Спускаюсь по ступенькам, ведущих на заднюю террасу со стороны пляжа, я уже чувствую послеполуденную жару. Вот почему я в шортах для бега, которые едва прикрывают мои ягодицы, и спортивном лифчике. Слишком жарко для чего-то другого.

Бросив бутылку воды на обычное место Арчи, я отправляюсь вниз по пляжу, нажимая кнопку воспроизведения в своем плейлисте, когда выбираю дорожку поближе к воде, чтобы мне не приходилось иметь дело с сухим песком.

Позволяя музыке захлестнуть меня, а плейлисту Lofi Fruits проникнуть в мою душу, я в мгновение ока добираюсь до конца пляжа, роняя при этом вторую бутылку воды на песок, прежде чем отправиться туда, откуда пришла.

Мой разум подобен вихрю. Кажется, столько всего происходит, что тянет меня в разные стороны, но каким-то образом все это кажется взаимосвязанным.

"Звезды", Илана, школа, Арчи… даже Ричард. У меня мозги поджарились.

Повторяя круги снова и снова, время от времени останавливаясь попить воды, я заставляю себя не смотреть на дом в конце. Даже мельком увидев его, я вспоминаю о "Звездах", а они и так уже достаточно занимают мои мысли. Разрываясь между желанием узнать ответы на свои вопросы и сексуальным напряжением, я больше ничего не могу вынести.

Пока песни продолжают звучать у меня в ушах, мои мышцы начинают болеть, но в голове становится намного яснее и спокойнее.

Останавливаясь в конце пляжа, глотая воду, пока не наступило обезвоживание, я смотрю на море, наслаждаясь тем, как солнце отражается от воды, голубизной и зеленью океана, простирающегося настолько далеко, насколько хватает глаз, белыми волнами, разбивающимися передо мной. Это так убаюкивающе, так умиротворяюще.

За рукой на моем животе быстро следует твердое тело позади меня, и я вскрикиваю от шока, моя бутылка с водой падает на песок.

Верчу головой, готовая дать отпор, кто бы это ни был, черт возьми, я разеваю рот, когда вижу ухмыляющегося Тобиаса, смотрящего на меня сверху вниз. Его губы шевелятся, но я не слышу его из-за музыки.

Я быстро касаюсь наушников, и музыка замолкает. — Тобиас, ты напугал меня до чертиков! Зачем ты, блядь, это сделал?

— О, привет, Тобиас, как дела? Я так скучала по тебе и твоему благословенному члену. Позволь мне просто отбросить свое нахальство, чтобы я могла засунуть его в рот.

— Что? — Я смотрю на него в замешательстве, а он надувает губы, как ребенок. Ни один мужчина не должен выглядеть так сексуально с надутыми губами. Его полные губы поджимаются в мою сторону, когда он опускает глаза. Я тоже не могу смириться с его щенячьими глазами.

— Почему ты здесь одна, Иден? — спрашивает он, его лицо на удивление серьезное, и тот факт, что он назвал мое настоящее имя, говорит мне, что он говорит серьезно.

Я поворачиваюсь к нему лицом полностью, его рука остается на месте, его пальцы растопырены у основания моей спины, и я дрожу от нашей близости.

— Я бегаю.

— Я не имею в виду констатировать очевидное, Иден. Я имею в виду, ты забыла сообщение с угрозами, которое получила на днях? Тебе не следует оставаться одной. Это небезопасно. Особенно когда даже мы не знаем, кто его отправил.

Его взгляд опускается на мою вздымающуюся грудь, пока я пытаюсь отдышаться от шока, но я действительно не знаю, что ему сказать.

— Я…

— Не придумывай мне какие-то дерьмовые оправдания, Иден. Пойдем.

— Подожди, что? Тобиас, я бегаю. Я никуда не собираюсь. — Его губы растягиваются в полуулыбке, когда он встречается со мной взглядом.

— Между нами говоря, Ксавье — единственный, кто видел, как ты бегала одна. Я спустился, потому что мы оба знаем, что у меня более мягкий подход, но решать тебе. Я могу понести тебя на спине до нашего дома, или Ксавье может наслаждаться своим контролем над тобой. Твой выбор.

Оглядываясь через его плечо, я вижу Ксавьера, стоящего на верхних деревянных ступенях, ведущих к их дому. Его руки скрещены на груди, когда он смотрит на нас сверху вниз, демонстрируя каждый дюйм горячего, пугающего придурка, которым он является.

