— Зачем? — не понял он. — Мы же ее с поличным решили брать.

— Кто это мы?! — вскинулась Журбина, но быстро догадавшись, перевела взгляд на меня.

— Почему мне не доложил? — нахмурилась она. — Тебя же вчера на оперативке о деле спрашивали!

— Нечего было вчера докладывать, — попытался отбрехаться я.

— И что это за дурацкая идея со взятием с поличным?! И когда она вообще появилась?! — взъелась Журбина.

— Нормальная идея, — огрызнулся я, напрочь игнорируя второй вопрос. — Никаких доказательств вины этой Анечки у нас нет, а значит и оснований для ее ареста. К тому же предположительно у нее есть подельник. Поэтому и решил их брать с поличным.

— Так колоть ее надо, а не фигней страдать! — начальница все же завелась.

Пришлось мне по второму кругу разъяснять свою позицию по вопросу признательных показаний.

— И потом, если я сыграю роль живца, то дело придется направлять в суд уже другому следователю. А что нам помешает создать следственную группу? Так что многоэпизодное дело в суд будет направлено под твоим именем, — привел я, как мне казалось, убойный довод.

Журбина застыла, обдумывая ситуацию и перспективы.

— Точно, — произнесла она воодушевленно.

— Твой авторитет укрепится, и никто уже не сможет подвинуть тебя с должности.

Произнося эту вдохновенную речь, я наблюдал за тем, какое воздействие она оказывает на Журбину.

Та расправила плечи, выпятила подбородок. Ее взгляд приобрел уверенность и решимость, но тут же сдулась.

— Курбанов может дело забрать.

— А ты не отдавай. Ты заместитель начальника следствия или кто? Докажи им, что с тобой придется считаться.

Журбина, сжала челюсти, вновь выпятив подбородок.

Кажется, замотивировал.

Довольно про себя усмехнувшись, я перешел к решению финансовой проблемы.

— Осталось достать денег на оперативные расходы.

— Денег? — выпала из задумчивости Журбина.

— Чтобы все получилось, как мы задумали, нужны деньги, — пояснил я. — Фигурантке же их предстоит у меня украсть. Помнишь? — дождавшись кивка, я продолжил, — кроме того, девушку придется мне хотя бы раз в ресторан сводить.

Со стороны Скворцова послышались сдержанные смешки.

— Это еще зачем? — насупилась Журбина.

— Для создания образа мажора, — веско ответил я. — Как она поверит в то, что у меня есть деньги, если во время ухаживания я ограничусь покупкой беляша в рюмочной?

Журбина похлопала ресницами.

— Это надо к Лусенко идти, — задумчиво проговорила она. — Ладно, пойду я, озадачу начальника УГРО, — с этими словами придавленная поставленными перед ней задачами Журбина нас оставила.

— А ты умеешь добиваться своего, — произнес Вадим, когда дверь за начальницей захлопнулась. — Ловко ты ей отманипулировал, — за похвалой, во взгляде коллеги притаилась настороженность.

— На что только не приходится идти ради получения доказательств законным способом.

Скворцова мой ответ позабавил, и былая настороженность исчезла.

— Правильный, значит, — расслабился он.

— Закон прежде всего, — изрек я глубокомысленно, закрепляя за собой реноме честного, принципиального следователя.

Звонок телефона, что раздался несколько минут спустя, прозвучал как-то угрожающе. Лусенко, матерясь в трубку, велел нам обоим немедленно двигать к нему.

Пришлось подчиниться.

От выполнения приказа нас отвлек Левашов. Он, шатаясь, брел со стороны туалета в свой кабинет.

— Здраствуйте, — дружно поздоровались мы.

Левашов на раздражающий звук неохотно повернул голову, отчего его повело, и он впечатался в стену.

— Дмитрий Олегович, что же вы так неосторожно? Убьетесь ведь, — Скворцов, подхватил его под локоть, корректируя маршрут, а я открыл нужную дверь.

— Исчезните, — заплетающимся языком пробурчал Левашов после того, как мы его сгрузили на раскладушку.

— Бухает? — спросил меня Скворцов, когда мы шли в сторону УГРО.

