Что, черт возьми, вообще это за место?

Мы никогда не жили не по средствам, даже когда жили в закрытых поселках, но это богатство следующего уровня.

Продвигаясь дальше по комнате, я замечаю, что левая дверь ведет в гардеробную, в то время как дверь справа ведет в ванную. Выйдя на балкон, я смотрю на пляж и делаю глубокий вдох. Почему я в роскошном доме, против своей воли, без мамы? Я не могу понять, что все это значит.

И почему, черт возьми, я чувствую себя такой оцепеневшей от всего этого? Я должна брыкаться и кричать, как минимум, сходить с ума. Не принимая свое будущее безоговорочно, как, казалось, делали мои родители.

Воспоминание о моем отце пронзает болью мое сердце, и я вспоминаю, что мне нужно сделать.

Смех привлекает мое внимание к пляжу, и я наблюдаю, как большая группа людей шутит, направляясь к этому дому. Их, наверное, пятнадцать или двадцать, почти как футбольная команда, поклонницы которые ловят каждое их слово.

Не желая привлекать к себе внимание, я поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь, но не раньше, чем застываю на месте, увидев сурового бога, парящего в конце группы. Его густые каштановые волосы убраны с лица, и даже несмотря на черные очки-авиаторы, закрывающие его глаза, я чувствую, как они обжигают мою кожу, внимательно изучая меня. В одних коротких темно-синих плавках он выглядит так, словно убивает демонов своим гребаным загорелым прессом.

Освобождаясь от его хватки, я закрываю за собой стеклянную дверь. Я пришла сюда не для того, чтобы чувствовать осуждение какого-то мудака издалека.

Я была вынуждена прийти сюда, и мое внимание должно быть сосредоточено на поиске ответов.

5

Иден

Я не знаю, как долго я лежу на кровати, уставившись в потолок, но солнце медленно начинает опускаться за горизонт, когда я, наконец, поднимаюсь, мысленно беря себя в руки.

Я не выходила из комнаты с тех пор, как приехала. Стивенс быстро принес все вещи, которые упаковала для меня мама, но они остались именно там, где он их оставил. Он предложил мне поесть, только я не могу переварить даже мысль о том, чтобы поесть прямо сейчас.

Распаковывать вещи означало бы сдаться, а мой мозг просто пока не может осознать поражение. Даже если я захочу порыться в своих вещах, чтобы проверить, есть ли там моя любимая фотография, на которой мы с папой.

Мне нужно надеть наушники, кроссовки и отправиться на пробежку. Это единственное, что всегда помогает мне взглянуть на вещи в перспективе, и если мне что-то и нужно прямо сейчас, так это какая-то чертова перспектива.

Поскольку я уже в штанах для йоги, я снимаю толстовку, благодарная за спортивный бюстгальтер, который надела этим утром. Натягивая кроссовки, я нахожу свою сумочку, лежащую поверх багажа. Хватая беспроводные наушники и Ray-Ban, я спускаюсь вниз.

Нервы сдают, когда я выхожу, чтобы уйти, беспокоясь, что столкнусь с кем-нибудь, но на широко открытом пространстве снова никого нет. Сквозь стеклянную стену я вижу группу, которая ранее отдыхала у бассейна, поэтому выхожу через парадную дверь, пока меня никто не увидел.

С-DJ Turn It Up группы Yellow Claw, стучит у меня в ушах пока я спускаюсь по тропинке, идущей вдоль дома и спускающейся к пляжу.

Несмотря на то, что вода зовет меня, я придерживаюсь края пляжа, подальше от воды, и начинаю бегать трусцой вдоль домов. Когда на меня обрушивается жара и мои ноги ступают по песку, я теряюсь в ритме.

Музыка заглушается воспоминаниями о страхе и панике в голосе моей мамы сегодня утром. Как это вообще было сегодня? Она всегда была самым сильным человеком, которого я знаю, поэтому видеть ее такой опустошает меня. Но это также показывает перспективу того, с чем мы столкнулись. Что-то плохое.

Я пока не смогла задать ни одного вопроса, так что я не приблизилась к получению каких-либо ответов, но интуиция подсказывает мне, что все равно это будет не так просто. Я знаю, с моей стороны наивно ожидать, что все произойдет одновременно, но я не знаю, что еще можно сделать.

