В процессе всего этого начались настоящие допросы, и день ото дня меня мучили одними и теми же вопросами то безликие логофеты из канцелярии магнарха, то разведчики легионов, то агенты особого отдела. Мои ответы сравнивали с отчетами с Колхиды, с показаниями Валки, которые она зачастую давала в соседней комнате, и с утверждениями Лориана, сделанными им под воздействием амитала двадцать лет назад. Я и сам позволил вколоть себе сыворотку правды и попытался представить, каково было агентам допрашивать одурманенного и едва не свихнувшегося Лориана.

Самого коммандера я так и не увидел.

За это время старое поместье было прибрано и отчасти приобрело прежний представительский вид. Для реставрационных работ нам прислали хмурых людей с армейской выправкой. Они вывезли простыни, убрали пыль, провели техосмотр и оптимизировали генераторы и щиты. Колодец пересох и требовал земляных раскопок, вода в цистернах закончилась, и два дня для питья и мытья нам пришлось использовать бутилированную воду.

Я был почти уверен, что нанятые магнархом работники также установили по всему дому скрытые камеры, но выбора не было – пусть шпионят. В ходе допросов я узнал у одной особенно болезненной и угрюмой женщины, что с «Ашкелона» сняли все оборудование и прошерстили все его системы. Среди прочего разведчикам удалось получить координаты Эуэ. Женщина не ответила, были ли отправлены экспедиции, чтобы разведать эти неизвестные регионы и черную столицу сьельсинов. Полагаю, были – если не сразу, то позднее, по личному приказу кесаря.

Не знаю, чем это закончилось, и не могу даже предположить. Возможно, многочисленные легионы сожгли нечестивый Актеруму дотла. А может, мертвый Миуданар до сих пор видит жуткие сны на черных песках Эуэ.

За свое долгое путешествие на Колхиду я неоднократно подумывал стереть координаты из навигационной матрицы корабля, но не стал, опасаясь, что это вызовет подозрения вроде тех, что испытывал магнарх. Мой рассказ нужно будет проверить, а для этого потребуется как минимум выслать сканирующий зонд, чтобы получить изображение планеты сьельсинов.

Я не ожидал, что Венанциан всерьез заговорит о возможности моего предательства, но понимал, что не смогу рассказывать об Эуэ, да и обо всем остальном, не имея хоть какого-нибудь доказательства. В своих докладах я опустил все, что мне было известно о расе энар и Наблюдателях, упомянув их лишь при описании Сириани Дораяики, коронованного Шиому Элуши, ставшего теперь не только светским, но и религиозным лидером сьельсинов.

Царь и пророк.

Лекари Венанциана прибыли через неделю после нашей первой встречи: два схоласта и дюрантийский хирург Элькан, который снял с моего тела полную голограмму и резонансную томограмму, после чего составил план замены кожи, лечения моего изувеченного плеча и восстановления потерянных пальцев.

– С пальцами проблем не будет, – заявил Элькан, глядя на планшет. – С плечом придется повозиться. Исправить, конечно, исправим, но не без труда. Латеральный и задний пучки дельтовидной мышцы придется удалить и заменить новой тканью. Консервативными методами не исправишь, там живого места не осталось. Круглые мышцы можно попробовать спасти с помощью трансплантатов, но, возможно, и их понадобится заменить. А что касается костей… Видите, вокруг плечевого сустава образовалась полость? Кости не встали на место и постоянно трутся друг о дружку. Придется установить вместо них керамические. Или даже адамантовые, как в вашей другой руке. – Он указал на изображения на дисплее. – Операция будет долгая, а восстановление – еще дольше, даже с инъекциями беты.

– А руку целиком вы можете заменить? – спросил я, вцепляясь пальцами в левую руку.

Элькан удивленно моргнул темными, почти птичьими глазами-бусинами.

– В этом нет необходимости. На регенерацию одних лишь пальцев понадобится пара недель. На всю руку уйдет месяц!

– А если напечатать кости?

– Как в вашей левой руке? – Элькан причмокнул губами. – Можно, но не быстро. В долгосрочной перспективе результат, скорее всего, будет лучше, но вам придется потратить годы на привыкание и тренировку нейронных связей.

