Но первого сентября всё изменилось. Настроение было на нуле.

– Не волнуйся, всё пройдёт хорошо, – ласково сказала мама и поцеловала дочь в щёку. – Может, лучше чёрные балетки наденешь, кроссовки не сочетаются с юбкой.

Женя согласилась и сменила обувь. Накинула сумку на плечо и произнесла:

– Ну, мы пошли.

– Наконец-то, – пробурчал брат, поднимаясь с корточек, – уже запарился ждать тебя.

Сестра закатила глаза и, попрощавшись с родителями, вышла вслед за Глебом.

Вместе с братом они шли по извилистой дороге. Пятиэтажное здание с большими окнами виднелось вдали. Чем ближе они подходили, тем хуже себя чувствовала Женя. Братишка же был совершенно спокоен. Он то и дело останавливался и делал снимки на телефон, чтобы потом запечатлеть унылые пейзажи в своём альбоме. Да ещё и утро выдалось мрачным, небо затянуло тучами, а ночью Вальск посетил сильный ливень.

Когда брат с сестрой очутились на территории школы, то стали искать женщину с рыжими волосами. В день подачи документов они успели познакомиться с учительницей средних классов с такой теплой улыбкой, что, казалось, будто бы она светится изнутри.

– Хоть бы первым уроком было ИЗО, – с надеждой прошептал брат, приглаживая курчавые светлые волосы.

Кораблёва усмехнулась.

– И не надейся. Ты уже давно не первоклассник.

Глеб скривился и показал сестре язык. Женя никак не прокомментировала это, лишь смерила брата изучающим взглядом, отмечая, что тот, в отличие от неё, не стал заморачиваться по поводу внешнего вида. Мальчишка перепутал вешалки и взял мятую рубашку, а переодеваться – поленился. Накинул поверх чёрную кофту, наспех влез в узкие брюки и красные кроссовки.

– Тебя мама просила надеть ботинки. Почему ты не послушался? – поинтересовалась сестра.

Брат взглянул на Женьку, прищурил карие глаза, ухмыльнулся и пожал плечами.

– Зато ты всегда делаешь так, как говорят родители. Лапочка-дочка.

Замечание задело Женьку, и она пихнула брата в бок. Но тот от души расхохотался. Переходный возраст давал о себе знать, а творческая натура не оставляла в покое всех Кораблёвых и доставляла им много хлопот. Поначалу мама сильно переживала, но потом отпустила ситуацию и стала проще относиться к шалостям сына, на многое закрывая глаза. Так и сегодня пару раз попросив надеть ботинки и выглаженную рубашку, но, не добившись результата, она махнула рукой.

– Может, будешь искать Павловну, вместо того чтобы докапываться до меня?

– Не без твоей помощи. Давай, высматривай огненные волосы.

Вокруг толпилось много людей. Мелькали белые блузки и чёрные пиджаки. Где же Ангелина Павловна? Она однозначно должна выделяться среди серой массы. Женя начала нервничать. Всё утро она старалась держать себя в руках. Надела приготовленную с вечера форму, уложила непослушные волосы, взяла из маминой шкатулки аксессуары, нанесла тональный крем на лицо и накрасила ресницы. Ничто не должно было испортить этот день!

С гордо поднятой головой, чтобы Глеб ничего не заподозрил, она направилась к парадной двери школы искать учительницу, но, к счастью, та сама вышла им на встречу.

– Здрасьте, – поздоровался Глеб и подошёл поближе, засунув руки в карманы брюк.

– Здравствуйте, ребята! Готовы к новому учебному году?

Маленькая, крепкого телосложения и с круглыми от широкой улыбки ямочками на щеках учительница смотрела на ребят добрыми голубыми глазами. На Ангелине Павловне была синяя ситцевая кофточка с кружевами на воланах и чёрная узкая юбка ниже колен. На ногах сверкали сандалии на низкой подошве, а в руке красовался небольшой букет садовых роз. Огненные волосы женщина собрала в пушистый хвост, а чёлку уложила лаком.

– А как же! – усмехнулся Глеб.

– Ты, кстати, будешь учиться в моём классе, – и она улыбнулась парнишке, а после добавила, указывая направо: – А твой класс, Женя, стоит около вон той ели. Иди, милая. Всё будет хорошо. Если что, ты всегда можешь обратиться ко мне за советом или помощью.

