Мы перешли к сути дела, и к концу нашего времени я почувствовал некоторое облегчение от своего решения. Мне дали небольшую домашнюю работу для отвлечения внимания, иначе не смог бы нормально работать. Нет. Все это копание в воспоминаниях прошлого чертовски мешало моей повседневной рутине. Прямо сейчас я должен был связаться с Бринн. Нужно сообщить ей, что опоздаю, иначе она станет переживать.

Поспешно выходя из здания, я взглянул на часы и понял, что впереди около часа езды, чтобы пересечь весь город и встретиться с Бринн у доктора Би. Сомневаюсь, что смогу справиться с этим. Похлопав по карманам в поисках телефона, вспомнил, что его нет. Я был так сконцентрирован на первом чертовом визите в Центр борьбы со стрессом, что, кажется, где-то забыл его. Чертов дерьмовый ад.

Выйдя в коридор, я снова увидел ее — выходящую из соседнего кабинета, другого терапевта, помимо доктора Уилсона, но, вероятно, кого-то, кто проводил аналогичную работу со своими пациентами. На самом деле в этом был весь смысл. Это твое домашнее задание. Попросить прощения у тех, кому, как мне кажется, я причинил боль. Первый шаг к ответственности в решении своих проблем привел бы в то же место, что и ее. 

— Сара, постой, — позвал я.

***

Выйдя из кабинета доктора Бернсли, я направилась к лифтам. От Итана по-прежнему ничего не было слышно, и я могла только представить, как он был бы расстроен из-за того, что пропустил осмотр. Мне пришлось бы подразнить его, напомнив обо всем том дурацком времяпрепровождении с доктором Би и глупых шутках о сексе, которые он растратил впустую.

Я не обратила внимания на человека, который вошел со мной в лифт, потому что была занята проверкой своих не прочитанных сообщений и отправкой Лену сообщения, чтобы сообщить ему, что я закончила с доктором. До тех пор, пока он не произнес мое имя. 

— Бринн.

И я знала, кто это был. Я медленно подняла взгляд, оторвавшись от пола. Я увидела его ноги, как протезы, так и настоящие, его мускулистые бедра, стройное тело и широкие плечи, довольно темные глаза, красивое лицо, которое теперь казалось мне совсем чужим.

— Лэнс. Ч-что ты здесь делаешь? — Мой голос дрогнул.

— Не переживай, пожалуйста, но я видел, как ты шла на прием, поэтому подождал, пока ты выйдешь.

— Ты... ты преследуешь меня по всему Лондону?

— Нет. — Его глаза на мгновение блеснули, но затем парень покачал головой. — Я был у своего врача — снимал мерки для постоянного протезирования.

— Ой. — Я не знала, что ответить. Лэнс потерял ногу, и, несмотря на нашу болезненную историю, я все еще испытывала сочувствие к тому, что произошло. Это было так, как если бы мой мозг просто не мог полностью отключить эмпатическую часть. Я взвешивала эмоции и воспоминания из давних времен, тщательно все обдумывая. Лэнс Оукли только что последовал за мной в лифт и признался, что поджидал, пока я выйду. Мой прием длился полтора часа, включая ожидание в вестибюле, а затем еще час в смотровом кабинете. Зачем ему торчать здесь полтора часа? Я мысленно послала все к черту и спросила: 

— Так зачем ты ждал меня, Лэнс?

— Я говорил раньше, в больнице, но ты не вернулась. — Он опустил взгляд в пол, затем снова посмотрел на меня. — Знаю, я прошу слишком многого, но, Бринн, мне действительно нужно с тобой поговорить. Вопрос в том, готова ли ты выслушать меня?

— Я слышала, что ты прошептал мне на больничной койке, но не знаю, смогу ли.  — И я честно не знала. Отчасти было любопытно, почему он хотел сказать мне, что сожалеет о том, что сделал. Честно говоря, я была совершенно сбита с толку всем этим. Появление Лэнса с извинениями никогда не входил в список возможных вариантов в моем воображении. Никогда. Поэтому, когда он появился передо мной в лифте, выглядя очень искренним, мне действительно было трудно видеть его снова. Я инстинктивно накрыла рукой живот.

Звякнул звук прибытия и двери лифта открылись. Я вышла из лифта, Лэнс последовал за мной в вестибюль, его прихрамывающая походка была очень заметна из-за травмы, заставляя меня чувствовать себя неловко и совершенно сбитой с толку. Я не знала, что делать.

— Понимаю. — Он печально кивнул. — Я... я знаю, что ты беременна... и не хочу тебя расстраивать или что-то в этом роде, но... — Он замолчал и поднял руку в знак поражения.

