— Посёлку дадут официальное название. Все работы отменены кроме обязательных.

— То есть, кто-то будет дежурить на праздник? Случайно не мы?

— Не, — приятель отрицательно мотнул головой, — не мы. Второму контубернию не повезло. У него наказаний больше, чем у других. За это тисеррарий поставил дежурить на праздник.

— Ясно. Ну, хоть отдохнём нормально.

— Нормально? — слегка возмутился парень. — Мы должны божественно отдохнуть! Будет выпивка, это точные сведения. А выпивка и девушки — это на всё готовые красотки, хе-хе.

— У тебя же есть…

— Ты про Крайстину? — перебил он меня и затем развёл руками. — Так всё — нет. Разошлись пару дней назад.

— И чего я не удивлён, — пожал я в ответ плечами.

— Да там всё сложно и просто одновременно. Впрочем, кому я объясняю, — поморщился собеседник, после чего махнул рукой. — Ладно, в столовой встретимся, давай, мне тут ещё кое-кого нужно увидеть.

За время разговора мы добрались до умывальни. И здесь наша беседа закончилась. Я взялся за мыло, а Риван умчался дальше делиться свежими новостями.

Завтрак прошёл в привычном русле, но потом начались различия. Если ещё вчера люди расходились по посёлку и его окрестностям, продолжая трудиться там, где были поставлены руководством. То сегодня на территории собралась огромная толпа праздношатающихся. Немалая часть осталась в зданиях, превращённых в казармы и бараки. После утреннего приёма пищи они решили вернуться в койки и поспать ещё, пользуясь моментом. Ещё я заметил мелкие группки мужчин с редким вкраплением женщин, которые растеклись по укромным уголкам: пустующим комнатам, недострою вроде конюшен и амбаров, и даже крышам. Там они решили начать праздник раньше времени, и средство для повышения настроения у всех уже имелось, чему я совсем был не удивлён. Сделать бражку в наших условиях смог бы и ребёнок. При определённом желании брага могла выйти достаточно крепкой и вкусной, чтобы составить конкуренцию вину. А при наличии свободного времени, укромного места и самых примитивных предметов вроде ведра или тазика и стальной пластины с горшком умельцы выгоняли самогон. Его можно пить чистым или добавлять в ту же брагу для повышения её градуса. В таз наливалась брага, в центр ставился кирпич, а на него низкий горшок. Пластина чуть-чуть гнулась в середине и опускалась на таз на манер крышки. После чего края между ней и тазом замазывались глиной. Далее таз ставился на огонь. По мере закипания спирт испарялся и оседал на пластине, а благодаря вмятине капли конденсата скатывались в центр, а затем падали в горшок. из-за примитивизма конструкции качество напитка оставляло желать лучшего, но для возвышенных с нашим железным организмом это даже было в плюс. Быстрее накрывало. Кстати, примерно таким же способом когда-то и на моей родине пользовались. Только вместо пластины использовался кусок полиэтилена с грузиком в центре, создающим вмятину для скатывания конденсата.

Примерно половина всех свободных колонистов занималась оформлением будущего места празднования. Они таскали на площадь столы и лавки, которые сколачивали за соседним зданием. Сразу же ставилась посуда местного производства. В долине был найден выход глины, признанной годной для поделок. Наши гончары с утра до вечера были заняты её чисткой, замешиванием и изготовлением горшков, мисок, тарелок, стаканов с кружками, кувшинов и прочего. С собой колонисты посуды привезли самый минимум, отдав предпочтение более важному грузу. Не у всех есть большой инвентарь, чтобы забить его всем необходимым, да ещё в нужном количестве.

В стороне ставились очаги и подносилось топливо. Воздвигались треноги и вертела, подвешивались котлы и жаровни. Все женщины и некоторые мужчины уже вовсю резали продукты. По округе растекался аромат первого запекаемого хлеба и пирогов. От этого запаха у меня потекли слюнки, хотя я только недавно позавтракал.

