Наутро следующего дня Лара отправилась его проведать. Купила сок, йогурты, но её не пустили, только передачу забрали. Она стояла и ждала хоть каких-то вестей. Нянечка всё не возвращалась, в справочной в который раз объясняли, что о состоянии пациентов сообщают только родственникам, а она никто.

— Как же никто, — возмутилась тогда Лариса, — я невеста его.

— Так вот ты какая! — На неё двинулась крупная, очень агрессивно настроенная женщина средних лет.

— Вы ко мне обращаетесь? — Лара всё ещё ничего не понимала.

— К тебе, сучка, к тебе! Угробила чужого мужика, такой долг на него повесила, а теперь явилась. Невеста! Шалава ты, а не невеста!

Лариса прикрыла голову руками, ожидая, что эта ненормальная сейчас бросится на неё с кулаками.

— Мама, не надо, не марайся ты об неё. — Рядом с атакующей Лару тёткой появилась молодая беременная женщина. — Мама, мы с Костей сами разберёмся. А «невеста» уже уходит, правда?

Ларисе ничего другого и не оставалось. Она буквально выбежала из здания больницы, вернулась в гостиницу, в номер, который снял для них Костя, быстро собрала вещи и рванула в аэропорт.

Уже сидя в самолёте, уносящем её в столицу, Лариса позволила себе поплакать, пожалеть себя любимую и возненавидеть Костю.

То, что у Кости есть жена, Лара прекрасно знала, но о её беременности даже не догадывалась и не понимала, как можно предать женщину в таком положении. А ведь он сделал Ларе предложение, кольцо подарил, обещал оформить отношения сразу после развода. Она же, дура, верила ему.

Только перед посадкой ей удалось успокоиться и взять себя в руки.

На следующий же день Лариса встретилась с Фёдором, и они провели вместе целую неделю.

Вернулась домой она полностью излечившись от чувств к Косте. А ещё через три недели поняла, что беременна…

Часть 10

На душе было уж слишком муторно, а потому ни в какой ресторан с отцом и новым заведующим Фёдор не пошёл. Позвонил жене и предупредил, что заберёт дочку из продлёнки. Лара обрадовалась, сказала, что задержится из-за встречи с руководителем, на что Фёдор лишь усмехнулся. Что представляют собой эти встречи, он хорошо знал.

Он давно смирился с её образом жизни и привык к тому, что его жена когда-то обозначила словом «свобода», хотя сам считал эту свободу обыкновенной моральной распущенностью. Главное, чтобы дочь не переняла от матери тягу к такой вот «свободе».

Алиска встретила его радостным воплем, подбежала и сходу запрыгнула на руки. Учительница даже замечание ей сделала за слишком бурное выражение эмоций, а потом, немного смущаясь, попросилась на приём к Фёдору вне очереди и, конечно, бесплатно. Отказать он не смог.

Вечер выдался тёплым, домой идти не хотелось, а потому Фёдор с Алисой направились в парк. Он нёс рюкзак дочери, а девочка радостно скакала рядом, периодически хватая его за руку и прижимаясь щекой.

— Папочка, сегодня самый лучший день в моей жизни, — заявила она, когда отец снимал её с качелей. — Вот бы ты всегда меня со школы забирал. А ещё лучше в обед, чтобы я в продлёнке не оставалась.

— А кто работать будет? — парировал Фёдор.

— Было бы хорошо, если бы вы с мамой работали по очереди… — Алиска скорчила смешную рожицу.

— Обязательно донесу твои пожелания до главврача, — хмыкнул Рябина и повёл дочь к пруду.

Покормили уток, распотрошив целую булку хлеба, посидели около фонтанов, затем зашли в кафе и заказали мороженое. Вот тут-то Фёдор и обратил внимание на высокого мужчину в лётной форме, который не раз и не два попадался ему на глаза во время прогулки. Но пилот подозрений не вызывал, выглядел прилично. Ну, гуляет себе мужик и гуляет, просто так совпало, что рядом с ними. Поэтому Федя сделал вывод, что опасаться его не стоит, хотя интуиции голосила, что неспроста всё это.

***

Когда Фёдор с дочкой вернулись домой, Лариса крутилась на кухне.

— Погодите немного, скоро будет ужин. Чуть-чуть осталось. Как погуляли? — нарезая салат, спросила она буднично.

