Я никогда не был рациональным, когда дело касалось ее.

— Ах! — Вскрикивает Каденс. Одна из ее туфель соскальзывает с планки.

Я мгновенно перемещаюсь и бью ее ладонью по заду, чтобы она не упала.

— Ты в порядке?

— Д...да. — Бормочет она.

Не удержавшись, я похлопываю ее по спине.

— Ты в порядке. Просто продолжай идти.

Каденс смотрит на меня.

— Руки прочь, Датч.

Я поднимаю обе руки в знак капитуляции, но на этот раз улыбку не удается спрятать.

Она сужает глаза в ответ и успешно преодолевает оставшуюся часть пути. Вскоре к ней присоединяюсь и я, легко взобравшись на лестницу.

Когда я оказываюсь наверху, я ожидаю, что Каденс будет ждать меня с яростными словами, но она слишком занята тем, что задыхается от открывающегося вида.

— Это невероятно. — Шепчет она.

Лунный свет разливается по верхушкам деревьев, серебристые мазки накладываются на величественную зелень.

Звезды достаточно близки, чтобы прикоснуться к ним и поцеловать. Достаточно яркие, чтобы ослепить глаза.

Я поднимаю телефон и снимаю ее, выражение лица завороженное и потрясенное.

Каденс замечает это и выходит из своего транса.

— Ты только что сфотографировал меня?

Я кладу телефон в карман.

— Нет.

Ее глаза сужаются. Она мне не верит.

Я подхожу ближе. Мое лицо тщательно сохраняет нейтральное выражение, но внутри я чувствую себя живым так, как не чувствовал уже давно.

Закричала бы она, если бы узнала, как я одержим ею? Тряслась бы она от страха, если бы узнала, что каждый раз, когда я глажу гитару, я бы предпочел гладить ее? Что я задерживаю дыхание, когда она вздыхает в изнеможении? Что я сломался, когда она плакала в тот раз?

Она ведет себя так, будто весь мир лежит на ее плечах. Я хочу снять с нее это бремя. Даже если это всего лишь на одну ночь.

— У меня есть закуски в холодильнике. Этот огромный пушистый ковер — новый. Я купил его, потому что он показался мне более удобным, чем спальные мешки. Проектор подключен к ноутбуку, на котором собраны все тупые девчачьи фильмы, которые я смог найти.

— Девчачьи фильмы?

Ее губы дернулись.

— Я купил их все. Я думал, что Вай будет здесь, и не знал, какие фильмы она любит смотреть.

Ее взгляд устремлен на меня.

— Ты действительно сделал все это ради Вай?

Я провожу пальцами по ее лицу. — И тебя тоже.

Смущение сжимает ее брови.

— Вай важна для тебя. Значит, она важна и для меня.

Ее язык высунулся, чтобы смочить нижнюю губу.

— А при чем тут ты?

— Ты моя. Все, что касается тебя, касается и меня.

Ее плечи напрягаются, но я не отпускаю ее.

— Я буду защищать того, кого защищаешь ты. Я буду любить того, кого любишь ты. Я буду ненавидеть тех, кого ненавидишь ты. — Слова грубые. Честные. Я не знаю, слышит ли она меня. Поймет ли она меня. Я просто позволяю им вылиться наружу. — Вы с Вай — одно целое. Это меня не пугает.

— Тебя ничто не пугает. — Пробормотала она.

Я пожимаю плечами. Киваю. — Нет.

Она снова изучает меня, этот проницательный, недоверчивый взгляд, который сегодня кажется еще более мрачным и разочаровывающим.

— Раз уж ты спланировал этот поход для Вай, ты ведь не взял с собой выпивку?

Мои глаза расширяются.

Она пожевала нижнюю губу, глубоко задумавшись. Затем ее взгляд переходит на мой. Чистый карий и манящий. Она делает шаг вперед. Ноги скользят. Платье колышется на бедрах.

Мое сердце сжимается, когда она останавливается прямо передо мной.

И из ее чувственных уст вырывается абсолютно последнее, что я ожидал от нее услышать...

— Правда или раздевание. — Ее слова шепчутся на моем лице. — Давай сыграем в игру, Датч.

25.

