– Ирис, – позвал вставший наставник, но хриплый голос уплыл в сторону.

– Не трогай меня!

Очертания смазанного наставника сделали шаг. Ирис отступила, вспыхнула бело-золотой магией как пламенем и исчезла.

*

Бело-золотая вспышка – и в миг из неё развернулась Ирис. Она оказалась на её полянке, залитой солнцем – рухнула на колени и рукой ухватилась за поваленный, слегка влажный ствол. Дрожа, ощущая жар и головокружение, Ирис хватала ртом воздух и с силой проталкивала в лёгкие. Жар в кистях ощущался отчётливее; мощь магии возрастала в груди, а вместе с ней возрастал и страх. В плывущем взгляде Ирис видела, что вены налились ярким, золотым светом, а в ладонях и в солнечном сплетении – белым.

В обзор с качающейся землёй и густой травой вошёл коричнево-оранжевый цвет. Взрывая землю и разрывая травинки, мимо Ирис прошли четырёхпалые ноги огромной птицы с чёрными загнутыми когтями; а сверху был оранжевый цвет. Ноги встали с боку, а Ирис продолжала терять контроль и задыхаться.

– Дыши, – сказал приятный, мужской голос.

Закрыв рот, Ирис со старательным усилием втянула воздух через нос так много сколько смогла – и выдох через приоткрытый рот. Она сомкнула губы, и снова вдох через нос. Но на выдохе дыхание споткнулось, рука соскользнула со ствола, вогнав себе под ногти чешуйки коры, – и Ирис опустилась на четвереньки.

Тепло, приятное как летнее солнце, коснулось лопатки Ирис, и снова раздался голос:

– Дыши.

Его присутствие и голос успокаивали Ирис. Она втягивала воздух через нос и выдыхала через рот. С каждым вдохом лёгкие получали больше кислорода – жар и дрожание начали спадать, земля переставала качаться, а магия угасала. И внутри кулачок сжался обратно.

Успокоившись, Ирис на выдохе села на землю, опёрлась спиной на ствол, обтёрла испарину со лба и подняла взгляд. Перед её вытянутой ногой, а второй подогнутой, стояло двухметровое существо: смесь человека и орла. Человекоподобное стройное тело покрывали оранжевые перья. Они мерно переливались и отдалённо напоминали пламя. Опущенные руки с перьевым подобием пальцев переходили в огромные крылья, хвост сзади будто подол туники и перьями касался травы, а наверху тело перетекало в орлиные шею и крупную голову. Коричнево-оранжевый, как и орлиные ноги, клюв. Янтарные зрачки; а над глазами были брови из тонких и более тёмных длинных перьев.

Опустив голову, дух смотрел на Ирис по-орлиному – что всегда отчасти выглядело грозным и величественным. Но в его глазах бегало беспокойство.

Ирис улыбнулась с теплотой:

– Спасибо, Огонёк, – сказала она.

Дух сел напротив неё, скрестил ноги и, шевеля клювом подобно человеческому рту, он сказал:

– Что случилось?

Произошедшее обрушилось на Ирис лавиной – лицо исказилось страхом и отчаянием. Схватившись за голову и оседая, она сказала:

– О, нет! Что я натворила? – Она сползла на землю, затылок упёрся в ствол, а стопы в скрещённые ноги Огонька. – Я…, а он… Столько камней! И ветки сломала… Что, если Флоры заметят? Или Охотники! Он упал…! И как теперь…? И что теперь…?

Руки в безвольности упали на траву; Ирис увидела ожидающего Огонька, вздохнула и ответила:

– Я вышла из себя…, и я потеряла контроль магии.

Ирис прикрыла веки и мысленно вернулась в момент. Она потеряла себя, поэтому потеряла контроль, словно не было больше последствий – потеряла контроль магии, и контроль над кулачком.

– Объясни по порядку, – сказал Огонёк.

Пролежав ещё с несколько секунд, Ирис села. Она думала с чего начать и смотрела на кусочки почвы и травинки, которые прилипли к когтям Огонька. А подняв взгляд, Ирис рассказала своему единственному (и запретному) другу о ужасном событии. Но она не рассказала о том, что послужило толчком – не рассказала о снах-не-снах и о творении. И Огонёк решил, что Ирис вышла из себя из-за ужасной ночи, усталости и плохого сна.

