На лице Лилиан отразилось некоторое волнение.

– А проснувшийся дух может нам помешать?

– Он мне ничего не сделает, я ведь напрямую связан с Накопителем.

Язык пламени взметнулся в воздух, и из него выросла светящаяся высокая фигура. Это был мужчина с длинными волосами, наполовину белыми, наполовину черными, с глазами без зрачков, затопленными перламутровым сиянием. Над его головой и обеими плечами в воздухе висели полупрозрачные шары, поблескивавшие искрами.

– И вот ты здесь, Хейан Камт, – голос был негромкий, но эхо от него прокатилось по всему подземелью, и весь воздух будто бы напряженно вибрировал. – Наконец-то этот момент настал. Сними с грота печати, по неразумию оставленные тобой.

– Уж не знаю, в каком состоянии я их накладывал, но снимать будет точно неразумно, – Хейан невозмутимо скрестил руки на груди. – Я не намерен тебе помогать. А ты, увы, ничего не сможешь со мной сделать. Матисса больше нет, Лора сюда не дошла. Доверять тебе некому.

Плечи духа грота затряслись, а следом за ними затряслась земля под ногами. Он смеялся.

– Так уж и некому? Ты настолько уверен насчет себя, забыл, что спит в твоем сердце?

Дух замолчал. А потом стремительным прыжком бросился к Хейану – тот был наготове и успел выставить перед собой щит из сияющих плетений. В руках духа мелькнул тонкий серебряный клинок, который прошел сквозь эту магию, как нож сквозь масло, целя Хейану прямо в грудь. Боли не было, только резкое чувство жара, затопившее все тело и пропавшее через минуту вместе с самим клинком. Лилиан рядом вскрикнула. Дух отшатнулся. Со странным треском и хрипом он превратился в столб зеленовато-желтого пламени, которое развалилось на три части и с шипением погасло.

– Все в порядке, – проговорил Хейан, растягивая слова. – Видишь, грот и впрямь ничего мне не может сделать. Ему самому вредит столкновение со мной.

– Вас и вправду не ранило? – с опаской поинтересовалась Лилиан.

– Какое-то неординарное заклинание, которое не сработало. – Он был не до конца честен. Что-то это заклинание, кажется, сделало, но думать об этом сейчас не хотелось. Главное – грот и впрямь не смог им помешать. – Идемте, надо найти шкатулку.

Хейан первым двинулся под свод колонн и замер, осознав, что свечей стало три. То заклинание грота странным образом обернулось против него. Что означало это расщепление? Что-то очень важное – и снова совершенно не хотелось об этом думать. Внутреннее напряжение подстегивало, требовало немедленно двигаться дальше, и он не смел этому противиться.

Они прошли вглубь, дальше стоящих свечей, к неглубокому круглому бассейну, заполненному лунным светом. Хейан опустил в него руки и после нескольких минут поисков нащупал среди густой холодной жидкости ажурную металлическую коробочку, чтоб извлечь ее наружу. Все это время он ощущал странное напряжение в груди, там, куда ударил клинок, а слабый голос в голове твердил об опасности и умолял его вспомнить что-то жизненно необходимое.

Хейан уверенным движением распахнул крышку шкатулки. Оттуда рванулись клубы голубого тумана, заставляя его отшатнуться, но застыли на небольшой высоте, словно что-то их не пускало. Хейан нахмурился.

– Раньше такого не было, – пробормотал он себе под нос. – Видать, за прошедшую сотню лет Накопитель вобрал в себя слишком много постороннего.

Второй рукой Хейан вытащил из-за пояса тонкую длинную палочку, мраморного цвета, со слабым свечением внутри. Она была холодной на ощупь, но при прикосновении сразу теплела. Из одного ее конца поднимался белый фитиль. Такие свечи, целиком состоящие из вплавленных друг в друга заклинаний, повсеместно использовали маги как запас своих наработок. Хейан дунул на фитиль. Тот разгорелся слабым белым огоньком, выбрасывая в воздух вместо дыма бесконечные цепочки плетений, которые можно было легко подхватить и сложить в необходимый узор.