— Но что, Лэнс? — Я не собиралась так легко отпускать его с крючка. Он подошел ко мне, и я решила, что он объяснится.

— Ты мне ничего не должна, Бринн. Не хочу причинять тебе боль или разрушать твою жизнь, но меня действительно беспокоит, что ты не знаешь обо мне всей правды — о том, что произошло той ночью.

— Ммм... Ну, я знаю, что со мной случилось, Лэнс. Я видела это на видео. — Я потупила взгляд, не в силах смотреть ему в лицо, когда произносила последнее слово.

— Знаю, — прошептал он. — Мне так жаль, что я причинил тебе боль, поэтому хотелось бы получить шанс объясниться. — Он глубоко вздохнул. — Я знаю немного о том, через что тебе пришлось пройти. Твоя мать рассказала мне кое-что из этого, когда я пытался связаться с тобой, но твой отец вообще запретил с тобой видеться, а потом ты уехала в Нью-Мексико. Я смирился с тем, что у тебя, вероятно, не было возможности со мной встретиться, поэтому нарочно держался от тебя на расстоянии. Во всяком случае, я был в Ираке, — с горечью сказал он. После минутного молчания он продолжил: 

— Я... я слышал о смерти твоего отца. Я помню, как близки вы были с ним. И очень сожалею о твоей потере.

Мои чертовы слезы погубят меня. Я вытерла глаза и попыталась взять себя в руки, чтобы выбраться из этого здания и не выглядеть так, словно я плакала, если появится Итан. Или Лен.

На самом деле, сейчас Лен направлялся прямо ко мне, и выражение его лица означало, что моя встреча с Лэнсом подошла к концу.

Лэнс тоже его заметил.

— Я... Прости, но сейчас я лучше пойду. Лэнс, удачи, — неуверенно пробормотала я. Мне больше нечего было ему дать или сказать. Я чувствовала себя опустошенной и растерянной. Я хотела Итана.

— Ладно. — Он посмотрел на меня и один раз кивнул. Затем он вложил мне в руку визитку. — Пожалуйста, подумай об этом, — прошептал он, прежде чем повернуться и уйти; его неровный шаг был осязаемым признаком того, насколько сильно Лэнс Оукли изменился за последние семь лет.

***

Я попросила Лена высадить меня в Найтсбридже, чтобы я могла прогуляться по магазинам. Сейчас я никак не могла вернуться домой. Мне нужно было прочистить голову и разобраться в своих чувствах. Одно было ясно наверняка — я не хотела рассказывать Итану о своей встречи с Лэнсом. Это только расстроило бы его, а это не принесло бы ни ему, ни мне никакой пользы. Однако следует позвонить доктору Розуэллу и записаться на более раннюю встречу. Мне нужен был беспристрастный совет, а Итан был кем угодно, только не беспристрастным. Я до сих пор не знаю, где он был и почему пропустил сегодняшний осмотр, мрачно подумала я в отчаянии.

Я проделала весь процесс выбора подарков для людей, решительно сосредоточившись на одной простой задаче, чтобы выполнить ее. Шелковый халат для матери предательски желтого цвета показался мне подходящим. Он правда был очень красив, и ей, вероятно, понравился бы. Если бы я заказала его прямо из магазина, он мог быть у нее как раз к Рождеству. Я не знала, что сейчас чувствую по отношению к своей маме, особенно после признания Лэнса в том, что он говорил с ней обо мне много лет назад. Было интересно, как прошел их разговор. Знала ли она что-то, чего не знала я? Укол сомнения терзал меня, словно зуд. Его визитка лежала в сумочке. На ней был номер его телефона. Я могла бы позвонить ему и спросить, и, вероятно, он бы ответил.

Мы разговаривали всего один раз после нашего странного разговора. Мне было любопытно, насколько она была разочарована тем, что отец моего бывшего парня теперь вице-президент и реально может однажды стать президентом. Должно быть, это горькая пилюля для нее. Если бы я смирилась с тем, что Лэнс сделал со мной много лет назад, думаю, она надеялась, что со временем мы могли бы помириться. Я верила, что именно по этой причине моя мать так сильно обижалась на Итана. Она знала, что ее планы рухнули и никаких шикарных вечеринок в Белом доме для нее больше не будет. Меня похитил британец, который не стал бы трахать королеву-девственницу в первый раз — по ее словам, — даже если бы отец Лэнса Оукли был императором гребаного мира, не говоря уже о политическом деятеле США. Итан сделал мне ребенка и женился; даже моя мать видела, что ее фантазии были не более чем пылью на ветру. Эти двое были подобны бензину и спичкам, готовыми воспламениться, когда их столкновение было неизбежным. Печально. Она бы стала бабушкой моего ребенка и не выносила бы вида моего мужа.