— Быстрее не надо ехать. На сегодня это максимальная скорость.

— Угу, — начинаю понимать, что ничего ужасного не происходит, мне комфортно и даже почти спокойно.

Вспоминаю, что здесь неподалеку ресторан, в котором мы когда-то первый раз обедали, сворачиваю и еду туда. Назар не спрашивает, судя по всему, догадался.

— Приехали, — вдыхаю полной грудью и улыбаюсь, заглушив мотор на парковке ресторана.

— Солнышко, я тобой горжусь, — с нотками облегчения вещает Волков. Только сейчас понимаю, что он всю дорогу переживал. А мне казалось спокоен, как удав.

То ли от стресса, то ли от свежего воздуха, но мы обнаруживаем, что сильно проголодались. Заказываем первое, мясо, салаты, компот, я дополняю заказ еще и десертом. Закрываю меню и с вызовом смотрю на Назара.

— Что?

— Ты не беременна?

Вопрос вводит меня в краску.

— Нет, просто проголодалась.

— Окей.

— А что бы делал, если бы ответила положительно? — мне прямо становится любопытно, мы никогда не говорили о детях.

— Охренел бы. А потом, как любой нормальный мужик — женился и воспитывал.

Теряюсь в чувствах, он сейчас это понял или думал об этом? Его слова заставляют посмотреть на наши отношения с другого ракурса. Даша бы назвала их серьезными, а мне просто очень приятно и неожиданно надежно.

— Назар, спасибо тебе за машину, это как снег на голову, но совершенно невероятно. Я оценила, правда, просто вначале испугалась.

Только сейчас прихожу в себя и до меня доходит смысл происходящего. У меня есть автомобиль, свой!

— Пожалуйста, — улыбается.

Нам приносят еду, и мы с удовольствием уплетаем борщ со сметаной. Солнце заходит за гору, легкий ветерок приятно обдувает и дарит облегчение в жаркий день. Чувствую себя здоровой, любимой и счастливой. Жизнь налаживается.

Назар

— Что с тобой в последнее время? Не замечал раньше за тобой безрассудных поступков, что сейчас изменилось?

— Пап, не знаю, переклинило.

— А если бы убил?

— Но не убил же.

— Сегодня Калинин встречается по этому вопросу со следователем, тот грозится открыть дело.

— Замнет?

— Замнет, вопрос цены.

— Ну и отлично.

— Ничего отличного не вижу. Ты же не подросток, включай мозги в следующий раз.

Вид из кабинета отца на бухту яхт-клуба, навевает желание выйти на яхте в море и, наконец, расслабиться за столько беспросветных недель. Даже не помню, когда был на пляже последний раз.

— Мне тут предложили пару проектов для инвестиций, скину тебе. Посмотри, вдруг заинтересует. Если решил закончить с боксом, нужно заняться чем-то серьезным. Деньги на счетах — неплохо, но прибыль, которую можно получить при выгодном инвестировании намного выше, включайся.

— Посмотрю. Сам думал об этом, мне Климов предложил по одному объекту на двоих поработать, но я сомневаюсь, есть риски. Посмотришь?

— Да, присылай. Ты на работу потом?

— Угу.

— Завези Калинину бумаги, тебе же по пути.

— Пап, двадцать первый век, бумаги по электронке пересылаются.

— Есть такие бумаги, которые вообще никуда не пересылаются и хранятся только в секретной папке, умник. Ты думаешь, я просто так прошу тебя? Даже водителю не доверяю.

— Ладно, давай. Не хотел его сегодня видеть, но в принципе, все равно когда получать пилюлю.

— Какую пилюлю?

— Машину Нике купил, он злой, как черт, Ника написала.

— Ты что сдурел? Подождать нельзя было, пока все уляжется?

— Чего ждать? Разрешения Калинина? Как-нибудь сам разберусь со своими подарками и своей женщиной.

— Ему просто сложно принять тот факт, что она уже не его маленькая дочка.

— Придется принять. Я не буду подстраиваться под его желания.

— Назар, если собрался строить серьезные отношения с девушкой, нужно учитывать мнение близких ей людей. По-другому не получится.

— Что купить своей девушке я точно спрашивать не буду.

***

Заезжаю домой за спортивной сумкой, чтобы потом прямо с работы поехать на тренировку. Наконец, могу тренироваться в нормальном режиме, за этот месяц много пропустил, потерял форму.

Позавчера сорвал стопкран у Богдановича, вчера выслушал по полной. Сегодня понимаю, что, если бы вернуть, все сделал в точности так же.

