– Сегодня не будет погружения, – сказал он. – Решение первого Жреца. И мне нужно помочь с уроком для младших учеников. Так что ты…

Он увидел двух выходящих старших учеников из коридора, взял Ирис под локоть и отвёл в сторону. Подождав, когда ученики достигнут ступеней, Флокс понизил голос:

– Найди спокойное место в лесу и продолжай практику, поняла? – Ирис кивнула. – Только не на наше место, в ту сторону сегодня отправлен отряд Охотников. Они, конечно, не дойдут до поля, но всё же. – Зная, что указ наставника не будет исполнен, Ирис кивнула; и местонахождение тихого места она уже знала, но ни за что не сказала бы ему. – Возвращайся, когда опустятся сумерки, может к этому времени Мирт передумает. – Ирис кивнула. – Будь осторожна, – сказал Флокс ей вслед. Что означало: никому не дай увидеть свою практику.

*

Косые лучи солнца пробивались через просветы расползающихся серых облаков. Дубовая чаща восхищала долгожителями – ветки вздымались к небу, а большая часть леса была сокрыта в тени густой кроны. Между необъятных стволов буйствовал подлесок кустарников, травы, папоротников и иной зелени.

Вдали от поселения, маршрутов отрядов Охотников и блужданий Флор притаилась полянка, частично залитая солнцем. Ирис сидела в сплетении корней дуба, будто в кресле, и опёрлась спиной на ствол.

Коснувшись затылком ствола, Ирис прикрыла веки и наслаждалась спокойствием. Поваленное дерево справа – взмокшее и взбухшее от влаги – источало запах гнили влажной древесины; птицы щебетали в глубинах чащи; копошились зверьки и оценивали ущерб своих жилищ; с некоторых листьев скатывались последние капли; а тени удлинялись и густели.

В груди Ирис возникло отчётливое присутствие того, кого она уже встречала множество раз. Лицо обдало прохладное дуновение, но листва не шуршала. Ирис улыбнулась и открыла веки. Перед лицом парил сгусток синего пара размером с кулак, а глаза-точки и рот-полоска были из голубого света.

– И тебе привет, Облачко, – сказала Ирис. Она посмотрела в сторону – искала между стволов и кустов, и на ветках. – А он где?

Перенимая на себя внимание, Облачко прокружилось несколько раз в воздухе и издавало весёлые, урурукающие звуки, тем самым веселя Ирис. Довольное собой, оно подлетело ближе. С озорным взглядом и улыбкой Ирис наклонила голову налево, ткнула пальцем в тельце из плотного, прохладного пара и пошевелила кончиком, щекоча. А Облачко издавало тонкие, прерывисто-урурукающие звуки похожие на смех.

В кроне деревьев раздался шорох – улыбку Ирис смыло, а Облачко юркнуло в кусты. Ирис напряглась, взялась рукой за самую высокую дугу корней и смотрела наверх.

Хруст и шорох раздались с одной стороны. Через секунду – с другой. Ирис ощутила присутствие – расслабилась и опустила руку. А Облачко вышло из укрытия.

– Я знаю, что ты там, – сказала Ирис. – Выходи. Не бойся.

Но существом двигало вовсе не любопытство и не интерес, которые иногда появлялись у некоторых сородичей Облачка по отношению к Ирис. Удивительная птица вылетела из листвы. Крупная сорока с оперением голубого цвета, глаза были чёрные, клюв и когти – синие; и две пары крыльев. Птица летала суетливо и юрко; и, увидев Ирис, она пикировала.

Сорока-дух приземлилась на поставленное колено Ирис и зачирикала, как сорока, но тоньше и мелодичнее. Птица опомнилась – встряхнула головой и уставилась на Ирис. Между ними создался канал – как мягкий выдох из головы в голову, но не в отсеке для мыслей, а будто в специальном для этого месте.

«Беда!», – крикнул тонкий женский голос в голове так громко что Ирис поморщилась. «Опасность! Чужаки!»

– Что…? – обомлела Ирис. Перед тем как она встала, сорока-дух успела вспорхнуть. И повернувшись к ней, Ирис сказала: – Показывай!

Звонко чирикнув, сорока-дух полетела, а Ирис последовала за ней по земле. Облачко покачнуло тельцем, будто головой; издало тихие, урурукающие звуки и, паря витиеватой траекторией, последовало за ними.

