А эта девица Джиао — бледная тень перед Братом Лу, разве что маскироваться научилась. Конечно, никто бы на нее второго взгляда не бросил, лицо вымарала коричневой краской и даже про руки не забыла, обычная одежда, да еще и грязноватая. Но вот антропологические размеры не спрячешь, в свое время, на заре криминалистики в Париже именно так и разыскивали преступников, тогда еще не знали про отпечатки пальцев и ДНК. Преступник мог изменить внешность, одежду, имя, но не мог изменить длину костей. Если человек рослый и у него широкая кость — он не сможет стать маленьким и хилым. Ну… кроме Брата Лу и таких же как он. Так что девицу Джиао выдавали антропологические данные, не могла она быть крестьянской дочкой. Благородные девицы и простолюдины тут вообще, как два разных биологических вида были, черненькие, мелкие и вечно согнутые, но жилистые и крепкие крестьянские жены и дочки и высокие, белокожие, статные и худосочные благородные. При этом сама Сяо Тай больше любила здоровый загар и крепкие, мускулистые ноги и руки у девушек простого происхождения, чем эти все бледные «чахлики невмрущие» из благородных с ручками и ножками-макаронинками. Такую если раздеть, то она на самку богомола больше походить будет. Но в Поднебесной нагота считалась очень постыдной и культа обнаженного тела не было в принципе. В отличие от той же древней Греции или Римской Империи. И в картинах, и в скульптурах, на вазах и в иллюстрациях книг, словом везде — все были одеты. Так что большую часть очарования девушки или юноши тут заключалась в красивом лице, богатых и подобранных с утонченным вкусом одеждах, а также манерах и умении поддерживать разговор, знании классической литературы и поэзии. Ах, да, еще умении играть на музыкальных инструментах. И в сянци. Или в го.
Так что с этой точки зрения девица Джиао сделала все что могла — замаскировала себя как следует. Кто же знал, что чиновник пятого ранга, выдающий себя за Инспектора — на нее внимание обратит. Возникает закономерный вопрос — а кто тогда такой ростовщик? Не мог он об этом не знать, значит либо сообщник этой Джиао и тогда он почти наверняка следует за ними, чтобы вместе с ней… что? Напасть на них ночью? Ну нет, бред, видели они на что она способна, а она способна, угу. Моральный компас у этой Сяо Тай настроен в такт с принципами Братства Горы и общими рамками Кодекса Благородного Разбойника, где вообще весь мир черно-белым воспринимается. Благородный Разбойник и Добрый Молодец (в ее случае — Добрая Девица? Не, звучит пошло. Пусть будет Красна Девица, вот) — никогда не совершает злодеяний. Вот никогда. И если кто-то думает, что это означает, что удальцы не убивают, не насилуют, не жгут деревень и не пытают пленников, то этот кто-то очень сильно ошибается. Просто, когда удалец кого-то убивает, то он автоматически присваивает этому кому-то ярлык «плохой парень». А если насилует — то «плохая девушка». Ну, например, богатая, а значит стерва, эксплуатирует и обижает служанок, плюет на Волю Небес и вообще тварь такая, как ее земля держит. И значит для восстановления баланса справедливости такую нужно срочно изнасиловать — если симпатичная, конечно. А если страшная — то просто убить. И деревню сжечь, потому как злая деревня, плохая деревня, фу. А потом продолжить свой путь с гордо поднятой головой, вдыхая дым пожарища — так и пахнет верный этический выбор! Еще один день Благородных Деяний! Уж что-что, а моральный кодекс удальцов с Горы никогда своего хозяина не укусит и с готовностью оправдает любые его действия.
— Госпожа Хушень! Я все подготовила! — говорит Джиао и Сяо Тай оценивает плоды ее труда. В самом деле, карету отвели с дороги в сторону, на полянку. В округе Горы Тянь Ша на дороге нет придорожных трактиров и это нужно исправлять. На обычной большой дороге, на тракте всегда есть придорожные гостиницы и трактиры, по ним и измеряется пройденный путь. Придорожный бизнес весьма выгоден, однако Братство Горы Тянь Ша убедительно разорило всех предпринимателей, которые норовили построить гостинцу или трактир в ближайшей округе. В результате, следующие этим путем торговцы вынуждены были либо ехать не останавливаясь, днем н ночью, либо останавливается чуть подальше от обочины на таких вот полянках.