Углубляюсь в воспоминания. Чуть больше суток прошло, а кажется давно было. Только сбитые кулаки напоминают о случившемся.

По дороге на вечернюю тренировку звонит телефон. Смотрю на экран — Карина. Этой что еще нужно? Опять будет клянчить закрыть вопрос. Ее хорошо взяли в оборот, но по совету своего адвоката она резко пошла в отказ, и пока Черныха не нашли, и он не подтвердил, что сумма, перечисленная ею, является оплатой за заказ, ее прижать не за что.

Игнорирую звонок, но она звонит снова, долго и настойчиво. Когда не отвечаю во второй раз, приходит смс.

— Я знаю, где брат, — и, увидев, что прочитано, тут же его удаляет. Молодец, быстро учится. Никакой переписки, как и не было.

Встряхиваюсь, руки судорожно сжимают руль. Перезваниваю.

— Алло!

— Где он?

— Что я буду иметь за эту информацию?

— Я подумаю.

— Мне нужно знать. Назар, я устала от всего, нет больше сил ждать и бояться. Мне нужна конкретика, любая. Я хочу уехать, хочу забыть этот ад. На работе смотрят, как на прокаженную, родственники гнобят, что Сашку подставила, это больше невозможно выносить.

— Хорошо, если информация окажется верной, и я его найду, у тебя есть время до утра, чтобы убраться из страны. Потому что утром он начнет говорить, а я сделаю все, чтобы он начал говорить. И тогда у тебя нет ни единого шанса.

— Спасибо.

— Я тебя слушаю.

— Его отчим работает на стройке, сейчас их бригада строит дом в поселке под Туапсе. Бригада живет в хостеле, а он ночует прямо там на объекте, в вагончике для инструмента. Мама случайно проболталась.

— Адрес скидывай.

— Скидывать не буду, запоминай.

Стараюсь заглушить в себе поднимающуюся бурю негодования. С большим усилием заставляю себя ехать к спорткомплексу. Пытаюсь мыслить здраво, сейчас очень важно, не налажать. Смотрю на часы, почти шесть вечера. Мне нельзя там показываться раньше, чем стемнеет — уйдет.

Приезжаю в спорткомплекс, переодеваюсь, растягиваюсь, разминаюсь с грушей. Богданович зовет на ринг. Становлюсь в спарринг с новым, но хорошо подготовленным пареньком. Гриша пришел пару месяцев назад, тоже для себя занимается и главное, моей весовой категории.

— Отработка быстрых ударов, Волков, ты бьешь.

Начинаю боксировать, соперник читает все удары, перехватывает.

— Да, хорошо, хорошо. А сейчас плохо, лишнее движение перед ударом. Он не должен видеть твой удар, внезапно быстро, еще быстрее! Корпус держи, что тебя шатает сегодня? Настройся! Да! Удар и ушел. Удар! Уклон, смена стойки!

Пропускаю удар, не могу сосредоточиться.

— Дистанцию держи! — орет тренер. — Джеб, уклон, правая. Джеб уклон, правой снизу! Да не замедляйся!

Что, бл*дь, происходит? Не включаюсь совсем. Работаю руками, ногами, телом, а голова не здесь. Ни хрена не получается, словно новичок.

— Стоп, — говорю Грише.

Выплевываю капу, снимаю перчатки. Богданович в злом недоумении наблюдает за моим самоуправством.

— Извините, сегодня не получится, — ныряю под ограждение ринга, спускаюсь, снимая шлем.

— Назар, либо заканчивай, либо приходи, когда будешь готов. Но еще таких пару недель, и ты выйдешь из строя надолго. Хватит уже своей барышне сопли подтирать! — в своей обычно-грубой манере, гремит он. — Или ты нянька теперь?

— Сегодня, надеюсь, закрою нерешенный вопрос и буду готов.

Ухожу под его возмущенным взглядом и озадаченными взглядами молодых пареньков, оставшихся посмотреть после своей тренировки, тренировку чемпиона. Еще огребу от Богдановича за нарушение дисциплины в присутствии его молодежи.

Еду домой, принимаю душ, торможу себя всеми способами. Еще рано, нельзя там светиться, даже в поселке. Кое-как пережидаю еще час и еду в Туапсе. Минут через сорок в дороге скидываю следаку смс с адресом и сообщаю, что там находится Черных. Он отвечает, что они выезжают немедленно. Ускоряюсь и через два с лишним часа заезжаю в поселок.