— Иисус, — бормочет она, качая головой. — Я не какая-то разменная монета, которую ты можешь использовать для укрепления союза с моим отцом.
Это последняя причина, почему я хочу ее.
Загорается зеленый, и когда я трогаюсь с места, между нами воцаряется тяжелое молчание. К тому времени, как я паркую G-Wagon и мы выходим, напряжение между нами можно было резать ножом для масла.
Я беру сумку Марии и жду, пока Лев и Иван присоединятся к нам, затем приказываю: — Оставайтесь здесь. Вы ей не нужны в нашем доме.
Мария следует за мной к лифтам, и когда двери закрываются, она бормочет: — Как ягненок, которого ведут на бойню.
— Ты не ягненок, mia regina.
Ее взгляд метнулся ко мне.
— Как ты меня назвал?
Двери открываются, и, улыбаясь, я жестом приглашаю ее пройти.
— Моя королева.
Она делает паузу, ее глаза изучают мое лицо. Покачав головой, она входит в свой новый дом.
— Ни за что на свете я не назову тебя своим королем.
— Это мы еще посмотрим, — усмехаюсь я. Я наблюдаю, как она оглядывает гостиную с проблеском любопытства.
Весь пентхаус отделан черным сланцевым камнем, мебель выдержана в оттенках темного древесного угля. Любовь ко всему черному я унаследовал от своего отца.
— Неплохо, — бормочет она. Она переключает свое внимание на меня. — Просто проводи меня в комнату для гостей, и я уйду с твоего пути.
Издав еще один смешок, я качаю головой. Я иду к лестнице и слышу Марию позади себя. Я игнорирую четыре комнаты и даже не пытаюсь показать ей их.
Входя в свою спальню, а теперь и в ее, я бросаю сумку у изножья огромной кровати.
— Это будет не просто брак по расчету. — Я оборачиваюсь и ловлю ее настороженный взгляд. — Ты будешь спать в моей постели.
Она приподнимает бровь, глядя на меня, скрещивая руки на груди. Ее подбородок приподнимается на дюйм, она выглядит настоящей королевой.
— Правда?
Я даже не утруждаю себя кивком.
Разжимая руки, она медленно приближается ко мне, пока нас не разделяют считанные дюймы. Откидывая голову назад, ее ресницы опускаются в соблазнительном движении, которое бьет прямо в мой член.
— Значит, мы будем спать рядом друг с другом. — Ее тон низкий и чертовски сексуальный, заставляя меня затвердеть еще больше. — Мы будем трахаться, как счастливая супружеская пара. — Она поднимает руку к моей груди, проводя пальцем по ряду пуговиц на моей рубашке. — И я буду готовить и обслуживать тебя, как хорошая маленькая жена.
— Никакой готовки. — Уголок моего рта приподнимается. — Я слышал, у тебя это плохо получается.
Нахмурившись, она смотрит на меня, вероятно, удивляясь, откуда я знаю эту маленькую деталь.
Я поднимаю руку и обхватываю пальцами ее затылок. Притягивая ее ближе, чтобы почувствовать ее теплое дыхание на своих губах, я говорю: — Аннулирования не будет, и этот брак будет настоящим во всех отношениях.
Та же сила, которая сделала ее отца и мать таким непревзойденным дуэтом, затемняет ее глаза.
— Ты думаешь, что щелкнешь пальцами, и я стану послушной маленькой марионеткой?
— Отдай мне должное, mia moglie8. Я не дурак.
Ее губы приоткрываются, и мне требуются все мои силы, чтобы не зацеловать ее до бесчувствия.
— Как бы ни было горячо слышать, как ты говоришь по-итальянски, это раздражает меня.
— Моя жена. — Когда слова слетают с моих губ, воздух вокруг нас становится напряженным. Предвкушение, неподдельная похоть и сводящая с ума потребность заставить эту упрямую женщину подчиниться моей воле – все это так чертовски опьяняюще и вызывает привыкание.
Мария смотрит на меня целую минуту, прежде чем отходит от меня. Она оглядывает комнату, отмечая темную мебель, безумно аккуратный встроенный шкаф и дверь, ведущую в роскошную ванную комнату.
Когда ее взгляд останавливается на кровати, она говорит: — Если ты прикоснешься ко мне без моего разрешения, я убью тебя.