Его каштановые волосы развеваются на ветру, а мышцы бугрятся под черной футболкой. Черт возьми. Отсюда я вижу очертания его члена сквозь серые спортивные штаны.

— Прекрасно. — Я вздыхаю, поворачивая палец, чтобы он повернулся, и он ухмыляется, опускаясь на песок, чтобы я могла забраться на него.

Без усилий он поднимается, его руки под моими бедрами, когда он направляется к лестнице, и я нежно обвиваю руками его шею, моя голова прижимается к его голове, пока мы двигаемся в тишине.

Я чувствую, как его большой палец поглаживает обнаженную кожу моего бедра, посылая небольшие ударные волны к моему сердцу, пока я пытаюсь не извиваться у него на спине.

Он поднимается по ступенькам без усилий, но Ксавьера и Хантера нигде нет, когда мы добираемся до верха.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — Спрашивает Тобиас, поворачивая лицо, чтобы взглянуть на меня, продолжая нести.

— Ну, раз уж ты заставил меня вылить воду…

— Да, да. Представь, если бы это был тот человек, который отправил сообщение, вместо меня. Ты бы потеряла свою воду и, возможно, свою жизнь, так что я приму свои потери.

Я хмуро смотрю на него, сбитая с толку их внезапной заботой о моем благополучии. Сегодня в школе они так себя не вели, но, думаю, я всегда была с Арчи или Чарли. Если подумать, я ни разу не была одинока. Мне не нравится мысль о том, что они намеренно планировали это, когда в этом не было необходимости.

— Это было одно сообщение. С тех пор у я ничего не получала, — бормочу я, пытаясь преуменьшить ситуацию, но он просто усмехается, проводя рукой по двери, ведущей в дом, и уносит меня на кухню.

Когда мы направляемся прямо к холодильнику на открытой кухне, я слышу вдалеке бренчание гитары, расслабляющая мелодия разносится по дому, и я достаю наушники, чтобы лучше слышать.

— Тебе еще воды или "Gatorade"?

— О, "blue Gatorade", если у вас есть, — отвечаю я, отвлекшись на музыку. — Знаешь, ты можешь опустить меня, — добавляю я, и он крепче сжимает мои бедра.

— Я знаю, что могу, но это не значит, что я хочу, — отвечает он, доставая два напитка из холодильника. Я забираю их у него, когда он направляется прямо к бассейну.

Это место действительно великолепное. Современное, элегантное, и в нем есть все, чего от них можно было ожидать. Хотя кажется, что здесь нет ничего личного. Ничто не претендует на то, что это их дом, и это заставляет меня немного печалиться за них, потому что независимо от того, где я жила, мы всегда наполняли его для себя. Отчего мне тоже немного грустно за себя, живущую в доме, где мне вообще ничего не принадлежит.

От вида на океан у меня перехватывает дыхание, когда я восхищаюсь открывающейся передо мной красотой. Я вижу несколько лодок в море, кристально чистая голубая вода простирается на многие мили. Посмотрев налево, я вижу дом Арчи и другие дома вдоль линии, и какими бы красивыми они ни выглядели, отсюда они похожи на муравейники.

Все "Звезды" Найт-Крика смотрят сверху вниз на своих крестьян.

— Под зонтиком или на шезлонге, миледи? — Спрашивает Тобиас, изображая фальшивый британский акцент, когда он, блядь, скачет галопом, подкидывая меня на спине и заставляя смеяться.

— Зонтик. — Это все, что я могу выдавить, пока он продолжает дрыгать ногами, ведя меня мимо бесконечного бассейна. Боже, находясь там, ощущая воду так, словно ты находишься глубоко в океане, я почти пускаю слюни от восхищения.

За столиком под зонтиком легко могли разместиться двенадцать человек, глянцевое черное стекло выглядело как картинка из журнала. Стоя перед стулом, Тобиас откидывается назад, кладя мою задницу на стеклянный столик, когда отпускает меня, и быстро опускается на стул, его глаза идеально совпадают с моими.

Улыбка на его губах говорит мне, что он доволен собой, когда я протягиваю ему напиток, и я не утруждаю себя притворяться застенчивой, оставляя ноги раздвинутыми. Откинувшись на спинку сиденья, он постукивает пальцами по бедру и проводит языком по зубам.