Она верила, что мое присутствие здесь сохранит мир, по-видимому, для того, чтобы выиграть нам немного времени, чтобы выбраться из этого дерьма, которое я на самом деле не понимаю. Но если это то, что требуется, это то, что я сделаю. Кто-то должен заплатить за то, что случилось с моим отцом.

Мои шаги замедляются, когда я достигаю конца пляжа, мой взгляд прикован к дому, который стоит в конце, как музей. Это, без сомнения, самый большой дом в округе, и то, что он расположен на краю утеса, только усиливает его величие.

Он выглядит как идеальный особняк, который можно увидеть в журналах. Ультра элегантный и современный, с деревянными ступенями, ведущими вниз к пляжу, что выглядит почти неуместно.

Оборачиваясь в ту сторону, откуда я только что пришла, я вижу, что дом не так уж далеко, но до него больше полумили, учитывая время, которое мне потребовалось, чтобы добраться сюда по песку под ногами. Возвращаясь назад, я решаю на этот раз бежать вдоль кромки воды, чтобы набрать скорость, когда подо мной будет немного более гладкая поверхность.

Приближаясь к дому, я думаю, что этот небольшой маршрут мне хорошо подойдет по утрам, но мне пришлось бы провести некоторые исследования, чтобы найти маршруты получше и на большие расстояния.

Черт. Это прозвучало чертовски похоже на то, как я устраиваюсь.

Уперев руки в бедра, я смотрю на океан, наконец-то поддаваясь его притяжению. Мне следовало захватить с собой бутылку воды, у меня пересохло во рту, но я не хотела мешать. Особенно когда выяснилось, что Ричарду очень не хотелось принимать меня здесь.

Чувствуя, как пот стекает по моей спине и собирается у линии роста волос, я поворачиваюсь, чтобы вернуться в дом. Поднявшись по склону, я проскальзываю обратно во входную дверь и мгновенно останавливаюсь, когда парень машет мне из кухни.

Заставляя себя снять наушники, я слегка улыбаюсь, благодарная, что он не тот пылкий Адонис, что был раньше.

— Привет, Иден, верно? — спрашивает он, небрежно подходя ко мне, от него веет непринужденностью.

— Верно, — отвечаю я, ища в его глазах какой-нибудь скрытый мотив, но он кажется совершенно расслабленным.

— Я Арчи, и это мой дом. — Остановившись передо мной, он опирается на перила.

Ах, черт. Если у него проблемы с моим присутствием здесь, тогда присоединяйся к клубу.

— Я этого не знала, — говорю я, пытаясь обуздать свою стервозность.

Его голубые глаза опускаются, показывая мне проследить за его взглядом, и я вижу, что он протягивает мне бутылку ледяной воды.

— Я видел, как ты отправилась на пробежку без всякой жидкости. Знаешь, важно оставаться увлажненной. — Его тон одновременно дразнящий и теплый, и это немного выбивает меня из колеи.

— Спасибо, — наконец отвечаю я, принимая напиток из его протянутой руки. — Здесь еще кто-нибудь живет?

— Только мой папа. — Он упомянул, что у нас кто-то останется. Ты взволнована началом учебы?

Попытка Арчи завязать вежливую беседу заставляет меня немного расслабиться и отбросить свои защитные инстинкты. Его светлые волосы растрепаны, как будто он был рожден для серфинга, но его телосложение выше среднего, что заставляет меня думать, что он занимается спортом. Его бицепсы бугрятся под белой футболкой с короткими рукавами, когда он поднимает бровь, глядя на меня, ожидая ответа.

Решив проигнорировать его вопрос, пока не получу ответ для себя, я пытаюсь изобразить мягкую улыбку на лице, пытаясь выглядеть доступной и милой, я полагаю.

— Э-э-э, ты знаешь, зачем я здесь? — Спрашиваю я, отчего между его глазами образуется морщинка.

— Нет… Должен ли я? — спрашивает он, нервно потирая затылок, и я качаю головой.

— Честно говоря, я ничего не знаю. Моя жизнь сейчас немного перевернута с ног на голову, и я пытаюсь понять, какой путь ведет наверх, — честно отвечаю я, не посвящая его в глубину своих горестей.

— Ты хочешь пойти и присоединиться к нам? — предлагает он, указывая через плечо на группу, болтающуюся у бассейна, но я качаю головой еще до того, как он заканчивает предложение.