Эриан ничего не ответил. Вскоре принесли два лука со стрелами и две большие клетки, в каждой было по четыре белых голубя. Луки бережно положили на стол, а голубей понесли к столбам. И я поняла, для чего понадобились эти алые ленты. Слуги привязали эти ленты к лапкам птиц, и теперь они метались из стороны в сторону, тщетно пытаясь улететь.

У меня возникло дурное предчувствие.

– Восемь голубей – восемь объединенных королевств. Восемь принцесс, – произнес принц и взял лук, второй протянул мне, – сейчас я покажу тебе, как надо стрелять. Эти пернатые твари – твоя главная цель. Чем больше целей ты пронзишь, тем больше соперниц обойдешь. Пронзишь стрелой всех – и победишь. Завтра же сыграем свадьбу. Готова?

Сердце бешено застучало, а моя Сила притаилась.

– Но как же правила? – пролепетала я.

Губы принца скривились, а в глазах заиграл холодный блеск.

– Стреляй.

Эриан ловко взял лук, прислонил к лицу и натянул тетиву, приговаривая, что нужно делать. Он медленно выдохнул, прицелился в голубя, что метался из стороны в сторону…

И выстрелил в верхушку столба. Слуги зааплодировали.

– Сначала потренируйся и выстрели в тот столб, – сказал Эриан и подошел ко мне сзади, – возьми лук вот так, опусти чуть ниже. Да, так. Натяни тетиву до конца. Прицелься, и…

Проклятье! Принц стоял так близко, что меня затошнило с новой силой, его заклятие снова и снова пыталось проползти по мне, а я его мысленно отпинывала.

Эриан отошел, и я выстрелила. Прямо в яблочко. Принц присвистнул.

– Отличный выстрел! А теперь – в голубей! – вскрикнул он, и я услышала в его голосе нечто, отдаленно похожее на радость.

Восемь голубей – восемь принцесс. Я – фальшивка, ненастоящая принцесса. И если я сейчас же выиграю отбор, то достигну своей цели. Ведь заклятие сможет разрушить только Настоящая принцесса.

За один день выполнить задание Мизеллы и пройти инициацию? Лучше и придумать нельзя! Подумаешь, голуби…

Я вскинула лук, натянула тетиву и прицелилась в первого голубя. Птица металась, летали перья, и, кажется, она чувствовала скорую гибель.

Надо всего лишь выстрелить, тайно на помощь призвать Силу для меткости, и победить. Отбор будет расстроен! Ничего сложного, это просто птица.

Я натянула тетиву сильнее.

Просто птица. Птица… Восемь птиц – восемь жизней. Такова цена инициации? Я глубоко вздохнула и опустила лук.

– Не могу, – прошептала я и положила его на стол, – не могу…

Принц сощурился.

– Ты отказываешься от победы?

Я покачала головой. Меня снова мутило.

– Нет. От победы не отказываюсь. Но убивать птиц я не собираюсь, – уверенно сказала я.

Эриан приблизился ко мне и окинул оценивающим взглядом.

– Ты же злая, – сказал он, – я вижу это по тебе. Чую.

– Да, – честно ответила я, – но не на птиц.

Принц рассмеялся. Вдруг раздался громогласный звук лиры. Безликий голос произнес:

– Принцесса Аврора прошла испытание на милосердие.

Эриан нарочито медленно похлопал в ладони. Я недоуменно посмотрела на него.

– Это была проверка? – спросила я.

Он усмехнулся.

– Кто знает, кто знает…

Принц повернулся к слугам:

– Отпустите голубей.

И не глядя на меня, развернулся и пошагал прочь.

Несчастных птиц отпустили, они взвились в воздух и разлетелись по улицам города. Я же, испытывая странное удовлетворение, побрела во дворец.

Лгал ли принц, когда выдвинул такое условие? Возможно, я совершила ошибку, опустив лук…

Эриан был прав. Я злая. В душе каждого, кто в детстве столкнулся с голодом, равнодушием и одиночеством, появляется тьма. Она полна злобы и слез. Кого-то эта тьма убивает, кому-то, как мне, дает сил.

Ребенком я была зла на весь мир, всех людей… Но никогда моя ненависть не касалась животных и птиц. Голуби понимали меня куда больше, чем многие люди. Они тоже знали, каково это – искать хлебные крошки, чтобы протянуть еще один день.

Я не могла их убить. Свою темную силу я намеревалась после инициации направить против людей, а не животных.