— Первый раз его таким вижу, — честно ответил я, не став уточнять, что видел Левашова с того дня, как его понизили в должности, от силы раза три или четыре. Тот почти не покидал свой кабинет, даже на оперативки не ходил, и никто его этим не попрекал. А стоило мне разок сачкануть, так сразу же пропесочили. На лицо двойные стандарты.

— Ему сейчас не бухать надо, а дела раскрывать ударными темпами, — Скворцов по ходу не особо мне поверил.

— Надо, — вяло поддержал я коллегу.

На Левашова мне было откровенно плевать. Он взрослый мужик. Чего о нем переживать? Сам свои проблемы решит. Или не решит, коли слабак. Подумаешь турнули с должности и в звании понизили. Меня вон вообще в другое время забросили. Я же не спиваюсь. В общем, хрен с ним.

К тому же мы уже подошли и стало не до Левашова.

Из кабинета Лусенко доносилась ругань. Мы затормозили. Подставляться никому не хотелось.

— Твой начальник, ты и иди первым, — заявил я.

— Там и твое начальство орет, — заметил Скворцов.

Действительно, из-за двери послышался мат Головачева.

— Это всё твоя дурацкая идея со взятием с поличным, — произнеся это обличительным тоном, Скворцов резко раскрыл дверь. — Вызывали? — застыл он на пороге.

Лусенко вышагивал вдоль окна, остервенело жестикулируя и брызгая слюной в сторону Головачева с Журбиной, которые расположились на стульях возле пустующего стола хозяина кабинета. Людмила сидела, выпрямив спину, неотрывно следя за перемещениями начальника УГРО. Головачев же жадно курил, время от времени посматривая на наручные часы.

— Явились. Вы чего там напридумывали, дебилы? — встретил нас раскрасневшийся Лусенко.

Скворцов скосил на меня взгляд. Пришлось выдвигаться на передний план.

— В целях проверки выдвинутой мною версии, а также сбора доказательств мною было принято решение о взятии подозреваемых с поличным, — официально завернул я.

— Решил он… Нет, вы слышали? Без году неделя в должности, а уже «я решил», — передразнил меня Лусенко, обращаясь к моему начальству.

— Альберт, чего ты там опять навыдумывал? — устало спросил меня Головачев.

Рассудив, что Журбина уже ввела всех присутствующих в курс дела, я сразу зашел с козырей.

— Илья Юрьевич, нет доказательств против подозреваемых. Поэтому и нужно взять их с поличным.

— Доказательств у него нет! — вновь вспылил Лусенко.

Он открыл дверь и закричал на весь коридор:

— Кузнецов, зайди ко мне!

Буквально через минуту на пороге материализовался начальник Скворцова.

— Вызывали, товарищ майор?

— Витя, ты какого лешего своих оперов не контролируешь? — начал тот с наезда.

— А что случилось? — не особо испугался Кузнецов, но в Скворцова все же впился взглядом непредвещающим тому ничего хорошего. — Чего ты опять натворил?

— Разрабатываю со следователем оперативно-розыскное мероприятие, — Вадим попытался проскочить, закосив под старательного, но туповатого служаку.

— Ты сейчас должен тащить жуликов сюда и колоть! — взревел Лусенко. — А не бредни этого молокососа слушать! — это был камень в мой огород, — Витя, бери этого придурка и дуйте по адресам, — последнее высказывание относилось уже к Скворцову. — Чтобы через час жулики были в отделе!

— Выбитые признания доказательствами не являются, — скромно заметил я.

Меня услышали. Но в серьез не восприняли.

Лусенко сменил диспозицию, остановившись напротив меня.

— У тебя будет явка с повинной! Этого достаточно!

— Я не буду предъявлять обвинение человеку на основании доказательств, добытых незаконными способами, — бескомпромиссно заявил я.

— Незаконными?! Ты сейчас о чем?! Ты вообще кто такой? — на последнем вопросе голос майора сорвался в хрип.

— Следователь я, — пришлось напомнить.

— Ты сделаешь то, что тебе прикажут! — брызнул тот в меня слюной.

— Это вряд ли, — не согласился я, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Во-первых, я процессуально независимое лицо, во-вторых, вы не являетесь моим прямым начальником, в-третьих, я не буду выполнять заведомо незаконный приказ.