— Какие мы правильные, — беззлобно проворчал он, но протокол забрал.

— Альберт у нас честный и порядочный. Не надо его портить, — строго предупредила Ксения, забирая у Дениса протокол и делая в нем нужную запись.

— Уговорила, — заржал тот и, схватив готовые документы, выскочил из кабинета.

— И так каждый конец месяца, — театрально закатив глаза, вздохнула девушка, когда дверь захлопнулась.

— И что во всех уголовных делах есть липовые понятые? — уточнил я.

— Нет конечно, — фыркнула она на меня. — И не распространяйся об этом.

Хоть и хотелось узнать в чем смысл подделывать то, что можно добыть законным путем, но я покладисто не стал развивать тему о фальсификации доказательств. Незачем коллегу злить. Просто возьму эту информацию на заметку, вдруг пригодится.

Обедали мы сегодня с Ксюшей вдвоем. Из всего следственного отдела лишь Курбанова в столовой заприметил. Следователи по очевидным преступлениям, позабыв про еду, корпели над уголовными делами в своих кабинетах — им был дан приказ успеть их все сдать до вечерней оперативки. Даже Ирочку припахали печатать под диктовку обвинительные заключения.

А вечером, Журбина сообщила, что оперативки сегодня не будет.

— Тогда я пошел, мне еще к потерпевшим надо заскочить, — полувопросительно сообщил я начальнице, собирая портфель.

— Иди, — нехотя отпустила она меня. — Только завтра не опаздывай!

— Приложу все усилия, — заверил ее я.

— Вообще-то завтра никого из начальства до обеда не будет, — возмущенно протянула Ксюша, давая понять что рассчитывает отоспаться и немного опоздать.

— Я сказала, завтра в девять чтобы были оба! — Журбина была непреклонна, что, впрочем, не помешало Ксении продолжить выпрашивать у той послабление режима.

— Ну, Людочка, — заканючила она.

Ждать, чем закончиться этот цирк я из-за спешки не стал, были дела поважнее.

Нет, я не к потерпевшим рвался. Все равно время еще шести нет и все приличные советские люди на работе. Первым пунктом у меня значилось посещение ЦУМа. Осень на дворе: то дождь, то ветер, то все вместе — надо утепляться. Заметил, что здешний климат был суровее, чем в мое время. Такая промозглая и холодная погода, как сейчас, у нас только к концу октября устанавливалась.

Возле магазина, ожидаемо, встретил своего знакомого фарцовщика.

— Ты зачем? — кивнул он на входные двери после приветствия. — Будешь семечки?

— За шапкой. Нет, не буду.

— За зимней? Так их нет еще в продаже, — он сплюнул скорлупу и вставил в зубы новую семечку.

— Да не, мне обычную вязанную, — пояснил я.

— Петушки только, даже кепок нет. Вчера были, но разобрали, — рассказал он мне об ассортименте отдела одежды.

— А у тебя есть? — пришлось спросить, не просто же так он про шапки разговор затеял.

— У меня все есть, — самодовольно заявил Константин.

— Ну веди тогда, — усмехнулся я.

— Из-за одной шапки что ли? — скривился он, не двигаясь с места.

— Верхняя теплая одежда еще нужна. Пуховик — самое то будет, — задумчиво дополнил я список.

— Дубленка есть клевая болгарская, прямо на тебя, — начал он перечислять словно не расслышал мою заявку, — вельветовая куртка на меху. Такой в городе вообще ни у кого нет.

— А пуховик? — перебил я его.

— Как у альпинистов что ли? — уточнил он.

— Куртка с капюшоном, а внутри птичий пух, — начал объяснять, не поняв, что имеет ввиду фарцовщик. — В северной Европе в таких ходят, — предположил я, задумавшись, вдруг их еще не изобрели.

— Вечно у тебя какие-то странные запросы, — Константин недовольно поджал губы и бросил остатки семечек трущимся возле ног голубям. — Я ему самые модные шмотки предлагаю, а он куртку какую-то с птичьим пухом требует.

— Так в пуховике удобней. Он легкий и теплый.

На мое объяснение фарцовщик лишь пожал плечами и сделал новое предложение.

— Ботинки замшевые на меху будешь брать?

— Буду, — согласился я. — Если размером подойдут. И перчатки возьму. Есть?