Второй контуберний ходил мрачным с тоской и обидой в глазах. Ко всему прочему им выпало дежурить у всех на виду. То есть, не получится вдалеке от посторонних взглядов слегка себя побаловать бутылочкой винца. Примерно с таким же настроением ходили наёмники и клановые дружинники, несшие службы на стенах, внутренних постах и на объектах снаружи — водонапорной башне и загонах с животными. Вот только за этих мужчин и женщин командование было спокойно. Ну, более-менее и ближе к «более». В экспедицию подобрались опытные возвышенные, видевшие кровь и знающие, что пролиться та может в любой момент, если ты далеко от обжитых территорий. Эти если и выпьют вина, то чисто символически.

Ближе к часу дня пришло время накрывать столы. Этим занимались более сотни женщин и мужчин. Многие из колонистов уже успели занять столы. В том числе и мы. Я со своим контубернием выбрал сравнительно небольшой стол не очень далеко от центра, где будут пировать наши отцы-командиры. Их вполне можно даже назвать отцами-основателями, хех. Совсем близко садиться не стали, чтобы не попадать часто под их взгляды. Да и столы в том месте очень быстро расхватали клановые. если и отбивать какой, то только кулаками. А оно нам нужно? Далеко от центра тоже не стали устраиваться, чтобы не быть обделёнными лучшими закусками и выпивкой, разносимыми от центра к периферии.

Кажется, несколько драк уже успели случиться с утра. Получившие свободное время, люди не знали чем заняться, и шатались в поисках приключений на свою пятую точку. Ну, и выпитый самодельный алкоголь сыграл свою роль в таких стычках. Все бузотёры немедленно были отправлены в камеры. Учитывая, что дежурившие там наёмники рассчитывали провести время в тишине хотя бы до середины дня, празднуя выдачу имени новому посёлку Пояса, то арестантам я не позавидую. Они эту отсидку запомнят на год вперёд.

— Нашему столу от благодарных поваров, — подмигнул я товарищам и стал выкладывать из инвентаря блюда, которые готовились для руководства поселения. Каждый кусочек мяса, каждый корешок и листик в салате был приготовлен поваром с соответствующим навыком и сдобрен редкой приправой. Разумеется, с высоким содержанием амбры. На столы к простым рабочим и воинам шли совсем другие яства, куда проще. Такое отношение ко мне от работников кухни было неспроста. Я за время жизни в новом посёлке не одному из них помогал с лечением. То кто-то обварится, то рубанёт по пальцам или резанёт по руке, то уронит на ногу что-то очень тяжёлое, превращая свой сорок второй в пятидесятый. — И в качестве вишенки — оп-па!

На середину стола я поставил две бутыли макраского хереса. Одна из них когда-то предназначалась легионеру за помощь в поиске Филира, но завязавшаяся с ходу драка не дала возможности передать обещанное. А потом легионеры перестали иметь со мной дело. Тот, кому была обещана бутыль, воротил рожу с выражением «мы вас не знаем, идите прочь, пожалуйста». А я что? Набиваться ни к кому не собираюсь. Не хочет принимать долг? Значит, простил. Ещё одну такую же глиняную бутыль в оплётке из лозы я вот буквально десять минут назад вручил Кервуду. Мол, от нашего рекрутского стола вашему командирскому столу. Небольшой прогиб, так сказать, с дальним прицелом на улучшение отношений с опционом и тисеррарием. Возможно, это повлияет на будущую просьбу отпустить меня на охоту.

— О-о! — воскликнул Ясир и мгновенно сцапал бутыль. — Херес? Макраский? Откуда ты его здесь нашёл?

— Старые запасы. И поставь-ка ты его на место, пока не разбил, — попросил я приятеля, опасаясь за целостность бутылки, которую уж очень небрежно вертел он в руках.

Наконец, все устроились на местах и уставились на командиров. Те не заставили себя ждать, и со стула поднялся один из них.

— Этот день останется в нашей памяти навсегда и будет передаваться от детей к внукам, а от них к их детям и внукам. Сегодня мы все обрели новый дом. Дом, имя которому Ф а рскрас! — торжественно сказал он. Его голос усиливался или навыком, или амулетом, благодаря чему был слышен всем. — Не тогда, когда прибыли сюда и впервые провели ночь в этих стенах. Сегодня! — голос взлетел над древним поселением, обретшим новое рождение. — И за это я хочу поднять кубок хереса…