В большинстве своём люди держались каждый своего цвета. Половина передвигалась на ногах, а вторая половина использовала магическое перемещение, которое у каждой роли было своё.

Стройные и подтянутые Флоры носили тёмно-зелёный цвет и не носили обувь (только когда холодно). На головах многих были плетёные венки из цветов: как из свежих, так и из сохранённых с помощью магии – они напоминали гербарий, но более свежий и сочный. Флоры передвигались по воздуху, используя полупрозрачные, магические крылья, точно сотканные из воды, – в форме насекомых или их смеси, с зелёными или голубыми оттенками.

Двое из Флор осматривали дерево, мимо которого проходили Флокс и Ирис. Одна Флора, паря на крыльях бабочки, осматривала травяную проплешину на крыше и думала нужна ли помощь. В стороне трое учеников сидели на каменной скамье и плели венки из травы и фиалок. Ещё двое поливали цветы в каменных клумбах – они удерживали большие металлические лейки с помощью зелёных стеблей, которые, заменяя кисти, выросли из рук, а выше вены через кожу были подсвечены зелёным цветом.

Всюду по поселению и вне него встречался сине-фиолетовый цвет, который носили Охотники. И половина из них не носила обуви. Поджарые и гибкие, в них была видна ловкость и сила. Как и у Флор, перемещение Охотников – полупрозрачные, магические крылья. Но они были крупнее и точно сотканы из плотного воздуха – имели формы хищных птиц и их смеси, с фиолетовыми, синими или серо-синими оттенками.

Охотники летали над домами в разных направлениях и наблюдали за поселением; помогали всем, кому нужна была помощь (и кому была не нужна); следили за порядком, вмешивались во все маленькие споры и даже когда был (или казалось, что был) намёк на них. А большой отряд, набрав высоту, летел клином в южную часть леса.

Когда Флокс и Ирис углубились в поселение, вокруг стал встречаться красно-оранжевый цвет, который носили Ремесленники. Различное телосложение и сила, но, как и все жители, они были стройными. Перемещение Ремесленников – это плавная телепортация – становясь полупрозрачными, они, напоминая смазанных, увядающих призраков, быстро перемещались на расстояние.

Несколько Ремесленников отправлялись в разные части поселения и несли в руках металлические ящики с различными изделиями быта для жителей. Крупные предметы Ремесленники переносили по одному-трое с помощью магии – предметы обволакивали полупрозрачной, но видимой энергией, и удерживали руками; а вены кистей и рук до локтей были подсвечены бледно-белым светом. Какие-то Ремесленники возвращались со сломанными предметами, как: металлический стул, шкаф, порванный половик, разбитая посуда из глины, и прочее; но сломанного всегда было мало.

Не встречаясь с Ремесленниками взглядом, Ирис нашла их кузницу, но мастерскую не было видно из-за жилых домов. Взгляд зацепился за конусную, чёрную крышу без зелени и Ирис посмотрела на её верхушку – она будто была срезана, а поверх надели круглую решётку.

Из-за дома вышел юный Ремесленник, посмотрел на Ирис – и та отвела взгляд в правую сторону. Там, недалеко от кузницы, находился склад: вытянутое здание с плоской, голой крышей. В подвальных этажах хранились общие запасы продовольствия; на наземном этаже – небольшая его часть, а также различные предметы и материалы.

Ирис увидела, как от склада взмыло несколько Флор с плетёными корзинками и полетело в сторону долины. Отводя от них взгляд, Ирис наткнулась на четырёх старших Хранителей в светло-серой одежде – они парили как тяжёлые перья. Магическое перемещение Хранителей – вуаль левитации – тело, вместе с одеждой и волосами, обволакивала полупрозрачная магическая вуаль синего цвета; и было едва видно напряжение корпуса тела и плеч.

С плавностью Хранители приземлились у молодого дерева и вуаль развеялась, уходя в тело. К ним со стороны склада приближалось двое старших Ремесленников. И смотря на них, Ирис едва не врезалась во вставшего Флокса.

– Жди здесь, – сказал он, и направился к Хранителям. Оставшись одна, Ирис не знала куда деть глаза и сжимала едва видимые швы на разрезах по бокам туники.