В моей крови вспыхивает искра гнева.
— Я оскорблен, что ты сочла нужным это сказать, — бормочу я, снимая пиджак.
Мария устало вздыхает.
— Ты же сам сказал, что это будет настоящий брак.
Вспоминая, что у нее похмелье, я говорю:
— Мы оба почувствуем себя лучше после того, как вздремнем.
Ее пристальный взгляд следует за мной в гардероб, пока я ослабляю галстук и расстегиваю рубашку. Я даже не смотрю на нее, когда говорю: — Я не жду, что ты раздвинешь ноги сегодня вечером, Мария. — Схватив футболку и пару спортивных штанов, я поворачиваюсь к ней лицом. — Я дам тебе время привыкнуть к к тому, что мы пара.
Ее взгляд скользит по моей груди, вспышка желания затмевает ее глаза. Затем она бормочет: — Не задерживай дыхание, пока ждешь.
Глава 11
МАРИЯ
Это утомительно. Я делаю все возможное, чтобы скрыть свои истинные чувства, и такими темпами это может меня погубить.
Пребывание в доме Луки нервирует, и это совершенно потрясло меня, когда он вышел из шкафа в расстегнутой рубашке. Полоска золотистой кожи и твердые мускулы, которые я увидела... Иисус, ни один мужчина не должен выглядеть так сексуально.
Он продолжает говорить, что аннулирования не будет, и это будет настоящий брак.
Серьезно?
Почему?
Единственная правдоподобная причина, которую я могу придумать, это то, что он хочет меня только потому, что это сделает нас новой властной парой, которой стоит опасаться. Мы будем Алексеем и Изабеллой нашего поколения.
Мне все это не нравится.
Я люблю своих родителей больше всего на свете, и я испытываю огромное уважение ко всему, чего они достигли, но я не хочу быть ими.
Лука уходит в ванную, оставляя меня стоять как идиотку в его спальне. Я оглядываюсь на кровать, когда слышу, как включается душ.
Неужели я действительно собираюсь это сделать?
Смогу ли я сохранить в секрете влечение, которое испытываю к нему?
Я сажусь на кровать и смотрю на закрытую дверь ванной.
Что ты делаешь, Мария? Лука рассматривает это как идеальную деловую сделку. Даже если он переспит с тобой или проявит к тебе какую-либо привязанность, это будет не потому, что он внезапно влюбился в тебя.
Я всегда хотела такой любви, какая была у моих родителей. Папа так сильно любил маму, что делал все, что в его силах, чтобы заполучить ее.
Я хочу мужчину, который тает при виде меня, который не видит никакой другой женщины, кроме меня, который сожжет дотла эту планету ради меня.
Я хочу любви, которая бывает раз в жизни.
Я никогда не буду счастлива, зная, что Лука относится ко мне как к своей жене только потому, что это выгодное деловое решение.
Черт возьми! Я хочу романтики и соблазна.
К черту это. Похмелье все еще надирает мне задницу. Мне нужно поспать.
Встав, я беру свою сумку и выхожу из спальни Луки. Я осматриваю комнаты для гостей и выбираю самую дальнюю от комнаты Луки.
Все помещение оформлено в черных и серых тонах, ни капли цвета. Потрясающе, но холодно, как и сам хозяин.
Я ставлю свою сумку на кровать и, открыв ее, достаю пару шорт и облегающую майку без рукавов. Как только я переодеваюсь в повседневную одежду, я бросаю свою сумку на пол и иду в ванную, чтобы умыться.
Покончив с этим, я задергиваю занавески и забираюсь в чужую кровать. Я пытаюсь уютно устроиться на подушке, расстроенная тем, что забыла захватить свою из дома.
Дом. Это единственное, на что эта квартира никогда не будет похожа.
Боже, как я собираюсь пережить следующие шесть месяцев? А что, если Лука действительно откажется аннулировать брак?
Внезапно дверь открывается, и, оглядываясь через плечо, я вижу, как Лука идет к кровати. Он хватает покрывало и отбрасывает его.
— Эй!
С сердитым взглядом, от которого у меня по спине пробегают мурашки, он подхватывает меня на руки, как невесту, и выходит из комнаты.
На мгновение я слишком ошеломлена, потому что то, что Лука несет меня, творит странные вещи с моим сердцем и яичниками.