– Я помню, – сказал я, не отпуская левую руку.

– И все равно я считаю, что нужды нет. Основные повреждения приходятся на область суставной впадины. Тут заменой одной руки не ограничишься; придется все плечо и даже ребра менять… Милорд, вам хочется пролежать год в резервуаре с бетой, не приходя в сознание? На полное восстановление вряд ли уйдет меньше времени.

Я ответил, что понимаю.

– Пальцами можем заняться хоть завтра. Регенерация будет болезненной. Помните ваш переходный возраст? – попытался пошутить он и улыбнулся, но вышло не слишком успокаивающе. – Вот, примерно то же самое, только хуже. Пальцы будут расти как… ветви дерева? Кости будут болеть, но с помощью коррекционных пластырей вы сможете выполнять простые действия. Мне нужно будет постоянно следить за ходом восстановления, но это не беда, я живу недалеко.

Он убрал планшет и закрыл чемоданчик с медицинскими инструментами, кивнув помощнику:

– Завтра привезу нужное оборудование. А что касается плеча…

– Придется подождать, пока не закончим с допросами, – перебила его одна из схоластов, пожилая женщина с тонкими губами и хмурым лицом.

Элькан устало поднялся. Он был очень низкого роста, и наши глаза оказались примерно на одном уровне, хотя я сидел. Доктор тяжело вздохнул.

– Пальцы! – воскликнул он и похлопал меня по плечу. – Пальцы мы вам быстро сделаем, вот увидите! Шрамы тоже уберем. Трансплантаты поставим.

Он дотронулся до моей щеки там, где остались следы когтей Дораяики.

Я убрал его руку:

– Это не трогайте.

Мысль об искусственном лице почему-то вызывала больше отвращения, чем планы по замене мышц или пальцев. Даже больше, чем мысли об искусственных костях в левой руке.

Сам не знаю почему.

Кхарн Сагара сделал мне новую руку за считаные дни, не выращивая новых костей. Адамантовый корпус в моей левой руке, куда был спрятан новый костный мозг, не только дал мне способность блокировать даже высшую материю, но и серьезно ускорил восстановительный процесс. Новые ткани были мягкими и недоразвитыми, но со временем благодаря физиотерапии моя левая рука сравнялась с правой.

Метод Элькана подразумевал выращивание новых костей, а они росли крайне медленно. Рост был болезненным и сопровождался неприятнейшим запахом. Шина и коррекционные пластыри, наклеенные на правую руку, напоминали устройство, с помощью которого Тор Альма и младшие лекари отца в детстве лечили мне перелом. Это чудовищное приспособление из нержавеющей стали удерживало сустав неподвижно и не позволяло сгибать запястье. Тыльную сторону ладони пронизывали тонкие, как волоски, гибкие стеклянные иглы, стимулируя нервы, снижая боль и вызывая онемение тех участков, где наиболее важно было сохранить рост новых тканей.

Мне бы хотелось иметь возможность увидеть, как из обрубков вырастают пальцы, но они были скрыты пластиковой заглушкой. Не оставалось ничего иного, как вдыхать отвратительный запах и стараться не обращать внимания на тупую боль по всей руке до плеча и на слабую пульсацию крови в новых сосудах.

– Доктор Элькан сказал, что мне придется ходить с этим полтора месяца, – поморщившись, приподнял я повязку-рукавицу. – Затем он примется за плечо. Оказывается, операционная анестезия может помешать действию медикаментов, благодаря которым растут пальцы. И поэтому все нужно делать по порядку.

Опустив правую руку, я крепко сжал левой маленький металлический цилиндр, с которым играл, чтобы не зашипеть от боли.

– Они имеют право допрашивать тебя, пока ты под препаратами? – спросила Валка, сложив в стопку бумаги на столе и откинувшись в кресле. – В такой ситуации показания вряд ли можно считать достоверными.

– Все предосторожности соблюдены, – сухо ответил я и прикрыл глаза. – Мне не дают ничего, что может влиять на ясность ума.