Я встаю и ухожу, как будто у меня все под контролем, затем, как только мы переходим в следующий класс, один или все они устраивают шоу перед всеми, четко напоминая им и мне, кто здесь главный.

Высокомерные долбаные придурки.

Я официально запомнила сегодняшнее расписание, я так много на него смотрела. Тренировка, затем обед, а затем классный час. Идеально. Я могу выпустить пар, поесть, а потом отрубиться на последний час. Дать себе немного передышки.

Может быть, я смогла бы убедить Чарли пойти пообедать со мной за пределами кампуса и перенести это на классный час.

Кажется, она не так удивлена действиями "Звезд", как я, как и Арчи, который прислал мне четыре текстовых сообщения с вопросом, не хочу ли я, чтобы он вытащил меня из самой гущи событий, но я продолжаю отказываться. Позволяю им устроить шоу, от этого ставить их на колени станет еще слаще.

Потому что я решила, что это мой новый гребаный вызов, наряду с поиском ответов на вопросы о моей жизни, которая представляет собой не что иное, как беспорядок. Я собираюсь доказать этим придуркам, что я не их маленькая тряпичная куколка, с которой можно играть. Они не заслуживают моей мести или гнева, по крайней мере пока, но я буду стоять выше и править выше них, чтобы они не смогли сломить меня, как им хочется.

Заходя в раздевалку, я следую за Чарли в дальний левый угол выложенного белой плиткой помещения и бросаю свою спортивную сумку рядом с ее.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — Чарли спрашивает снова, в ее глазах беспокойство, когда она достает из спортивной сумки свой спортивный костюм. Не думаю, что я когда-либо была в школе, где тебе не нужно заниматься никакими другими видами спорта, если ты в команде поддержки.

— Я в порядке, Чарли, честно. Я не позволю им запугать меня, — отвечаю я, даже не веря по-настоящему в свои собственные слова, когда произношу их, но надеюсь на нее они подействуют.

Быстро переодеваясь в спортивные шорты и майку, я засовываю телефон в карман. У меня нет с собой спортивного бюстгальтера, наверное, это моя вина, что я забыла и позволила Арчи воспользоваться слабиной.

Я зашнуровываю кроссовки, когда болтовня вокруг меня затихает, а волоски на руках встают дыбом, мое нутро подсказывает мне, что внезапная тишина как-то связана со мной.

Поскольку я стою ко всем спиной, закинув ногу на скамейку, я заставляю себя закончить то, что делаю, и выглядеть невозмутимой, когда медленно поворачиваюсь и вижу, что сука, которую я ударила по лицу, стоит передо мной.

Сегодня я вижу ее впервые, и мне приходится согнать улыбку с губ, когда я замечаю ее разбитый нос. Кажется, никакое количество косметики не в состоянии скрыть фиолетовый оттенок на ее лице, и я даже не сожалею об этом.

Уперев руки в бедра, в идеально отутюженном костюме чирлидерши и убрав рыжие волосы с лица, она смотрит на меня сверху вниз, как на дерьмо у нее под ботинком.

Расправив плечи, я приподнимаю бровь, отказываясь озвучивать какое-либо подтверждение ее присутствия, но давая ей понять, что я вижу, что мне просто на самом деле все равно.

— Ты считаешь себя чем-то особенным, потому что тебе удалось убедить Ксавьера трахнуть тебя. Ты всего лишь гребаная шлюха, и я хочу, чтобы ты ушла. — Я воздерживаюсь от закатывания глаз и вместо этого пожимаю плечами.

— Милая, это потому, что моя зарубка выше на столбике его кровати, чем твоя? — Потому что позволь мне сказать тебе, что я не вернусь для повторения, поэтому я уверена, что ты сможешь убедить его снова проникнуть в твою рыхлую киску без каких-либо проблем. — Мой голос тошнотворно сладкий, когда я расширяю глаза и выпячиваю нижнюю губу, как ребенок, и она практически рычит, сжимая руки в кулаки.

Не дожидаясь ответа, я направляюсь к двери спортзала, распахиваю ее, не оглядываясь, и направляюсь к полю.

Чарли мгновенно оказывается рядом со мной, на ее лице играет улыбка, когда она затягивает волосы в конский хвост. — Ты, блядь, огонь, — говорит она со смешком, и я не могу сдержать улыбку в ответ, когда мы ступаем на траву, мои глаза автоматически ищут футбольную команду.