– Спасибо.

Женька тяжело вздохнула, махнула брату на прощанье и направилась к классу. По дороге девушка несколько раз пригладила короткие каштановые волосы, выпрямила спину, подумала о том, что совсем скоро она вернётся домой и сможет расслабиться и позалипать ВКонтакте. Эта мысль её немного успокоила и взбодрила.

Чем ближе она подходила к ребятам, тем тревожнее начинала себя чувствовать. По всему телу бежали мурашки, сердце бешено колотилось, а в животе что-то прыгало и резко сжималось.

Слишком много народу было вокруг. Детишки играли в салки, родители первоклашек сметали всё на своём пути огромными букетами цветов для учителей, а старшеклассники громко разговаривали, смеялись и делали селфи.

Когда она, наконец, подошла к одноклассникам, то сразу же поздоровалась. От волнения несколько раз пригладила волосы и судорожно оглядела ребят. Со всех сторон на неё уставились любопытные глаза. Мелькали светленькие кофточки, рубашки, тёмные штаны, юбки и серые пиджаки. Всего ребят было человек двадцать. Она вдруг вспомнила свою школу, родных одноклассников и учителей. Возникло ощущение отчуждённости и ненужности. Кораблёва принялась разглядывать асфальт. На мгновение промелькнула мысль, что жизнь стала такой же, как и этот асфальт – серой и беспросветной. Она могла простоять так ещё очень долго, глядя вниз и думая о несправедливости судьбы и жизни, как вдруг услышала фразу, которая заставила поднять взгляд.

– Чёткая чика!

Перед ней стоял голубоглазый парень с короткими светлыми волосами и выбритыми висками. Он единственный был без школьной формы. На нём красовался серый спортивный костюм и белые кроссовки. Засунув руки в карманы штанов, он важно отклонился назад и нахально рассматривал Женю, активно работая скулами и изредка надувая пузыри из жвачки.

– Ну уж не скажи, Лёх, – добавила высокая девушка и сильно толкнула парня в бок. Красивая, стройная, в белой блузке с откровенным вырезом, короткой юбке, приталенном пиджачке и чёрных балетках с круглыми носами. Пряди светло-русых волос были мелированы и слегка закручены к низу. На руках, сжимающих телефон и зажигалку, переливались аксессуары. Её макияж сразу бросался в глаза: фарфоровая кожа, подведённые брови и остренькие стрелочки в уголках глаз, тщательно прокрашенные пушистые ресницы и бледно-розоватые тонкие губки.

– Предупреждаю сразу: меньше высовывайся – больше молчи.

Раздался смех.

– Да, да, да, – поддакнул пухленький парнишка, стоящий неподалёку.

– А то, смотри, Полинка тебе покажет, где раки зимуют.

– И не говори, – пробасил тот самый парень, которого Полина назвала Лёхой.

– Ну. – И снова площадку заполнил гогот парней.

– Сама завалит!

Кораблёва не успевала разглядеть тех, кто произносил неприятные фразы. Знакомство с новыми одноклассниками проваливалось с треском. А чего она хотела? Другой город, другие люди, другие правила.

А светловолосая тем временем буравила Женьку холодным взглядом. Она выглядела совсем недружелюбно. В её глазах застыли злость, обида и страх. Это Женька видела отчётливо. Папины тренировки не прошли даром.

– Дочь начальника Департамента должна обладать развитой интуицией! – пронеслось в голове. С детства папа учил разбираться в людях, обращать внимание на детали и постоять за себя. Девочка посещала спортивные секции и могла дать сдачи, правда всё изменилось после одного случая, когда Женька заступилась за Глеба во дворе и дала сдачи соседскому мальчишке из богатенькой семьи, что понесло за собой массу неприятностей для Кораблёвых. С тех пор Женька стала сдержанней и порой боялась вставать на защиту себя и близких, вопреки папиным наставлениям. Каждый раз она ругала себя за эту слабость.

Громкий голос вывел Женьку из задумчивости.

– Строимся, ребята! Строимся! – звала их учительница.

Кораблёва посмотрела вдаль и направилась в сторону спортивной площадки. Начиналась линейка.

Женю посадили на последнюю парту около окна – одну. Это было единственное свободное место. Классный руководитель Ольга Викторовна представила классу Кораблёву, как способную, одарённую и умную ученицу.