Как следствие полянка была уже оборудована импровизированным очагом из сложенных камней, была вытоптана трава на въезде, убраны ветки и камни. Готовая площадка для пикника. Сяо Тай думает о том, что это как раз и есть возможность для старта бизнеса. Не бегать по уезду, продавая страховки, а вот прямо у подножья Горы построить трактир-гостинцу. Он же сразу будет и пропускным пунктом и пунктом по продаже страховки. Это должно быть выгодно торговцам, и они сами потянутся. Выгодно и удобно. Да, трактир построить — это мысль. С ресурсами и работниками Летнего Лагеря они за неделю там выстроят все. Наладить функционирование и подготовить персонал, благо запасы продовольствия у них уже есть. А в дальнейшем на основе трактира — основать там торговую площадку, типа ярмарки или рынка. Обеспечить безопасность заключения сделок и беспристрастный арбитраж торговых споров по сделкам и к ним все торговцы соседних уездов потянуться. Ведь река протекает совсем недалеко, а река — это самый жирный торговый путь, по земле тянуть товары намного дороже, а Гора Тянь Ша как раз на удобном месте стоит, тут то и высадиться рядом. Дальше правый берег реки становится очень неудобным, сплошные скалы да утесы. Да и течение ускоряется. Так что поставить трактир на пересечении водной артерии и дороги — самое то. И как ей раньше в голову такая мысль не пришла?
Она смотрит, как девица Джиао разжигает костер и кивает головой своим мыслям. Вот потому-то и следует путешествовать, самой все лично, своими глазами видеть. Это дает пищу для мозга, дает возможность увидеть вещи под другим углом и осознать очевидные пути решения многих проблем. Больше информации — выше качество принятых решений. Так что правильно она сделала что из Лагеря ушла. Так бы и сидела на своей попе на кухне, кашу разбойникам варила. Этому дала, этому дала… тьфу, не то.
Она садится ближе к костру и достает свой блокнот, чернильницу и кисть. Разводит чернила капелькой воды, кладет ее на плоский камень рядом и задумывается. Кусает кончик кисти. Пишет в блокнот — «Поставить трактир! Перевести вниз Гу Тин, обеспечить продовольствием. Безопасность для торговли и передвижения. Дальнейшее развитие — рынок. Ярмарка. Биржа. Продажа полисов и сертификатов. Поговорить с управляющей „Персикового Сада“ об открытии филиала. Поговорить с Главой Баошу насчет торговли, предложить вложиться в рынок. Поговорить с Первым Братом, чтобы не начал ворчать из-за самодеятельности. Поговорить со Вторым — что он знает об обычаях торгового арбитража у местных. Предложить место Арбитражного Третейского Судьи в спорах у Горы. Поговорить с Минмин — перевести и ее вниз. Обеспечить работу кухни в Летнем Лагере без участия этих двоих. После постройки трактира — провести агрессивную маркетинговую кампанию, провести несколько первых караванов (оплаченных за счет Вон Ми!) распространить слухи о надежности и безопасности, а также комфорте нового торгового маршрута. Рекламная акция — привлечение Богинь „Персикового Сада“ на короткое время… допустим неделю»
Она смотрит на написанное и снова кусает кончик кисти, окончательно размочалив его. Дурная привычка, но когда она начинает задумываться, то кусает кончик карандаша или кисти уже бессознательно.
— Вот! — неподалеку от нее, выдерживая почтительно расстояние — приземляется Гвансон, он открывает дорожные сумки, ранее принадлежащие чиновнику пятого ранга: — даже и готовить ничего не надо. Сладости… много сладостей. Но есть и вяленное мясо, копченная рыба, сыр, вино, орехи. Живем. Вовсе не обязательно меня в уксусе вымачивать. Уверен, что у меня просто отвратительный вкус, учитывая то, что я обычно ем.
— Свинья ест все подряд, но ее мясо вполне себе на вкус, — замечает Сяо Тай: — а ты, Гвансон, намного лучше свиньи питаешься, не продавай себя так дешево. Уверена, что если перед употреблением тебя еще хорошенечко отбить палками, то твое мясо будет очень нежным.
