощного старика: весь в морщинах, губа отвисла и всё время кряхтит; пробовал на него класть мешок с командными ложками, – весь вьюк весил самое большее 3 фунта, но для него оказался и этот вьюк тяжёлым. Сегодня ночью был мороз. Особенно под утро.
Сегодня первый вечер, когда нет никакого гнуса, вероятно потому, что вечера и ночи стоят холодные. Команда и я начинаем по ночам сильно зябнуть, за неимением тёплой одежды.
14 июля. Отправились верхами искать обхода вчерашним болотам. Перешли вброд реку Уклон и взяли через тайгу прямо к подножию гор, пришлось пробираться через ужасную чащу. Подошли к конечному пункту работы, обойдя все болота, оставив их вправо. Я очень доволен, что удалось обойти и выйти к месту своей работы, без указания проводника; это показало, что мы настолько освоились в тайге, что можем в ней свободно ориентироваться.
По приезду в лагерь приказал приготовить баню. Баня устраивается у нас следующим образом: складывается куча камней, на них раскладывается огромный костёр, по мере сгорания костра камни накаливаются; когда костёр сгорит, камни очищаются от золы, окатываются водой и накрываются палаткой, затем снова обдаются холодной водой, и получившийся пар уже задерживается парусиной, которая предварительно вся смачивается, таким образом получается очень жаркая баня. Лагерь стоит на левом берегу реки Уклон среди девственного леса. Река шириной около 25 саженей, очень извилиста. Течёт по каменистому ложу, среди невысоких берегов, с очень сильным течением; брод через эту реку мелкий. Среди гальки встречаются породы, говорящие о присутствии золота в этом районе. Породы эти суть: диориты, порфиры, кварц с вкраплённым в них серным колчеданом. Вода очень холодная, прозрачная и вкусная. На берегу хороший корм для коней.
15 июля. Команду будил в 5 часов. Идёт дождь. По временам сильные порывы ветра от Норд-Веста. Идти работать с инструментом нельзя. Для поддержания энергии команды и для примера, что в такую дурную погоду надо идти работать, решил идти вместе с командой на рубку просек. Чтобы не быть без дела, взял себе также топор. В 6 часов налетел такой шквал, что во время работ одно дерево, которое только что подрубили, слетело, точно его срезали ножем.
16 июля. Команду будил в 6 часов. Идёт дождь, небо закрыто тучами. К 12 тучи стали ещё гуще. Я сегодня оставался в лагере, потому что надо было починить сапоги и выстирать белье. В лагере остались: фельдшер, раненый Огнев и я. Несмотря на дурную погоду, настроение и здоровье команды отличное. Огнев всё время поёт, без всякого голоса и слуха, поёт одну и ту же песню: «у ворот невеста ждёт», и дальше его «невеста» не идёт, ибо Огнев знает только одну эту фразу, но поёт её на разные голоса: то басом, то дисконтом, иногда себе под нос мурлычит, а то вдруг придёт фантазия и он заорёт во всё горло, так, что собачёнка с испугу вылетает из палатки и начинает неистово лаить. Фельдшер тоже певец, но, к сожалению, обладает теми же голосовыми качествами, что и Огнев. Но зато у него обширнейший репертуар. Очевидно, Огнев завидует фельдшеру, потому что стоит ему только запеть, как Огнев моментально затягивает свою «невесту», стараясь перекричать фельдшера, а дождь, тем временем, под эту музыку барабанит о крышу палатки.
Сыро и неуютно в лагере.
17 июля. Команду будил в 5 часов. Слава Богу, сегодня хорошая погода. Вода за эти дни очень прибавила, фута на 4, благодаря чему течение усилилось, пришлось переправляться на лошадях вплавь, берег довольно крутой, и лошади, прыгая в воду, погружались почти по шею. Подобная скачка с препятствиями выявила наше плохое знание верховой езды, мы все посваливались с коней в воду, приняв холодную ванну… При этой переправе подмочили планшет, и хорошо, что был солнечный день, я мог высушить его на солнце…
Обойдя просекой все болота и выиграв верст 10 расстояния, вышел опять на Чуро. По дороге находится тунгусское селение, которое в это время года необитаемо. Кругом много лабазов, на которых сложены запасы провизии и одежды на зиму. Место для таких становищ тунгусы выбирают замечательно красивое; всегда на возвышенности и среди хорошего соснового и лиственного бора. В 8 часов стемнело, и я окончил работу. В 9 часов 30 минут вернулся в лагерь; возвращался в лагерь дорогой капитана Иванова. Дорога эта всё время идёт по тунгусской тропе и проходит через все болота. Здесь болота хотя и топки вследствие густой и вязкой грязи, но не глубоки, потому что внизу идёт слой вечной мерзлоты.
Завтра думаю передвинуть лагерь на несколько вёрст вперёд, что будет видно по обстоятельствам. Жеребец поправился, старик Витим ещё двигается. Сало с нафталином помогает от мошек.
18 июля. В 10 часов прошли все болота. Дошли до того места, где много перекрещивается троп; не зная, по какой идти, должен был потерять время на рекогносцировку. Вышел на огромную долину, всю занятую болотом. Долина эта окружена со всех сторон горами, здесь нас ожидали кони. Сделав ещё одну просеку, сели на коней и поехали к месту лагеря. Здесь пришлось перейти болото, так как обойти его невозможно, потому что иначе пришлось бы обходить всю долину кругом, болото оказалось не совсем топкое, ибо под водой находилась крупная галька. По ту сторону болота дорога идёт опять среди хорошего леса, местами чудный кедровый и лиственничный бор; проехав некоторое время хорошим лесом и дорогой, попали снова в топкое болото, которое непременно надо будет обойти. Далее пересекли речку Амнундакан, на правом её берегу, на небольшой возвышенности находится тунгусское селение, также в это время нежилое. Не доходя до этого становища, встретили в лесу несколько тунгусских могил; их могилы особенные: они не зарывают своих покойников в землю, а кладут в колоду, которую прикрепляют к двум срубленным деревьям (к их пням). Долина Амнундакан очень красивая.
