— Чего ты хочешь? — Грубо спрашиваю я.

Он хмурится и, кажется, раздумывает, стоит ли ему продолжать трепать меня о Датче. Должно быть, мое выражение лица показывает, насколько это нежелательно, потому что он вздыхает и опускает взгляд.

— Это насчет мамы.

Я вздрогнула. У Рика и мамы сложная история. Я все оттягивала момент, чтобы сказать ему, что мама вернулась, потому что не знаю, как это на него повлияет. Чем меньше людей пострадает из-за маминого возвращения, тем лучше.

Рик поднимает глаза на меня.

— Она не умерла.

— О. — Я выдыхаю с облегчением. — Ты знал.

Он поднимает голову. Шок сковывает его голос.

— Почему ты так спокойна?

— Мама появилась пару недель назад. — Я складываю руки на груди. Солнце начинает садиться, и ветер нагоняет холод. — Это было всего на один день. С тех пор мы ее не видели.

Датч вообще-то последний, кто видел маму. Я не знаю, что это значит и почему она предпочитает тратить свое время на ложь ему, а не на посещение собственных детей.

— Она заложила одно из моих колец и оставила половину денег у меня. Я думала, она вернется за ними, но она не вернулась. — Я наклоняю голову. — Может, она уехала из города.

Рик качает головой.

— Нет.

— Почему ты так уверен?

— Потому что, — облизывает он губы, — последние несколько дней она ночевала у меня.

39.

КАДЕНС

Я вваливаюсь в тесную квартиру Рика, хватаю мать за запястье и дергаю ее вверх, прежде чем она успевает понять, что это я.

— Кейди, какой замечательный сюрприз...

— Мы уходим. — Рычу я. — Где ее вещи?

— У нее не так много.

— Я одолжила одежду у его девушки. — Мама ухмыляется. — Она немного толстовата, поэтому одежда не подходит, но мы должны делать то, что должны.

Взгляд Рика становятся жесткими.

— Заткнись, мам. — Огрызаюсь я.

Она говорит:

— Следи за своим тоном, юная леди. Я все еще твоя мать.

— Моя мать? Тебе не стыдно так себя называть?

Мама наклоняет голову, глаза невинны до невозможности.

В моей груди раздается кровавый крик.

— Мы уходим, Рик. Какую бы одежду мама ни использовала, сожги ее. Скажи своей девушке, что я заплачу за новую.

— Кейди, притормози. — Хнычет мама.

Пока я тяну маму к выходу, в дверь просовывается тень.

Это Хантер.

Его проникновенные карие глаза падают на меня, и дыхание сбивается в горле.

— Каденс?

Сейчас у меня нет времени на неловкое воссоединение. Проходя мимо него, я тащу маму за собой. Она хлопает ресницами в сторону Хантера, когда проходит мимо него, и проводит веным пальцем по его предплечью.

— Ооо. Мускулы. — Шепчет она.

Я сильно дергаю ее и тащу вниз по лестнице.

— Каденс, подожди! — Шаги Рика грохочут позади меня. — Давай я тебе помогу.

— Да, Рикки-малыш. — Мама гладит его по щеке. — Ты должен помогать своей мамочке.

У Рика сводит челюсти. Он выглядит так, будто его пытают.

Как он так долго терпел маму? Почему он вообще ее терпел?

Я резко дергаю мамину руку. Я смотрю на Рика и говорю:

— Мы уходим. Не ходи за мной.

Рик остается стоять на лестнице, смотрит на нас и не подходит ближе. Зачем кому-то подходить к этому бардаку? Если бы у меня был выбор, я бы тоже убежала. Убежала бы так далеко, чтобы никто не смог меня поймать.

Но я прикована здесь.

От такой густой тьмы не убежать.

— Каденс, ты делаешь мне больно.

Мама вскрикивает от боли, когда я сжимаю свою хватку в ответ.

Я тяну ее за собой до автобусной остановки. Она пьяна в стельку, поэтому маневрировать ей гораздо легче. К сожалению, из-за ее болтающихся рук она бьет меня по лицу каждый раз, когда автобус делает крутой поворот.

Когда я выхожу из автобуса, уже наступила ночь, щеки щиплет, и я так разозлилась, что кажется, будто моя кожа горит.

