— Я попросила брата подстроить аварию после того, как увидела тебя за рулем Мерседеса. Вы ехали такие счастливые, у меня просто сорвало крышу. Он никогда мне не давал руль, хотя я просила. Тема была закрыта четко и безоговорочно, в стиле Волкова. И тут такая картина… В тот вечер я перепила, Сашка пришел в клуб, просил денег. Он у нас проблемный, вечно в каких-то историях и всегда без денег. Я сказала, что он может заработать, он согласился не раздумывая, я перечислила ему на карту сумму и он ушел. Когда на следующий день пришла в себя, стала звонить ему, чтобы отменить все, но он не брал трубку, писала ему, он не читал смс. А потом на следующий день я узнала, что с тобой случилось…

— Зачем мне эта история? Ты думаешь мне нужны твои объяснения?

— Просто пытаюсь достучаться. Мне светит статья, Назар не хочет меня слышать.

— А я должна услышать? Может, пожалеть тебя еще, поблагодарить, что осталась жива? — возмущаюсь ее наглости.

— Давай по-честному. Он был со мной, и ты об этом знала. Пока я была в поездке по работе, ты влезла в наши отношения и отодвинула меня. Даже хуже. Так как он со мной расстался, без капли сожаления и вины, мне казалось, меня вышвырнули на помойку. Тебе кажется это легко пережить? Если бы он с тобой так поступил, ты как бы относилась к его новой пассии?

Закусываю губу, понимаю, что она права. Да, влезла и разрушила. А она же, наверняка, любила его, как и я. Ей, должно быть, безумно больно, по сути, это предательство. Я даже не задумывалась об этом, ни разу, пока была с Назаром.

— Это не значит, что у тебя есть право лишать человека жизни или калечить, — говорю, уже без твердой уверенности в голосе.

— Это была минутная слабость, а потом я просто не могла ничего сделать.

— А предупредить Назара нельзя было?

— Я боялась, лелеяла надежду, что Сашка просто смоется с деньгами и не станет ничего совершать.

— Чего ты хочешь от меня?

— Поговори с Назаром. Я уеду, меня приглашают работать во Францию, больше никогда его не побеспокою, пусть только решит мои вопросы с полицией. Ты единственная, кого он может послушать, пожалуйста.

— Как ты себе представляешь это разрулить, против тебя железные доказательства?

— Его отец сможет, у него большие связи, дело можно замять, я консультировалась. Твой тоже может, но наверняка, не станет. Можно выйти на условный срок, если у тебя и у него не будет претензий, можно свести к аффекту. Есть варианты, но нужно, чтобы Назар согласился. Не калечьте мне жизнь…я не хотела, чтобы так все вышло…

Она чуть не плачет, мне чисто по-женски становится ее жаль. А еще вчера я ее ненавидела. Правду говорят, что нужно слушать две стороны, чтобы найти истину. Наверное, ей стоило немалого труда, переступить свою гордость и прийти ко мне просить о чем-то. Не знаю, смогла бы я так прогнуться.

— Я попробую… Но ничего не обещаю, ты же знаешь Назара, это что против танка переть.

— Знаю…Но, все равно, спасибо.

Когда вечером приехал Назар и я сделала попытку поговорить об этом, начался армагеддон.

— Ты соображаешь, о чем просишь, Ника?! — он свирепеет на глазах, мне даже страшно становится. — Ты зачем ее вообще впустила?

— Она раскаивается, я видела это. Просто дай ей уехать.

— Нет! Можешь даже не продолжать, никакие доводы не помогут!

— Ты ее бросил, она просто кинулась в крайность.

— Мне насрать на ее крайности и чувства, она тебя чуть не убила, я такое не прощаю!

— Назар, не кричи, давай спокойно поговорим. Сейчас речь обо мне, а не о тебе или о ней. Я тебя прошу за нее, это моя просьба.

— Послушай меня, со мной манипуляции не проходят, если я сказал нет — значит нет!

— Значит, буду просить помощи у папы.

— Бл*дь, Ника, у тебя все в порядке с головой?! Ты теперь с Кариной против меня?!

— Я не против тебя, как ты не понимаешь, я больше не хочу мести! Она просто брошенная обиженная девушка.

— Она просто дрянь! Ты в таких не разбираешься, такие как она всю жизнь выживают. Она любую роль сыграет, когда ей нужно. Всплакнула тут, вызвала у тебя чувство вины, а ты уже растаяла. Даже не надейся, что я буду решать ее вопросы!