Ирис поглядывала по сторонам – на привычное течение рутины; но ни с кем не встречалась взглядом. А когда Ирис чувствовала взгляд на себе ей хотелось исчезнуть. И Ирис посматривала на наставника, Хранителей и подошедших Ремесленников – их тихий разговор постоянно сопровождался короткими кивками.

Минуту не чувствовался ни один взгляд. Ирис не удержалась и начала поворачивать голову – увидела черный цвет крыши и одёрнула себя. Едва заметно встряхнув головой, Ирис попыталась вытряхнуть вновь вспыхнувший огонёк идеи. Но идея обрастала навязчивостью и волочила за собой подругу – такую же безумную.

В стороне раздался детский смех – Ирис вздрогнула и перевела взгляд на играющих детей в бежевом. Брат и сестра с разницей в один год. К ним приблизился их отец Ремесленник и велел быть тише. На это девочка, которая была очень на него похожа, что-то сказала ему – и он улыбнулся с теплотой.

Ирис смотрела на улыбки – улыбку родителя, улыбку ребёнка – и в душе заскреблась печаль того, чего она никогда не имела. Смотря сквозь них, Ирис гадала о том, как выглядели её родители, какими они были и что случилось на самом деле. Ирис прикрыла веки и попыталась вспомнить хоть что-то. Но, как всегда, только несколько быстрых секунд размытого воспоминания – пятна и очертания, которые никак не складывались в чёткую картинку; а какие-либо детали были потеряны в бездне памяти четырёхлетнего ребёнка. Возникло яркое пламя – веки распахнулись и сердце застучало в горле. Ирис опустила взгляд и уже помнила о дубовом лесе вокруг поселения Пларас и о том, как её нашли. Но и это воспоминание не имело чёткости.

Стук сердца успокаивался, а Ирис следила за крупным чёрным жуком. Он, переползая преграду из веточки, перевернулся на спину и зашевелил ножками. Ирис знала, что её родители мертвы. Она не знала, как и откуда это знает; не знала, что случилось. Но знание, что они мертвы всегда стояло плотным комом – как камень. Ирис не помнила родителей и в ней не было скорби и настоящей утраты; но сожаление и печаль что их нет были заключены в этом камне.

Присев, Ирис отвела соединённые колени в левую сторону и пальчиком подтолкнула жука. Он, вернувшись на брюшко, пополз к спасительной траве на обочине тропы-дороги.

Флокс вернулся – и они пошли дальше через поселение. Ирис была рада уйти дальше от детского (не очень громкого) смеха, от улыбок семьи, от чёрного жука в траве, от голого конуса кузницы, и от своих мыслей.

Флокс и Ирис вышли из поселения на юго-востоке. Остановившись, Флокс выдохнул.

– Ладно, – сказал он. – Перемещение.

Ирис повернула к нему лицо и кивнула. Начиная от ладоней, они в миг налились бело-золотым светом – и, свернувшись спиралью, исчезли как обратная вспышка. Быстрая телепортация, или чаще: телепортация – магическое перемещение Жрецов.

После полудня гроза примчалась в поселение и загнала всех по домам. Ирис сидела в своей комнатке на полу и радовалась тому, что её удручающий и раздражающий урок оборвался; и тому, что в грозу погружение было запрещено. У кровати стоял металлический поднос, на нём в глиняной глубокой тарелке находились остатки обеда: злаково-ягодное пюре с мелкими семенами; рядом с подносом, возле чашки осталось несколько орехов и сухофруктов. Ирис взглянула на наполовину опустевшую чашку с остывшим травяным чаем – и поморщила нос.

Смотря на серость и бушевание непогоды через закрытое окошко, Ирис снова думала о творении, странном сне-не-сне, и обо всём что с этим связано. И она снова не находила ответов и объяснений. И она снова ощущала странную, необъяснимую тягу к творению, хоть и не такую невыносимую как до этого.

*

Гроза закончилась ближе к вечеру. Отодвинув полотно до предела, Ирис покинула комнатку, вышла на балкон и наткнулась на Флокса, который шёл к ней.