В моей комнате было пусто, а зеркальце плавало в воздухе, ожидая меня.

– Поздравляю, о, принцесса, – прошелестело оно, – ты прошла первый этап.

– Кто еще прошел этап? – я устало рухнула на кровать и стянула туфли.

– Лишь вечером весь список огласят…

Я кивнула. Надо бы чуть передохнуть и выяснить, как остальные проходят отбор. В мою дверь робко постучали. И где опять носит Элису? Не горничная, а перекати-поле!

Ругаясь, я поднялась с постели и босая пошлепала открывать. За дверью стояла Мила. Пухлые щечки розовели, а голубые глаза восторженно блестели.

– Привет. А я тебе пироженки принесла, – сказала она, и без приглашения вошла внутрь. Черт побрал бы этих принцесс!

– Чего тебе? – я скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, как ей не рада. Мила, кажется, этого не замечала. Она положила пирожные на стол, спокойно села в кресло, подперла подбородок руками и произнесла:

– Ну, рассказывай!

Я в недоумении уставилась на нее.

– Что рассказывать?

– Какой он? – в глазах Милы блестел нездоровый интерес, – Эриан теперь сильно изменился, и мне хочется узнать, какой он. Расскажи, пожалуйста.

– Теперь? – я все еще смотрела на распахнутую дверь, в надежде, что Мила все-таки уберется восвояси. Принцесса моих выразительных взглядов не замечала.

– Да! – воскликнула она, подскочила с кресла и подбежала ко мне. Девушка взяла меня за руки и доверительным шепотом произнесла:

– Мы с ним дружили в детстве. Задолго до заклятия. Он был таким милым.

Девушка покраснела и влюбленно вздохнула.

Я снова покосилась на дверь.

– Ты не уйдешь? – с тоской спросила я.

Она уверенно покачала головой. Скорбно вздохнув, я закрыла дверь и села.

– Твой милый принц развлекается, убивая голубей, – сказала я и улыбнулась.

На миг с лица девушки сползла улыбка.

– Ты видела это? – спросила она.

– Нет, но…

– Вот! – она ткнула в меня пальцем, – он не такой, я знаю, что не такой! Это все заклятие, а на самом деле…

– Ох, дева-луна… – пробормотала я и закатила глаза, – ты влюблена в него.

Мила захлопала ресницами и покраснела еще сильнее.

– Что? Я? Влюблена? – затараторила она, – нет-нет. Мы просто друзья. То есть, были друзьями когда-то. Я знаю его.

– Человека, которого ты знала, больше нет, – жестко сказала я, – ты, конечно, думаешь, что в глубине души он такой же, а своей любовью ты изменишь его и растопишь лед. Он будет носить тебя на руках, вы поженитесь и будет жить долго и счастливо. Да-да. Чушь!

Улыбка сползла с ее лица, а щеки побледнели. Несколько секунд она молча смотрела на меня.

Сейчас она обидится и уйдет, подумала я, и хвала богам.

Но Мила вдруг подскочила ко мне и крепко обняла.

– Ты чего? – от изумления я охрипла.

– Бедняжка, – бормотала Мила, – кто же с тобой так обошелся, если ты совсем не веришь в любовь?

Мои руки повисли как плетни, но отчего-то я не отстранялась от нее, хотя терпеть не могу объятия.

– Никто, – ответила я.

Мила крепче обняла меня, похлопала по спине и заглянула в глаза.

– Любовь существует, – сообщила она, – и творит чудеса. Просто ты с ней еще не встречалась. И мне очень жаль.

Она снова похлопала меня по плечу. Я сглотнула. И впервые почувствовала себя так неловко. Долгую минуту мы молчали.

Мила отступила на шаг.

– Пироженку? – улыбнулась она.

***

В итоге мы целый час пили чай в моей комнате и съели все пирожные, что принесла Мила. За это время она выложила все при Эриана, о том, как они дружили в детстве, какие милые письма он ей отправлял, какой воздушный змей запустил, и далее, и далее. Одно было ясно: Мила была влюблена в бессердечного принца по уши.

– Ой, что-то я совсем с тобой засиделась! – воскликнула она, смахнула с платья крошки от пирожных и встала, – надо же еще этап пройти. А я еще ничего не придумала, – она горестно вздохнула, – говорят, Аделина для этого этапа весь день ходит по городу и раздает милостыню. А каким-то беднякам даже дом купила. Аврора, может, стоит вернуть ей зеркало? Все-таки нехорошо как-то…