Уже в квартире, сидя на кровати, она взяла лист бумаги и карандаш и стала по памяти рисовать татуировку, которую видела на шее и частично на плече Коннора, фоном по телевизору шел старый американский боевик «В осаде».

Одновременно пришли смс от Харрисона и Адольфо, только на разные телефоны. И конечно же рука первым делом потянулась, чтобы прочитать послание братика: «Привет, малышка, когда можно набрать?» Но зачем же ждать, она сама его набрала, уж очень соскучилась.

— Приветики, приветики, — начала Джуди веселым голосом.

— Давай по видеозвонку поговорим, — предложил Адольфо.

— Хорошо.

— Ну вот, теперь другое дело, — мужчина улыбался и с интересом смотрел на Джуди, — Ты отлично выглядишь. Как настроение, как прошел день?

— Сменилась с суток, провела полдня в салоне, выспалась в соляной пещере, — она смотрела в родное лицо Адольфо, — Ты осунулся. Много дел? Как самочувствие? — сейчас Джуди легла на кровати на спину и держала телефон в вытянутой руке над собой.

— Тебе честно сказать?

— Конечно. Я же волнуюсь.

— Скучаю и плохо сплю. А все остальное в порядке.

— Адольфо, ты мне приснился, — она ласково смотрела на лицо мужчины, — в Семье все хорошо?

— Да, все отлично, но скучаем сильно. Непривычно, что ты там одна. А что это за разговоры у тебя в квартире и грохот? Я не помешал?

— Адольфо, не говори глупости. Сейчас увидишь, кто шумит, — и она перевернулась на живот и направила камеру на экран телевизора, где как раз Стивен Сигал собирал из подручных материалов взрывное устройство, — Как тебе мой гость? — она весело рассмеялась.

— Достойный, — Адольфо поддержал ее веселье своим смехом, который очень нравился девушке.

— Ощущение, что ты рядом, — она поставила телефон перед собой, и мужчина увидел на ее чуть оголившемся плече синяк.

— И что это за синяк? Чьих рук? — Адольфо нахмурился.

— Мелочи. Задерживала троих, оказывали сопротивление, — от такого ответа, конечно же, Адольфо легче не стало, и она это прекрасно поняла, — Не переживай. Я подготовлена, ведь мой гуру Густаво.

— Это точно ни твои коллеги или Алекс? — на последнем слове мужчина заметил, как злость промелькнула в глазах малышки, которая сохраняла внешне абсолютное спокойствие.

— Точно ни они.

— Ладно, отдыхай, принцесса. Я неделю буду в отъезде, а потом созвонимся. Люблю тебя, — в его глазах появилась заметная грусть.

— Всем нашим передавай привет. Я тоже тебя люблю. Береги себя ради меня, — и она ему подмигнула, послав воздушный поцелуй. Адольфо отключил телефон и тут же вспомнил слова Франсуа де Ларошфуко: «Разлука убивает слабое чувство и разжигает сильную страсть, подобно тому, как ветер тушит свечи и раздувает костер».

Вернувшись к рисунку и параллельно глядя на экран телевизора, Джуди забыла, что пришло еще и смс от Алекса, и вспомнила об этом, только когда звук входящих сообщений прозвучал пять раз подряд.

— И что нужно этому неуравновешенному мужчине? — открывая сообщения, сказала Джуди, и начала их читать, а в конце, выдохнув, процитировала, так же, как и Адольфо, Франсуа де Ларошфуко: «В ревности больше самолюбия, чем любви», но все равно, было почему-то неприятно на душе, что так все повернулось с Алексом. Хотя, что значит почему-то? Снова разочарование. Вот и ответ.

Но если кто-то не придает значения подобного рода моментам в поведении со стороны мужчины, а некоторые даже расценивают проявление ревности как милое подтверждение любви, то Джемма это категорически отрицает. И потом, за всю жизнь никто из мужчин, ее окружающих в Семье, никогда не позволял такого тона, каким Алекс уже несколько раз с ней разговаривал. Отвечать на смс не стала, слишком много вопросов и претензий, вперемешку с извинениями и признаниями. Да и смысла что-то объяснять нет, каждый все равно поймет так, как ему выгодно.

