«Берегись коридора», – вспомнил Раймонд, и ему стало не по себе.

– Да, это не личная благосклонность богини, а всего лишь налаженная связь с одним из древних духов внутренней стороны, – продолжал Таргисс. – Я отлично знаком с одним таким архитектурным сооружением. И понимаю, что они вмешиваются в мир людей только ради какого-то баланса на своей любимой изнанке.

Таргисс снял правую перчатку, обнажая покрытую узловатыми коричневыми шрамами кожу. Потом медленно сжал руку в кулак. Вокруг нее вспыхнули новые искры и обрывки нитей, завертелись вихрем и с тихим шумом исчезли, будто их втянуло внутрь ладони. Он раскрыл кулак, пальцы стали мраморно-белыми, застыли, странно согнувшись. Таргисс снова поймал рукой бегущий луч, и тот с тихим звоном рассыпался на множество искр и шипящих, как угли, нитей. Раймонд вдруг почувствовал какой-то глухой ком в горле, на мгновение в ушах зазвенело и зашумело. Потом стало темно.

– Теперь посмотрим, как справедливое божество слышит всех обиженных и стремящихся улучшить мир, – произнес силуэт Таргисса с каким-то любопытством. – Слышит без каналов, которые созданы древней магией и которые, кстати, можно разрушить. Слышит без препятствий. Слышит и отвечает.

Затем он развернулся, неспешно прошел к стене, поднес к ней руку, все ещё мраморно-белую, чуть светящуюся в темноте. Легкий удар – и стена разлетелась на куски, а в глаза Раймонду ударил яркий свет ламп в императорском путевом дворце. Через мгновения рассыпались и все остальные декорации странной комнаты, оставляя его сидеть на мягком кресле за изукрашенным столом.

Закрыв глаза, Раймонд сосредоточился на воспоминании о светящейся фигуре посреди Роденкриде. А затем мысленно обратился к ней с вопросом: «Что случилось и что мне теперь делать?» Обычно за этим следовал краткий исчерпывающий ответ. Это был дар луны: прямая связь, возможность инициировать диалог. Вот только сейчас ему никто не ответил. А чувство, будто он угодил в глубокое подземелье за многие версты от людских жилищ, никуда не делось.

Примечания

¹Товарки – подруги, одноклассницы в пансионе

Подземный ход оказался широким. Хейан задержался, укрепляя стены плетенями, чтобы их не завалило. Лилиан ушла вперед, заворачивая вокруг запястья «лучину». В полутьме ее зеленое с золотым платье и темно-русые волосы казались практически черными. Выделялись только рука и разгорающееся заклинание. От него по стенам побежали искорки, складываясь в прерывистые, но многочисленные узоры, некогда прочерченные на камне. Лилиан изумленно завертела головой, осматривая мерцающие линии от пола до потолка. В них часто повторялись полумесяцы и круги.

– Кто это построил? – вырвалось у нее.

– Без понятия, – Хейан нагнал спутницу, и они шли по сияющему ходу вместе. – Род баронов, владеющих крепостью, давно прервался, и ее подарили Аргастам. О подземельях ходит много слухов, но их расположение и протяженность мало кому известны. Возможно, их строили правители, почитающие луну, когда-то давно, когда она показывалась людям и пыталась изображать из себя нечто стоящее.

– Интересное у вас отношение к богине, – Лилиан не могла не заметить пренебрежения в его словах. – Впрочем, я догадывалась.

– А вы чтите луну? – Хейан замедлился, чеканя шаг.

– Да. Но я не считаю, что закрытие источников – ее наказание, скорее неудачное стечение обстоятельств. Но люди любят считать беды божественным вразумлением. Каждый верит в то, что ему близко. Посмотришь на сестер с разных концов страны, и кажется, что у всех богиня своя. Не говоря о разных орденах.

– У нелюбимых вами карадильцев единства больше, – хмыкнул Хейан.

– Не думаю, – покачала головой она. – Надо долго быть рядом с людьми и глубже смотреть.

– Претензия засчитана, – он ухмыльнулся ещё шире.