— Есть, кожаные, — закивал он радостно. — И шарфы есть разноцветные мохеровые.

— Пошли, холодно здесь стоять, — поторопил я его.

Утеплившись шапкой, шарфом и перчатками, я засунул замшевые зимние ботинки в портфель и направился на автобусную остановку.

Пуховик Константин обещал заказать через знакомых в Москве, хотя предупредил, что не уверен в исполнении заказа.

До первого адреса, я доехал на переполненном автобусе. Рабочий день закончился и в общественном транспорте начался ад. Всю дорогу провел в толкучке, а когда выбирался из салона, чуть не потерял портфель, что не прибавило мне настроения.

На улице меня встретил начавшийся дождь и пришлось открывать зонт. Еще не высохшие после предыдущего ливня лужи, растеклись из-за чего в нужный мне подъезд я входил злым и промокшим.

Следом за мной вломился, протирая плечами стены, какой-то пьяный хрен с гитарой. Мало того, что его штормило, так он еще задумал вместе со мной в лифте проехать. Пришлось выпнуть. Его мат и стук по оставшимся на первом этаже дверям, сопровождал меня до конца подъема.

Входную дверь открыл коренастый мужчина лет пятидесяти.

— Зорин Валентин Никитич?

Дождавшись подтверждения, я показал свое удостоверение.

— Можно пройти?

— Да, конечно, — отступил он внутрь квартиры. — Вы из-за кражи пришли?

— Да, нужно кое-что уточнить, — подтвердил я, снимая обувь. — Это ненадолго, — добавил я, заметив вышедшую из комнаты женщину в домашнем халате и накрученными бигудями на голове.

— Это моя жена Мария Михайловна, — представил он мне ее, после чего позвал на кухню.

— Валентин Никитич, вспомните, пожалуйста, кому вы говорили о деньгах? — спросил я, усаживаясь на табурет.

— Друзьям. Больше, вроде, никому, — пожал он плечами и перевел взгляд на жену.

— А кто хвастался у Петровича? — изобличила его благоверная. — Товарищ следователь, в июле наш сосед по даче справлял свой день рождения, — начала она сдавать муженька. — Славка привел с собой знакомую, — последнее слово женщина выделила, — Анечку, — имя же вообще выплюнула. Так возле этой… — Мария Михайловна сдержалась, показывая, что в отличие от упомянутой Анечки, она дама приличная, — все мужики только и крутились! Кобели! — закончила она свою обвинительную речь.

— И что? — не до конца понял я смысл этой тирады.

— Как что? Они же перед этой кралей все хвосты распустили, — пояснила мне гражданка Зорина. — Хвастались у кого какая квартира, машина, должность и связи. А мой, — женщина гневно сверкнула очами, отчего гражданин Зорин тяжко вздохнул, — решил козырнуть тем, что у нас очередь на машину подходит! Дохвалился — сглазили! Теперь ни машины, ни денег! — женщина махнула на непутевого мужа рукой.

— А кто еще на этом дне рождении был? — заинтересовался я ее рассказом.

Супруги принялись вспоминать, а я достал свой блокнот, записывать.

— А эта Анечка с кем пришла? — вспомнил я про «кралю».

— Со Славкой Овсянниковым, — поджав губы ответила Мария Михайловна. — Его дача через три участка от нашей.

Сделав пометку, я уточнил информацию по двум другим потерпевшим.

— Шашова Татьяна Алексеевна и Бокша Андрей Павлович там были?

— Бокша точно был, — отозвался Зорин, при этом неприязненно поморщился.

— Очень приятный мужчина. — в пику мужу заявила Мария Михайловна. — Недавно с заработков вернулся и в те выходные у родителей на даче гостил, — дополнила она с доброжелательностью в голосе.

— Приятный?! — взъелся тот на замечание супруги. — Да этот Бокша за копейку удавится! Никогда в долг не даст, — Зорин зло сплюнул.

— Ну что ты наговариваешь, — ткнула локтем в бок мужа Зорина. — Родители Андрея приличные люди. Купили дачу в нашем поселке года два назад, а этой зимой он с Севера вернулся и часто там гостил. Вполне положительный мужчина.

— Больно ты понимаешь, — проворчал Валентин Никитич, за что тут же схлопотал второй тычок локтем.