Закончив делать набросок рисунка, досмотрев фильм, Джуди приняла душ и легла спать. А рано утром, когда не было еще 6 часов, села в машину и поехала на работу, чтобы поработать с данными по ранее задержанным преступникам, у которых были татуировки. Перелопатив объемную базу, детектив ничего интересующего ее не нашла, но было ощущение, что информация совсем рядом. И тогда она решила после работы зайти в самый обычный тату салон, где, судя по отзывам в Интернете, бывает достаточно разноплановая публика. После того, как в салоне, посмотрев на ее эскиз, наотрез отказались делать по нему тату, не давая объяснений и отказываясь даже от двойной оплаты, Джуди поняла, что на верном пути, и у мажора татуировка не просто так, а это символ принадлежности к какой-то непростой организации.

— Элиза! Как я тебя давно не слышала, — девушка лежала на кровати, задрав ноги на стену.

— Джуди, ты не забыла, что твоя бывшая коллега в эти выходные выходит замуж? Надеюсь, что из-за командировки Виктора мы снова ее не перенесем, — и она рассмеялась.

— Конечно, не забыла. Как подготовка? Помощь нужна?

— Приехать живой и невредимой на мое главное мероприятие в жизни.

— Постараюсь. Кстати, дресс-код есть?

— Только быть целой, — они обе посмеялись, еще немного поболтали и распрощались уже до даты свадьбы.

— Так, надо что-то с платьем решить, — не опуская ног со стены, девушка начала в Интернете смотреть варианты нарядов. Спустя час в дверь раздался стук, и на мониторе видеокамеры она увидела Алекса Харрисона. Понимая, что разговор неизбежен, открыла дверь. Он стоял уставший, расстроенный и осунувшийся, с легкой небритостью на лице, держа в руках букет белых роз.

— Привет. Можно войти? — она, молча, кивнула в ответ, пропуская его в квартиру. Он вошел и протянул букет девушке, посмотрев ей в глаза, в которых сейчас он ничего прочесть не мог.

— Проходи в комнату, — голос был спокойный, без эмоций. Она пошла на кухню наполнить вазу водой, а Алекс встал в дверном проеме и не мог оторвать от нее взгляда: маленькая, уютная, в длинной рубашке и шортиках, мягких тапочках и с небрежным пучком волос на голове.

Джуди поставила вазу с цветами на стол, уткнулась в них носом и втянула аромат, закрыв глаза: «Вкусно пахнут».

— Чай? Кофе? — она посмотрела на Алекса, но в ее душе ничего не екнуло.

— Нет, спасибо. Мы можем поговорить?

— Раз впустила в квартиру, значит, понимаю цель твоего визита. Говори, недосказанность только все усугубит, — и они расположились в зале на диване. Девушка внимательно смотрела на Алекса, пронизывая его своим взглядом насквозь.

— Джуди, прости меня за грубость. Ты долго отсутствовала, я себя накрутил, волновался. А когда увидел, не сдержал эмоции, — сейчас в ее глазах кроме холодного зеленого блеска ничего не было, и это пугало мужчину, ведь он видел, какой жесткой, категоричной и жестокой она может быть.

— Скажи, а что изменится, если ты услышишь, что я простила тебе твою несдержанность и грубость? — он молчал. Вопрос на первый взгляд казался простым, но ответ сразу же на него не дать.

— Я правда тебя люблю, Джуди. Не могу тебя потерять. Постоянно думаю о тебе, мне даже кажется, что я начал тебя видеть в других женщинах, переживаю и боюсь, что с тобой что-то случится. Я задыхаюсь от того, что ты где-то дышишь без меня, прости.

— Не обижайся, но это не любовь, а проявление собственничества, эгоизма, желание контролировать. А потерять не бойся, мы не стали с тобой близкими людьми. Нас просто жизнь столкнула в ряде ситуаций, но дальше вектор изменился. Как говорится, эмоции не выдержали даже маленькой разлуки, — Алекс видел, что при этих словах девушка побледнела.

— Но я же тебе нравлюсь. И я с ума схожу, вспоминая наш первый поцелуй. Джуди, я без тебя не смогу жить.

— Замолчи немедленно, Алекс! У тебя теперь есть сын! Как ты можешь бросаться такими словами?! Будь мужиком, в конце-то концов! А если не можешь им быть, то найди себе в очередном кабаке, где ты зависаешь через день, бабу и живи счастливо, держа ее под тотальным контролем. Я не подхожу на роль объекта твоей слежки и попытки подчинить своим желаниям и повысить самооценку! В мужчине для меня важны поступки и верность, верность чувствам. Знаешь, мне жаль, что погиб Форд, — она сказала последние слова спокойно и с обреченностью в голосе, но не стала продолжать мысль, чтобы не перейти на оскорбительные высказывания, но и этого было достаточно, чтобы Алекса задело, он понял, что она имела в виду.