Но Федя обратил внимание, что жена слишком напряжена, как будто пытается скрыть от них что-то важное, что сильно её волнует. Да и вернуться со встречи она должна была много позднее.

— Хорошо погуляли. Ты не торопись, мы с Лиской мороженым аппетит перебили. — Фёдор подошёл к окну и присел на подоконник. — Я, если честно, раньше полуночи тебя не ждал… Думал, мы яичницей с дочерью обойдёмся. А тут такой сюрприз.

Нож в руке Ларисы соскочил с огурца прямо по пальцу. Кровь закапала на разделочную доску, и Лара, отбросив нож, кинулась к раковине включать холодную воду.

Фёдор достал с верхней полки аптечку, заклеил пластырем порез.

— Лара, что у тебя случилось? Ты сама не своя.

— Федь, выслушай меня, пожалуйста, — сквозь слёзы проговорила она.

— Выслушаю, только давай-ка сначала поедим и дочь спать уложим.

— Не получится, отец твой сейчас придёт. При нём говорить на такие темы не хочется.

— Всё так сложно? — Фёдор взял её за плечи.

— Ты даже не представляешь — насколько. Федь, у меня нет никого ближе тебя… Знаю, что осудишь, а может быть, даже уйдёшь, но я должна сказать.

Интересно, что раздражения Лариса в эти минуты не вызывала, хотя он предчувствовал, что не примет того, что услышит от жены. Но ему было безумно жалко Лару, запуталась ведь, да и права в том, что не чужие они друг другу. Дочь у них и пусть такая странная и неправильная, но семья.

Он прижал к себе жену, позволил уткнуться лицом в грудь, обнять себя позволил и не испытал ни брезгливости, ни равнодушия. Поцеловал Ларису в макушку, погладил по волосам и произнёс:

— Ну что ты так убиваешься, всё хорошо будет, вот увидишь.

А она всхлипнула, подняла на него красные от слёз глаза и совсем по-детски спросила:

— Правда?

Влетевшая в этот момент попить воды дочь осталась довольна увиденным. Подбежала, обняла обоих родителей, потом вытребовала сок и вприпрыжку ускакала к себе. Фёдор же дорезал салат, накрыл на стол и во время ужина рассказывал о прогулке в парке.

Они только успели убрать со стола, как пришёл Роман Владимирович, которого тут же попросили уложить Алиску и почитать ей книжку, а Федя с Ларой отправились в тот самый парк поговорить.

Но разговор не клеился. Они молчали до самого парка, потом свернули на аллею, расположенную подальше от людских глаз, и обосновались на лавочке.

— Лар, рассказывай. — Федя говорил мягко, понимая, как непросто сейчас Ларисе.

— Ты меня возненавидишь! — Она закрыла лицо руками.

— Если я не сделал этого до сих пор, то, думаю, и в дальнейшем тебе это не грозит.

Лариса внимательно посмотрела ему в глаза.

— Федя, ты можешь мне не верить, но я люблю тебя. Да, это случилось уже после того, как мы поженились, но это правда.

— Допустим. Только не думаю, что ради этого признания мы пришли сюда на ночь глядя.

— Ты прав, но я должна была это сказать.

Фёдор пожал плечами.

— Колись уже.

— Федь, я сегодня поняла одну вещь, которая меня очень расстроила. Это произошло совершенно случайно. Этот человек из моего очень далёкого прошлого… — Она опустила голову и помолчала какое-то время. — Короче, я сегодня увидела, как Алиса похожа на него, и поняла, что её отец он.

— Не говори глупости! — холодно произнёс Фёдор. Настроение его моментально поменялось, он стал собранным и резким. — Алиса моя дочь, только моя. И похожа она на мою бабушку по отцовской линии. Тебе ясно?

— Федя! Я тоже так думала. Я была с ним, мне даже казалось, что он тот самый, да и секс был, а потом случилась авария и я увидела его беременную жену. Федя, может быть, я сволочь последняя, но разбивать семью, лишать ребёнка родителя — это не в моих правилах. Я сбежала тогда к тебе. Я всегда укрывалась от своих проблем таким образом. Ты умудрялся восстанавливать меня, делать целостной. После встреч с тобой я могла жить дальше. Я свою беременность восприняла как знак свыше. Федя… — Лара утихла, обречённо покачав головой, по всей видимости, чувствуя, что не достучалась, не смогла донести свои мысли, свою правду.