КАДЕНС

Я стою к нему спиной, но чувствую, как Датч наблюдает за мной, когда я выхожу на середину великолепного домика на дереве. Это место похоже на пятизвездочный курорт, поднятый в воздух. Мне потребовалось все силы, чтобы не таращиться, и, кажется, я с этой миссией не справилась.

Но как я могла не восхититься?

Всю свою жизнь я прожила в дрянном районе, видя дрянные достопримечательности. Моя голова была пригнута к земле, нос задирался к плугу, пока я пыталась заработать на жизнь. У меня не было времени смотреть вверх, тем более устремлять свой взор к таким экстравагантным высотам.

Если бы не Redwood Prep, у меня не было бы возможности понюхать воздух здесь, наверху.

Все шикарные впечатления, которые я получила за последние три месяца: игра на фортепиано на дорогих вечеринках, частный концерт для Джарода Кросса, а сегодня первоклассное лечение моей сестры, все это произошло потому что у меня была возможность учиться здесь.

Но Redwood не дал мне всего этого, не взяв свой фунт плоти.

Мне пришлось страдать.

Я должна была бороться за выживание.

И он был в центре этих пыток.

Датч Кросс.

Опасный, пронырливый, безжалостный мальчишка, ставший центром моей вселенной. Он занял это место без спроса и требовал его без извинений. Меньше всего мне хотелось бы оказаться в его ловушке. Особенно когда я не знаю, кто он на самом деле.

Но сегодня вечером я планирую это выяснить.

— Правила просты. — Говорю я, снимая с головы сумочку и бросая ее в гамак. Между подушками-крепостями стоит корзина с конфетами M&Ms и сникерсами. Конфетная страна чудес.

Вай бы это понравилось.

— Я задаю тебе вопрос. Ты отвечаешь на него. Честно. Если не ответишь, то разденешься.

— А как ты узнаешь, честно ли я отвечаю?

Я чувствую его позади себя. Тепло его груди. Прохладу его дыхания. Смена воздуха. Всепоглощающая темнота, которую я одновременно презираю и отчаянно жажду.

Это трудно проглотить, но я делаю вид, что меня это не трогает.

— Я не буду.

Он молчит.

Я поворачиваюсь и вижу, что он смотрит на меня своим темным, звериным взглядом.

— Но если я почувствую, что ты лжешь, ты получишь наказание. — Добавляю я.

— А ты?

Его голос низкий и соблазнительный.

— Та же игра. Те же правила.

— Я решаю, какое будет наказание?

Я отвожу взгляд.

— Да.

Почему я все время нахожу себя здесь, играя в опасные игры с Датч Кроссом? Почему это меня возбуждает, а не пугает?

Другого выхода нет.

Я бы предпочла правду или выпивку. В этом случае не пришлось бы снимать одежду, но я готова танцевать у огня, чтобы получить ответы.

— Договорились.

Датч протягивает руку.

Я смотрю на нее. Медленно протягиваю руку. Он вцепляется в нее, его пальцы заглатывают мои. У меня перехватывает дыхание, когда он тянет меня вперед. Я чувствую его запах, дорогой мятный аромат. Все мужское. Все Датча.

Его глаза слегка сужаются. В его взгляде сквозит жестокость, но когда он заговорил, его голос был мягким.

— Ты начала это, Кейди. Даже не думай потом отступать.

Я знаю, что это его проявление милосердия. Его последний акт доброты. Напряжение между нами велико, и мы оба все еще полностью одеты.

Он говорит мне отступить, если я не думаю, что справлюсь с этим.

Но это только сильнее разжигает мой дух соперничества.

— Побеспокойся о себе. — Шиплю я. — Если я поймаю тебя на лжи, мое наказание будет нешуточным.

Его глаза скользят по моему платью, пока не возвращаются к моему лицу.

— С нетерпением жду этого, Брамс.

Тепло распространяется от моей макушки до основания пальцев ног, которые загибаются в одолженных у Ви босоножках на танкетке.

Я поворачиваюсь и выхожу на середину комнаты, прямо перед экраном проектора, висящим на деревянной балке.

Датч вытряхивает плечи из куртки.

Я хмурюсь.

— Что ты делаешь? Я еще не задала ни одного вопроса.

— Мне жарко.

— И?