– Я не соби…

– А я не собирался отрекаться от своего выбора. Да, я ушел из ордена. Но когда мы раскроем источники и наведем порядок, я вернусь. Карадильцы это знают, потому поддерживают меня.

Некоторое время Хейан шагал молча, вдыхая холодный воздух подземелья. Он с детства любил этот запах старого камня, сырости и плесени.

– Почему я не люблю луну? Ей придают слишком много значения. Не отрицаю ее существование, однако, проклятье, – Хейан взмахнул рукой, – пора признать, что миром управляют законы природы, сами люди и миллион случайностей, но не боги.

– А ситуация с Матиссом и гротом не опровергает это?

– Напротив, – он горько усмехнулся. – Ни луна, ни грот не высовывались, пока Матисс не заорал о помощи, да и помощь оказалась сомнительной. Будь здесь всеведущий бог, он бы сообразил, куда дело ведет, и не допустил бы такого. А если знал и допустил… Нам с ним не по пути.

Она не ответила, и вновь наступило молчание. Проход немного сужался, а свет с настенных узоров тускнел, за исключением широкой полосы на потолке. Хейан шагал, пытаясь понять, как относиться к этой девушке. Ему нравились ее письма, интересный и грамотный язык. У Хейана так не получалось. Пару раз он честно пробовал, но, потратив несколько листов на черновики, решил: не то. А потому ждал, когда им удастся поговорить вживую.

Читая рассудительные письма Хейан представлял человека вроде Лоры, но Лилиан забросала его сюрпризами с первых минут. Впрочем, живость и непосредственность ее натуры не отменяла цепкого ума и умения быстро сформулировать нужную мысль. В Лилиан не было и грана упрямой настойчивости Матисса Киневарда. Она казалась человеком, способным изящно обойти острые углы и ко всему приспособиться. Хейан таких недолюбливал. И все же, имей Матисс такую гибкость, может, стал бы полновластным императором. В политической среде герцогиня Аргаст выглядела уместно. Но, в отличие от Райнсворта Камта, в ней не было ни явной фальши, ни жажды повелевать, ни полного нежелания объяснять свои поступки.

– Что будет, когда мы найдем грот? – поинтересовалась Лилиан.

– Грот – лишь дорога к Накопителю. Дремлющего там духа пробуждать не следует. Разберемся с источниками, не трогая луну и ее слуг, кем бы они себя ни мнили. Хммм, странно, раньше здесь не было лестниц, – он различил впереди длинную цепочку ступеней, ведущую вниз.

– То есть – раньше? – не поняла Лилиан. – Вы уже здесь были?

– Конечно. Император Матисс, я и моя сестра. Поэтому мы заснули на сто лет, а снаружи стоит кенотаф.

– А почему вы заснули?

Хейан помедлил с ответом, наморщив лоб.

– Лучше спросить у луны или грота, день взрыва мы не помним. Я искал в книгах про подобные явления – не нашел.

– А что было в гроте до взрыва? Легенды, как я понимаю, далеки от истины.

– Я сам, кажется, далек от истины, – растерянно пробормотал Хейан. В свете от стен под ногами отчетливо блестела вода. – Раньше не было ни лестниц, ни подземных озёр.

– Странно, а мне представлялось, что грот находится рядом с водой. Что до него можно дойти, а можно доплыть. В легендах про это говорят.

– Грот – обычная пещера, приукрашенная старой архитектурой. Но странно, что ваши легенды знают больше, чем я. – Хейан легким движением стряхнул с левой ладони запасы узоров и создал базисное плетение материализации. В руках его возникла обычная длинная палка. – Может, залито чуть-чуть, а может, вброд не перейти. – Спустившись на ступеньку, он окунул палку в воду.

– Думаю, что не перейти, – радостно объявила Лилиан из-за спины. – Но сегодня во сне я плыла на лодке, а значит, должна быть лодка.

– Если ради нас и земля решила провалиться, возможно, здесь ждут гостей, – не очень уверенно проговорил Хейан.

На последних его словах впереди забрезжил луч света, который медленно приближался. Они оба замерли, наблюдая, как свет увеличивается и приобретает очертания двух фонарей на носу и корме изящной лодки. Хейан присвистнул.