– Ты в порядке? Что случилось? – в уме стремительно проносятся мысли одна другой красочнее: начиная от той, где она прячется от какого-нибудь насильника и заканчивая той, где её уже изнасиловали.

– Да-да, я да, – сбивается она. – Я в Брукмонте недалеко от заправки. Тут… тут… Ник, тут раненый оленёнок.

– Пришли локацию, сейчас буду.

Подгружаю карту из присланной ссылки и диву даюсь. Что она забыла в лесной зоне, твою мать?

***

До Адрианы я добираюсь около часа. Из-за ливня повсюду пробки, поэтому пришлось ехать в объезд, сделав неслабый крюк. Из-за отключённых аварийных сигналов серебристую машину на обочине замечаю, уже почти поравнявшись с ней. Сумасшедшая. Ладно хоть в зад никто не въехал. Встаю перед Бьюиком и, включив фонарик на телефоне, выпрыгиваю из салона.

Прикрываю голову курткой, чтобы промокнуть не так быстро. Дождь льёт стеной, и в ботинки сразу набирается вода, хотя между нашими тачками футов тридцать. Добежав до водительской двери, дёргаю ручку, но она не поддаётся. Прислоняюсь в упор к окну и свечу фонариком в салон, надеясь, что Адриана просто уснула. Но пустое сиденье сразу отсеивает этот вариант.

Тут же набираю её, но меня приветствует автоответчик.

– Адриана! – ору во всю глотку, обходя Бьюик.

– Доминик! Я здесь! – оклик подруги из кювета с трудом прорывается сквозь шум воды.

Практически съезжаю вниз по скользкой траве, обнаруживая Адри склонившейся над животным. Мигом накрываю её своей курткой при виде рубашки, прилипшей к телу. Сколько времени она сидит рядом с ним? Края её куртки торчат из-под оленёнка, который лежит с закрытыми глазами, не шевелясь.

– Ты его сбила? – спрашиваю без всякого осуждения. На трассе это не такое уж редкое событие.

– Нет, ты что! – восклицает она с дрожью в голосе, повернувшись ко мне лицом. – Какой-то урод передо мной, который даже не стал тормозить. Я видела, как малыша отбросило с дороги, остановилась, и вот я здесь. Он умер, да? Умер? – отчаяние в глазах смешивается со слезами.

Без понятия, где щупать пульс у оленей, но всё же аккуратно провожу ладонью по шее. Несмотря на намокшую шерсть от кожи исходит слабое тепло. Если бы он откинулся, за то время, что я ехал, по-любому, уже остыл бы.

– Вроде бы жив. Ты хотела вытащить его отсюда на куртке? – Не предполагал, что Адри такая сердобольная.

– Ну не взваливать же на плечи? У него наверняка переломы. Бедный… Он поместится в твой багажник?

Чёрт… Встаю, прикидывая размеры детёныша. И это ещё меньшая из проблем. Как его втащить наверх?

– Где носит его мать? – ни с того ни с сего выкрикивает Адриана.

Я уже продрог до костей. Боюсь представить, что испытывает она, но её саму, кажется, это абсолютно не беспокоит.

– Тебя в самом деле это интересует? Сейчас? – возмущаюсь я, присаживаясь на корточки, чтобы обследовать животное на другие раны и травмы. В целом, похоже на то, что он в отключке. Не думаю, что ситуация критичная. – Так, давай иди грейся в машину. Я разберусь.

– Нет, – мотает она головой. – Он тяжёлый. Вдвоём проще.

Эта упрямая девчонка любому вынесет мозг. Сдавшись, машу на неё рукой и по-быстрому взбираюсь по холму к машине, вспомнив, что шины упакованы в ящик из плотного картона. Отодрав верхнюю часть, отыскиваю трос, зацепляю его за буксировочный крюк спереди и бегом спешу обратно. Из двух курток, подложенных под кусок упаковки, у нас получается что-то вроде носилок. Мокрая трава слегка облегчает нам задачу, поэтому мы довольно быстро подсовываем их под «Бэмби».

– Теперь дуй в свою тачку, включи аварийку и садись за руль моей. Машину нужно поставить поперёк полосы, чтобы вытянуть его. Поняла? – раздаю указания, пока обматываю конец троса вокруг оленя.

Ещё не хватало, чтобы в неё кто-то врезался во время спасательной операции. Чип и Дейл на минималках, что б их.