Стоя в центре поля, сбившись в кучу, мое сердцебиение учащается, когда эти три придурка чувствуют меня на своем радаре, их глаза отслеживают каждое мое движение.

Цвета футбольных футболок — зеленый и белый. Никто не должен так хорошо выглядеть в зеленом и белом. Стоя бок о бок со своими белыми шлемами в руках, они до мельчайших подробностей напоминают суровых футболистов, о которых я могла только мечтать.

Заставляя себя отвести взгляд, я смотрю на Чарли.

— Остановись, я…

Что-то ударяет меня по затылку, к счастью, недостаточно сильно, чтобы сбить с ног, но когда я мгновенно оборачиваюсь, я вижу ту же самую сучку, которая хочет больше внимания от меня.

Отказываясь тереть голову, я опускаю взгляд на свои ноги и вижу футбольный мяч. Эта сука запустила гребаным надутым мячом мне в затылок.

Гребаный новый, твердый как дерьмо, футбольный мяч. В. Мою. Голову.

И все же она не смогла сбить меня с ног.

О. Она, блядь, мертва. Она что, вдруг забыла, как я отреагировала в прошлый раз?

— Сука! — визжит она на меня, и если бы я не была так зла, я бы рассмеялась.

Направляясь к ней, я машу пальцем в воздухе, как идиотке. Эта девчонка действует мне на нервы. Я могу справиться с играми разума. Я могу справиться с массовым свистом и слухами, но не бейте меня, блядь, когда я поворачиваюсь спиной.

Она трусиха. Набрасываться на меня, когда я стою к ней спиной, — это путь киски.

— Ты такая чертовски тупая. Я…

Внезапно меня оторвало от земли и перебросило через чье-то плечо, моя угроза пресеклась. Я не говорю ни слова, ни единого гребаного писка. Я даже не пытаюсь вырваться из его объятий или ударить, потому что я, блядь, знаю, что это то, чего он хотел бы — сцены.

В этом нет необходимости, потому что я уже знаю, как работает этот самовлюбленный ублюдок, и ни у кого никогда не было такого древесного запаха, как у него.

Ксавье.

Он ничего не говорит, делая большие шаги, отделяющие меня от всех остальных, но я не пропускаю звук голоса Хантера, когда Ксавье уносит меня прочь, его неудобные наплечники впиваются мне в живот, как сучка.

— Никто с ней не трахается, кроме нас. Поняла?

— Пошел ты нахуй, Хантер, — выплевывает девушка в ответ, и я напрягаю свой мозг, пытаясь вспомнить ее гребаное имя, но мое тело берет верх, поскольку все мое внимание сосредоточено на Ксавье.

Его сильная рука упирается мне в заднюю часть ног, а пальцы впиваются в бедро, и я смущающе близка к тому, чтобы извиваться.

Как только я пытаюсь поднять голову, чтобы посмотреть, где мы находимся, Ксавье медленно опускает меня на землю, прижимая мое тело к себе каждым дюймом, и я чертовски ненавижу реакцию своего тела.

Мои ноги, должно быть, всего в шести дюймах от земли, когда он останавливается, прижимая меня к себе, теперь его рука крепко обнимает меня за талию, и мое лицо оказывается на одной линии с его.

Его карие глаза пронзают мои, а каштановые волосы падают на лоб. В наплечниках он выглядит еще крупнее, чем обычно, и я чувствую, что почти таю рядом с ним, но отказываюсь.

Я отталкиваюсь от его груди, но он не двигается с места, продолжая крепко удерживать меня на месте, явно не впечатленный моими усилиями.

— Отпусти меня, — выдавливаю я, продолжая давить ему на грудь кулаками, поскольку он буквально ничего не делает. — Опусти. Меня. На землю.

— Ты что, не обратила внимания, Иден? Ты не имеешь права голоса в том, что происходит здесь, в школе Эшвилл, или в Найт-Крик в целом. Нет. Блядь. Голоса, — добавляет он, повторяя мой тот же тон, что и мгновением ранее.

Оглядываясь по сторонам, я игнорирую его, поскольку понимаю, что мы находимся на совершенно противоположном конце поля, у трибун.

— Почему ты остановил меня? Эта сука продолжает давить на меня, и я заслуживаю того, чтобы дать сдачи. Почему ты улыбаешься? Прекрати, блядь, улыбаться, — рычу я, наблюдая, как угрожающая улыбка только делает его еще более безумным.