*

Не увидев ученицу ни в малом, ни в главном зале, Флокс, будто прокрадываясь тайком, поднялся в жилой корпус учеников. Хотя для старших Жрецов это было не запрещено. Флокс заглянул в пустую комнатушку Ирис и с досадой цыкнул.

Флокс переместился на край поселения, а перед ним расстилалась долина. Он направился к холмам, где рос одинокий дуб. Но в его тени не оказалось ученицы. И Флокс, сев возле ствола, пытался успокоиться и собраться.

Впереди, у реки находилось множество фигур Охотников разного возраста. Часть из них летала над рекой; часть, разувшись и закатав штанины, стояла в воде – и вместе они вынимали сети, снимая навсегда. А остальные Охотники очищали рыбу, вешали её для сушки, делали заготовки для хранения или скорого использования.

Наблюдая за ними, Флокс пытался предположить, где ещё могла бы быть его ученица. И тогда он перевёл взгляд правее – напротив него, по ту сторону реки виднелась низкорослая роща деревьев со свисающими ветками.

Держи́з – дерево жизни – давало клану, и в особенности Жрецам и Флорам, самую важную пищу: пложи́з – плод жизни.

Рощу окружало прозрачное поле, которое волнами ходило по кругу будто вода. Флокс переместился к роще и, пройдя через прозрачное поле, ощутил перемену температуры, словно оказался в жарком дне лета после дождя.

Низкие деревья внешне напоминали карликовые ивы с вытянутыми зелёными листьями. Держизы росли на земельных холмиках мягкой, местами зыбкой почвы, из которой в некоторых местах проглядывали тонкие корни, и которая почти всегда должна была быть увлажнённой. На тонких, эластичных ветках свисали крупные плоды, по одному, иногда по два на ветку, но не на каждой из них. Продолговатый, с низу сужающийся плод был размером с два кулака, на плодоножке находились мясистые листья, а сам плод был гладким, кожистым и упругим. Он был зелёным и сливался с листвой, когда был не спелым; и чем он был спелее, тем розовее, а спелые имели ярко-розовый цвет.

Вены кистей и запястий были подсвечены голубым – и, управляя руками, Флоры брали воду из металлических ёмкостей и струями поливали почву.

– Нужно хорошо увлажнить почву перед переноской на новое место клана, – сказала старшая Флора юной ученице. Которая со старательным лицом управляла водой, а струя, будто сопротивляясь, трепыхалась.

Некоторые Флоры осматривали держизы – их стволы, ветки и листья, корни и почву. Другие Флоры собирали опавшие на землю яркие пложизы в плетёные корзинки, а некоторые собирали опавшие листья. В стороне находилась открытая, поросшая травой площадка. На ней снятые с плодов листья разделяли и выкладывали на плетёные сита для просушки.

Флокс знал, что иногда Ирис зачем-то заглядывала в рощу. А всегда занятые делом и пребывая в гармонии с природой, Флоры не были против и едва ли замечали тихую, юную Жрицу. Хотя обычно Ирис всегда и везде замечали.

Серо-голубые глаза искали фигуру среднего роста и песочного цвета. Но, не увидев Ирис, Флокс вздохнул. А увидев первую Флору Розу, он замер. Смуглая женщина с округлыми формами и вьющимися тёмно-коричневыми волосами. Она, уперев руку в бок, стояла нахмурившись и слушала Хранителя и двух Ремесленников, а в бровях и карих глазах покалывало сдерживаемое возмущение. Флокс попятился и поспешил уйти, пока его не заметили – вопросы, это последнее что ему было нужно.

Ирис сидела в корнях дуба, в тени веток. Огонёк сидел на поваленном стволе и, опустив перьевые брови, смотрел на Ирис хмурым взглядом.

– Что? – сказала Ирис. – Я не хочу возвращаться.

От мысли о встрече с наставником у неё скручивало живот. Ничего не сказав, Огонёк выдохнул через отверстия в клюве, отвёл взгляд и, смотря в лес, задумался.

В Ирис копошилось чувство вины из-за того, что не рассказала Огоньку о творении – она хотела, но не могла себя заставить, словно натыкалась на защитный барьер. И Ирис решила, что ей просто нужно время.

– Тебе нужно вернуться, – сказал Огонёк, и Ирис застонала. – Сегодня у тебя нет погружения, так?

– Отменили.

– Значит… вечером придёшь?