Адриана шустро убегает, и, когда раздаётся звук клаксона, крепко хватаюсь за рукава куртки, чтобы поддерживать нашего «пациента» в устойчивом положении, пока моя тачка тянет его наверх.

***

– Мы с тобой – отличная команда, – Адри шмыгает носом, растирая плечи.

Печка работает на пределе, подогрев сидений тоже включён на всю, но это не особо помогает. Нам бы в горячий душ и под одеяло, а пришлось потратить почти два часа на поиск круглосуточной ветеринарной клиники. Слава Богам, олень жив. Было бы обидно потратить столько усилий ради мёртвой костлявой тушки.

– Давай пей, – кивком указываю на пластиковый стакан с горячим глинтвейном, купленным в придорожном автокафе.

– Мой Бьюик какой-то неудачник, – цокает она, сделав маленький глоток. – Или ему не повезло с владелицей. Что-то из двух, иначе я не знаю, как объяснить вечные промахи с этим долбаным электрокаром.

Адри оставила свою машину на электрозаправке и пересела в мою, чтобы вместе отвезти пострадавшего. Заряжать аккумулятор нужно около часа, а это, даже на мой терпеливый взгляд, долго.

– Да брось. Просто не доводи заряд до минимума, вот и всё.

– Если бы не авария на шоссе, мне бы не пришлось ехать на другую заправку. Это судьба, как считаешь?

Улыбаюсь её забавным рассуждениям. Не верю в судьбу, волшебство и сверхъестественное. Эти сказки – удобная позиция для тех, кто боится самостоятельно управлять своей жизнью.

– Нет. Ты сама решила остановиться, чтобы помочь животному. Или ты услышала шёпот, приказывающий это сделать? – смеюсь я.

– Не будь таким сухарём, Ник. Что, если случайности – не случайны? – Адриана щипает меня за плечо, смеша ещё больше. Не ожидал, что она настолько романтик. – Вполне возможно, судьба решила задержать меня на трассе, чтобы я не попала в аварию через пару миль. Или ты вовремя свернул с намеченного пути, и такое крошечное событие повернуло наши жизни по новым веткам.

– Веткам?

– Да. Я представляю всю свою жизнь как карту автодорог, – объясняет Адри учительским тоном. – Повернёшь налево, приедешь в один город. Повернёшь направо – в другой.

– И тем не менее ты всё равно можешь вернуться в исходный пункт назначения. Просто один маршрут будет короче, а другой длиннее. Вот и всё.

Мой красивый философ замолкает, задумавшись о чём-то своём, а мне вдруг резко захотелось перестроить этот пресловутый маршрут, чтобы продлить расстояние до Бьюика. Но мы уже подъехали, поэтому пора прощаться.

– Спасибо, Доминик. Ты лучший, – Адриана наклоняется и мягко целует меня в щёку, тут же проводя пальцем по этому месту. – Помада отпечаталась, – смешно фыркнув, поясняет она свой жест и спешит убраться из машины.

В салоне становится пусто и холодно, а под рёбрами, наоборот, печёт нещадно. Убедившись, что она села в корыто на батарейках, как в шутку прозвал Киллан её машину, трогаюсь с места. Мы разъезжаемся в разные стороны, как обычно, продолжая играть в друзей.

О какой судьбе она говорит? Если бы она существовала, то не стала бы влюблять меня в эту девушку, потому что, как ни парадоксально это звучит, нам не судьба быть вместе.

Адриана чья угодно, но не моя. Не моя.

Адриана

– Адри, где ты откопала Томаса? Он – сказочный долбоёб! – хохочет Николь, разуваясь в нашей квартире, и тотчас осекается, переходя на шёпот: – Дома же никого нет?

– Нет, можешь продолжать, – машу ей рукой в знаке следовать за мной в спальню.

На этот раз Макс с Лилиан отправились в туристический лагерь Национального парка. Понятия не имею, чем они там будут заниматься в такую погоду, но кто я такая, чтобы лезть в их супружеские дела.

– Божечки, видела бы ты лицо Тома, когда я стала расхваливать красоту его пениса!

Как она может так беззаботно рассуждать о мужских половых органах? В лицо тут же ударяет горячая краска, стоит вспомнить свои мысли при виде этого самого органа у Киллана. И это при том, что по факту я его не видела, а только представила, просканировав через одеяло.