*

На дубе вспыхнул бело-золотой свет – и в миг из спирали развернулась Ирис. Она встала на толстую ветку, ухватилась за верхнюю и пальцами коснулась лапок сороки-духа; а со спины подлетело Облачко. Ткнув клювом, птица указала вниз и в сторону. Ирис поддалась вперёд, посмотрела через просветы листвы в том направлении – ахнула и отстранилась. Сердце клокотало в груди и в горле, а на лице застыли: изумление, страх, смятение.

Там стоял худой юноша с голубыми глазами и со светлыми, засаленными волосами длиной до мочек ушей. В просторной, затасканной одежде тёмных цветов: штаны, рубаха, потёртые кожаные сапоги. Поверх был надет удлинённый жилет до колен в отличном состоянии: тёмно-коричневая плотная ткань, не было карманов, был капюшон, а деревянные пуговицы – расстёгнуты. Грудь юноши пересекал ремень старой, кожаной сумки, висящей на левом боку. С этой же стороны из-за жилета выглядывала простая серебряная рукоять кинжала из потёртых ножен. Рядом с ремнём сумки, грудь пересекал ремешок – на нём, на спине был колчан со стрелами, а рядом лук.

– Эй! – позвал низкий мужской голос. Ирис, сглатывая страх и теснее сжимая ветку, поддалась вперёд. – Плющ!

Юноша оторвал глаза от верхушки высокого дуба и устремил взгляд в правую сторону – его товарищ стоял на камнях возле ручья. Коренастый мужчина средних лет, в чёрной бороде и волосах до плеч пробивалась седина. Он был одет в похожую одежду, но в хорошем состоянии, а поверх – идентичный жилет; похожая кожаная сумка пересекала грудь, такая же серебряная рукоять в ножнах. Ремешки, точно от рюкзака, были на плечах и соединялись чуть выше груди, а на спине, в креплениях были: арбалет и короткий колчан с болтами.

Светло-серые зрачки бегали по лицам, странной для Ирис одежде и непонятным для неё предметам на спинах. Наличие кожи и дерева на нарушителях привело к единственному выводу.

– Изгои, – прошептала Ирис; а голова закружилась от волнения и паники. – Я… надо сказать… найти Охотников. Найти Совет… Лидера.

Она пыталась собраться и вспомнить, где могли бы быть Охотники и был ли сейчас отряд в лесу.

– Дурман, – позвал Плющ. Подходя, он запнулся об корень и едва не упал. – Я…

Кустистые, чёрно-седые брови Дурмана соприкоснулись, нависая над серыми глазами:

– Не отставать, – сказал он.

– Мы куда-то торопимся? – усмехнулся Плющ. И, трясся носком обуви, он опёрся рукой на молодое дерево. Но норовистый кусок земли с листком никак не хотел расставаться с подошвой.

Лицо Дурмана осунулось недовольством:

– Не умничать, – сказал он.

Отвернувшись, Дурман вынул из внутреннего кармана удлинённого жилета компас. И, глянув на двухконечную стрелку, Дурман поднял взгляд и смотрел в сторону куда ни одна из них не указывала. Там возвышался холм с редкими кустарниками, а на его верхушке, как миниатюрном плато, лежало наполовину сгнившее дерево.

– Хм-м, – произнёс Дурман.

С секундной задержкой Ирис ахнула – она поняла, что он смотрел в сторону поселения.

Поставив ногу на землю, Плющ сказал:

– И почему орден послал только нас двоих?

«Орден?», – нахмурилась Ирис.

– Видимо она решила, что мне одному будет скучно, – ответил Дурман. Он обернулся и усмехнулся: – Боишься?

Сделав маленький шаг, Плющ раскраснелся и намеревался возмутиться – но, раскрыв рот, осёкся и не знал, что сказать. А Дурман расхохотался.

Ирис решила, что пора действовать. Сжимая и разжимая кулаки, она пыталась собраться и решить, куда переместиться.

Вздохнув, Дурман убрал компас обратно. Ирис повернулась к духам и прошептала:

– Будьте осторожны.

Она, держа в уме клочок места, в миг налилась бело-золотым светом, свернулась спиралью и исчезла.

*

На краю поселения, где тропа вела на небольшой холм и в лес, возникла Ирис и в смятении осматривалась. Возвращаясь из леса, группа в сине-фиолетовом летела клином. Ирис замахала руками и едва подавала голос. А узнав среди них первую Охотницу, она выкрикнула:

– Ру́та!

Увидев юную Жрицу, Охотники спустились к ней, свернули магические, полупрозрачные крылья – и те, исчезая, растворились в теле. Четверо старших Охотников: две женщины и двое мужчин; и юноша – старший ученик.