Он с силой отталкивает, почти швыряет от себя чашку, из которой пил чай. Она со звоном отъезжает по столу. Хватает свои ключи от машины, и выходит. Черт, вот и поговорили. Иду за ним в коридор, он обувается.

— Давай договоримся, — говорит он уже спокойно, — есть вещи, которые решает мужчина, не прыгай выше головы, ладно?

— Хорошо. Только ответь мне на один вопрос. Если бы ты бросил меня, а я поступила, как Карина, ты бы меня тоже посадил?

Я снова включаю манипуляции, и мы оба это понимаем, но он не затыкает меня на сей раз.

— А ты бы смогла так поступить?

— Я не знаю.

— Дешево, Ника, не пронимает.

Он выходит, на автомате закрываюсь на замок, иду назад на кухню, делаю глоток, уже успевшего остыть, чая.

Впервые сталкиваюсь с непробиваемостью Назара, честно говоря, это шок. В груди поселяется комок из замешательства и досады. Я росла в обществе сильных мужчин, в среде моих родителей подкаблучников не водилось. Но я всегда воспринимала эту силу с позиции защиты и исполнения моих желаний и потребностей, как в случае с отцом. Наверное, потому, что меня воспринимали, как ребенка, мне казалось, что это здорово.

Сегодня мне преподали урок, как быть женщиной такого мужчины. Оказывается, кроме плюшек, есть другая сторона. «Не прыгай выше головы, ладно?». Я не привыкла, чтобы со мной так разговаривали, не знаю, как реагировать. Проглотить не в моем характере, устраивать бунт — безрезультатно, Назар умеет ставить на место. Вспоминаю, как мама в подобных ситуациях говорит: делай как считаешь нужным, но я останусь при своем мнении. Смешно, только сейчас понимаю, что это мнение так и остается мнением, папа делает по-своему. Только раньше меня это не волновало, никогда не анализировала подобное. Хм, здравствуй, взрослая жизнь.

Ника

Вчера, вслед за вышедшим Назаром домой пришел папа.

— Привет.

— Привет, мамы нет, ужинать будешь?

— Угу. Назара встретил, у вас что-то случилось? Похоже, он не в духе.

Рассказываю ему в общих чертах.

— Дочь, ты с ума сошла? Он роет землю и под землей, чтобы найти ее братца, а ты ведешь с этой дамой задушевные беседы и хочешь ее отпустить.

— Не знаю почему, но мне ее жаль, — вздыхаю.

— А если бы за рулем был Назар? Ты бы тоже ее отпустила?

Папа, как обычно, ставит вопрос так, что ситуация переворачивается с ног на голову. Конечно, не отпустила бы. Он видит ответ в моих глазах.

— То-то и оно…

Разогреваю ему ужин и иду к себе. Заваливаюсь на кровать и борюсь с нахлынувшими неприятными реакциями. Что меня так выбило из колеи? Впечатления от сегодняшнего дня, пожалуй, самые яркие эмоционально со дня аварии. Три недели затишья, когда все старались беречь мои нервы, расслабили. И сейчас как-то остро чувствуется огорчение от произошедших событий. Рука сама тянется к телефону, набираю Назара. Не знаю, что хочу, что ему скажу, просто слушаю гудки.

— Алло!

— У тебя дела или ты уехал подальше от меня?

— У меня тренировка, Ник.

— А после тренировки?

— Мне нужно съездить кое-куда. Приеду, заберу тебя к себе.

— Надолго едешь?

— Надеюсь, нет. Я уже у спорткомплекса, давай, до связи. Люблю тебя.

Всего два слова. Но они возвращают к жизни, и в груди разливается приятное тепло. Несмотря на то, что за период больничного он часто приезжал, это были всего лишь визиты вежливости. Пару раз целовались, но Назар даже обнять меня боялся, чтобы не навредить. Я так за ним соскучилась, за моим, родным, доступным. Сегодня я сделала открытие, что с ним может быть непросто. Но точно знаю, что ничего не перечеркнет того, как мне с ним хорошо.

***

Сегодня суббота, родители уехали к бабушке, и я просто дурею от скуки. Не то чтобы мне нечем было заняться, у меня с этим нет проблем, я всегда найду себе дело. Просто второй день от Назара даже звонка нет, тоска начинает потихоньку съедать мой, пусть не жизнерадостный, но рациональный настрой. Беру карандаш, лист и, чтобы не сойти с ума, рисую. Конечно, Волкова, каждая клеточка мозга занята сейчас только им. Чуть больше получаса и на бумаге оживает портрет, мне безумно нравится его рисовать, он улыбается такой улыбкой, какой я хочу в данный момент.