Когда я наконец затаскиваю маму в квартиру и просовываю ее в дверь, Вай сидит в гостиной с телефоном, фонариком и всеми своими косметическими средствами.

Увидев маму, она тут же выключает камеру.

— Что случилось? Где ты ее нашла?

— У Рика.

Лицо Вай бледнеет.

— И все это время?

— Нет, кажется, это произошло недавно..

— А где она жила до этого? — Спрашивает Вай.

— Я не знаю.

— Уф... — Мама снимает туфли и шевелит пальцами ног. Она зарывается пальцами в свои редеющие волосы. — Все меня ненавидят. Все!

Вай смотрит на маму со страданием в глазах. Мы уже давно не видели маму в бешенстве. Страшно, когда человек, который должен о тебе заботиться, не может позаботиться даже о себе.

— Вай, — я осторожно касаюсь ее руки, — иди в свою комнату. Я разберусь с этим.

Моя сестра не спорит. Она кивает и спешит прочь, оставив все свои косметические принадлежности.

Я смотрю на худое лицо матери. В памяти всплывает, казалось бы, невинное высказывание Рика, сказанное мне после празднования его дня рождения.

Тебе нужно быть осторожной.

Почему?

Просто... будь осторожна.

Тогда я не понимала, о чем он говорит. Но, оглядываясь назад, могу сказать, что брат предупреждал меня о маме. Это значит, что мама обкрадывала его еще до того, как решила обокрасть нас.

С отвращением я смотрю на нее.

— Зачем тебе просить Рика о чем-то после того, как ты его бросила? У тебя что, нет сердца? Разве тебе не должно быть стыдно даже смотреть на него?

Мама почесала запястье. Скоро ей понадобится лекарство.

Мое сердце разрывается от боли, и мне кажется, что я сейчас взорвусь. Мне нужен вдох. Мне нужен момент, чтобы просто... не было больно.

Но я заставляю себя быть сильной.

Я вхожу в комнату Вай.

— Ты в порядке?

— Да..— Длинные каштановые волосы моей сестры перекинуты через плечо. — Это просто странно, понимаешь? Я уже привыкла к жизни без нее. А теперь мне кажется, что все вернулось на круги своя, и та жизнь, которой мы жили раньше, была сном.

— Вай...

— Что?

Ее милые, невинные глаза смотрят на меня. Я так хочу защитить ее, что мне становится больно, но я так устала.

Я не позволю тебе бороться в одиночку.

Слова Датча успокаивают меня. Что случится, если я откажусь от своих чувств и позволю себе упасть в него? Найду ли я защиту в Датче? Будет ли мне не так больно, как сейчас?

Я хочу этого.

Так сильно.

Я хочу, чтобы он спас меня.

Я дрожу, но даже не замечаю этого, пока сестра не подходит ко мне и не обнимает за талию. Я чувствую, как слезы давят на глаза, но не позволяю им упасть.

— Все в порядке. — Говорит Вай, гладя рукой мою спину.

— Это я должна сказать тебе это.

Вай отстраняется и улыбается мне мудрой, не по годам, улыбкой.

— Мы можем напоминать друг другу.

Я сглатываю комок в горле.

Внезапно снаружи раздается грохот.

Мы с Вай поспешно выбегаем и видим, как мама роется в шкафу в поисках еды.

— У тебя есть чипсы? — Требует мама.

Меня не удивляет ее внезапный прилив энергии. Мама может погрузиться в пьяную дремоту в одну минуту, а в следующую проснуться, полностью собранная и раздражающе самодовольная.

— У меня голова раскалывается. — Жалуется она. — Рик покупает дешевые вещи. Мне нужно научить его, где брать товары подороже.

Я хмурюсь.

— Присядь, мам. Я сделаю тебе сэндвич.

— Я не хочу сэндвич..

— Тогда ты не будешь есть. — Огрызаюсь я.

Она хмурится и опускается в кресло за столом.

— Тосты...

Вай присоединяется ко мне.

— Нужна помощь?

Я качаю головой.

— Виола, детка, не могла бы ты принести маме воды?

Ви бросает на меня взгляд, как будто спрашивая сначала моего разрешения.

Я упираюсь подбородком в холодильник.

Пока Ви наливает, я кладу на тарелку два куска хлеба и намазываю их приправами.