Обернув несколькими слоями магии обе ладони, он перевернул свечу – та погасла, – и убрал ее на прежнее место. Затем Хейан медленно погрузил руки в голубой туман, раздвигая его к стенкам, как какую-то мягкую тягучую массу, похожую на тесто. Поддавалась она с трудом. Но наконец позволила расчистить в середине шкатулки маленький столбик, который помаргивал багровым огоньком.

– Значит, так, – Хейан повернулся к Лилиан. – Сейчас я беру вас за руку, и мы вместе дотрагиваемся до этой штучки. Потом шагаем вперед. И дальше, что бы ни произошло, вы не отпускаете мою руку, договорились?

Она серьезно кивнула. Их ладони вместе окунулись в средоточье голубого тумана, касаясь пальцами красного столбика. В следующий момент Хейан бросил шкатулку под ноги, скомандовав:

– Прыгаем!

Маленький ящичек в полете стремительно увеличивался, заполнив весь мир. Теперь они действительно прыгнули вниз и летели сквозь голубые облака к едва различимому снизу багровому сиянию. Хейан повернул голову, изучая лицо Лилиан: она сжала губы и побледнела, но не закричала.

Посреди голубизны стремительно вырастало что-то темное. Он за несколько мгновений набросал несколько защитных плетений, однако те не понадобились. Ноги как-то аккуратно и пружинисто приземлились на черную гальку. Хейан покачнулся, но удержался. Они стояли на длинном морском берегу, на который накатывали зеленоватые волны, рассыпаясь в пену.

– Что за… – сдавленно пробормотала Лилиан, указывая вбок. Там на месте ушедшей волны осталось лежать призрачное человеческое тело, которое медленными движениями ползло обратно, в сторону моря, растворяясь на клочки голубого тумана. Следующая волна выбросила громадный сук дерева, следующая – непонятное животное. Все они пытались вернуться обратно и постепенно таяли в воздухе.

– Призраки, – тихо сказал Хейан. – Все то, что должно было уйти и раствориться на внутренней стороне мира, но притянулось к Накопителю.

– А эта шкатулка и есть Накопитель?

– Он в ней хранится. Посмотри-ка наверх.

В противоположной стороне от моря высились причудливые скалы, а на них – несколько массивных столбов из темно-красного камня. Между ними виднелась гигантская замочная скважина, заполненная золотистым сиянием.

– Вот такой вот парадокс, – продолжил Хейан. – Нужно сначала попасть внутрь шкатулки, а потом уже открыть замок. Идемте, там дальше есть подъем в гору.

В этот момент со стороны моря раздался отчетливый шум. Вдалеке росла огромная волна высотой до небес. Лилиан сжала его руку, а другой ладонью инстинктивно сорвала свои запасы узоров, создавая некое подобие щита. Хейан сделал то же самое, соединяя все их плетения в более мощный заслон. Волна обрушилась сверху, затопив весь мир голубым, но не неся в себе никакой чудовищной силы, – и откатилась, оставляя на гальке множество огромных туманных крыльев, которые словно принадлежали когда-то ангелам.

– Кажется, море состоит не из воды, а из призраков, – пробормотала Лилиан. – Все равно идемте отсюда.

– А давай на ты? – вдруг предложил Хейан, разворачиваясь, чтобы идти к скалам. – Мне кажется, на внутренней стороне мира можно отбросить приличия.

– В целом… – она помедлила. – Давай, только между собой.

Здесь, подальше от грота и бледного огня свечей, Хейан чувствовал себя гораздо лучше. Даже ощущение опасности куда-то делось. На скромные темно-красные столбы, физическое воплощение самой мощной магической батареи, он смотрел с воодушевлением. Ещё немного – и удастся повернуть вспять все то, что натворили сотню лет назад.

– Послушай, Хэн, – тихо произнесла Лилиан. – А как вышло, что ты связан с Накопителем? Вы вместе с Матиссом и эрцгерцогиней разделили над ним власть?

Он слегка поморщился.

– Честно говоря, я не знаю. Когда мы в первый раз пришли к Накопителю, с ним взаимодействовал только Матисс, я и Лора стояли рядом, ничего особенного не помню. Может, особенное случилось позднее, а потому стерлось из моей памяти. А потом уже мы с эрцгерцогиней проснулись и удивили весь Гафельд тем, что можем брать энергию напрямую из Накопителя. Хотя у Лоры это хуже получается. Но у нее и раньше были послабее способности к магии.