– Я?

Рассердившись на него, я был не в силах сосредоточиться из-за внезапно нахлынувших эмоций и мыслей. Даже старые уловки Гибсона не работали. Да и пускай. Главное – Лориан жив!

– Люди не должны узнать о вашем позоре, – продолжил магнарх, не ведая о буре, что бушевала у меня внутри. – На время вашего пребывания здесь вам запрещается покидать территорию поместья. Вам приставят стражу и прислугу, которые не проболтаются простолюдинам и прессе о ваших злоключениях.

– Позор? – резко вскочив, выпалил я так желчно, что ближайший преторианец отшатнулся и схватился за рукоять меча из высшей материи.

– Вас послали добиться расположения лотрианцев, – не теряя хладнокровия, сказал Венанциан, откинувшись в моем кресле. – Вместо этого все Содружество теперь против нас. Серолицые в союзе со сьельсинами! Это ли не позор?

Что такого Лориан наплел этому человеку?

– Они сговорились со сьельсинами еще до нашего прибытия. Их союз длится десятки, а то и сотни лет. – Я едва не сбился на крик. – Вы сказали, что читали мой рапорт! В Великий конклав проникли экстрасоларианцы, подкупили их, наобещав Земля знает чего. По-вашему, это моя вина?

– Взгляните на это с нашей стороны, – прищурил светлые глаза магнарх. – Ваш офицер Аристид появляется из ниоткуда и сообщает, что «Тамерлан» и вся команда погибли. Что вы выбрали его, его одного, из всех ваших спутников – да еще и по приказу этого ксенобита, – чтобы доставить нам послание. И вдруг объявляетесь вы. Не здесь, в Сананне. Не на Форуме. Не на базе легиона. А на Колхиде. В библиотеке, где ранее вы по чистой случайности обнаружили мериканского деймона.

– А Горизонт-то здесь при чем? – воскликнул я, назвав по имени машину, которую мы нашли на Колхиде.

От удивления у меня отвисла челюсть.

– Это я вас спрашиваю! – рявкнул Венанциан. – Что вы со своей тавросианкой забыли на Колхиде?

Я по-прежнему стоял, разинув рот, но умудрился выдавить:

– Вы… считаете меня предателем?

– Или трусом, – ответил магнарх. – Не держите меня за дурака. Что вы делали на Колхиде?

– Нес траур! – огрызнулся я и повернулся спиной к верховному правителю Центаврийских провинций.

Кароль Венанциан был последним, кому я стал бы объяснять, что из всего моего отряда настоящая могила была только у Сиран и что я отправился туда, чтобы скорбеть, не зная другого такого места, кроме Эуэ, что было бы столь близко к Смерти.

К моему удивлению, Венанциан ничего не ответил, и я повернулся обратно.

Я так вскипел, что с трудом выговаривал слова:

– Вы осмеливаетесь обвинять меня…

– Я вас не обвиняю, – покачал головой магнарх. – Но нам нужны доказательства. Разведка выяснит правду. От них ничего не утаишь.

– Вы всерьез подозреваете, что меня завербовали? – разъярился я. – Меня?

Я показал свою искалеченную руку.

– Милорд, посмотрите на меня! – прошипел я, но, когда магнарх открыл рот для ответа, перебил его: – Смотрите! Сколько пальцев не хватает? Дораяика самолично их откусил! А как вам вот это?!

Повернув голову, я приоткрыл пальцами висок, демонстрируя серпообразный шрам, который только недавно оброс волосами.

– Здесь меня порезали, чтобы кровь не скапливалась в голове, пока я висел голым вверх ногами! – показал я и опустил руку. – Магнарх, это еще цветочки. Хотите, рубашку сниму?

Он снова попытался ответить, но я не позволил.

– Семь лет! Семь лет они пытали меня. Семь лет я страдал и умер бы, если бы моя «тавросианка», – вернул я ему его слова со всем презрением, на какое был способен, – не свернула горы, чтобы спасти меня и попытаться спасти остальных!

Раздувая ноздри, я шагнул к старому магнарху, спровоцировав преторианцев преградить мне путь. Я отступил, подняв руки с открытыми ладонями, демонстрируя, что не имею злых намерений.

– Вы спросили меня, – продолжил я, – действительно ли я потерял весь свой отряд. Я его не потерял! Я точно знаю, где мои солдаты. Они мертвы. Уничтожены врагом – врагом, о котором вы, ваша светлость, имеете весьма слабое представление.

– Вы закончили?! – рявкнул лорд Венанциан, наконец найдя силы прервать мою тираду. – Если я по чему и скучал, то уж точно не по вашим напыщенным речам, лорд Марло!

Его пальцы с длинными наманикюренными ногтями вцепились в подлокотники, сверкая рубинами, алмазами и аметистами.

– Каким бы ни было ваше состояние, приказ есть приказ. Мы должны дождаться распоряжения императора, и если он прикажет отправить вас к нему, я так и сделаю, но лишь в том случае, когда буду уверен, что это безопасно.

Безопасно. Я покачал головой. Несмотря на высокомерие, Венанциан был достаточно рассудителен. Даже в пойне бывших пленников подвергали тщательным допросам и стязанию. Невозможно было определить на глаз, что могли вживить сдавшемуся человеку, как могли изменить его организм. В истории полно примеров, когда войны затевались узурпаторами-клонами или сыновьями знатных семейств, вернувшимися из заложников с переписанной памятью и личностью.

Я успокоился, охладил свой пыл.

– Ваша светлость, какова истинная цель этого визита? – посмотрел я на него свысока. – Если вам хотелось лишь уязвить мою честь, можно было ограничиться беседой по голографу и не тратить время попусту.

Морщинистое лицо магнарха вытянулось от удивления.

– Уважение, – просто сказал он. – Лорд, каким бы ни было мое личное отношение к вам, вы не простой солдат. Ваши титулы и деяния многого стоят.

Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть мою руку, и добавил:

– Я пришлю своих лекарей.

Но я молча убрал искалеченную конечность в карман.

– Лорд Марло, я не верю, что вы предатель, – сказал Кароль Венанциан и жестом подозвал ближайшего преторианца, который передал ему трость. – Но я не стал бы магнархом, если бы принимал все на веру. Жизнь императора – не игрушка.

Он кряхтя приподнялся. Стоя магнарх не производил внушительного впечатления. Разодетый карикатурный человечек с согбенной спиной, сутулыми плечами, гораздо ниже, чем я его помнил.

– Народ, узнав о вашем возвращении, назовет его новым чудом, – продолжил он. – Все вновь примутся повторять байку о том, что вас невозможно убить, но я-то знаю.

Венанциан достал белый платок, отхаркнул на него, немного покашлял и, опершись на золоченую трость, изрек:

– Мученики нужнее героев. Лучше бы вы погибли вместе со своим отрядом.

– Ваша светлость, мой отряд был с этим не согласен, – мрачно ответил я, помня, как отчаянно они сражались, чтобы я смог добраться до шаттла.

Не дослушав, Кароль Венанциан прошел мимо меня в сопровождении своих преторианцев в белых масках.

Когда он оказался у круглой двери в коридор, я окликнул его:

– Лорд магнарх!

Верховный правитель остановился, но не обернулся.

– Благодарю вас, – сказал я, – за то, что дали мне убежище, прежде чем Капелла устроила мне проверку.

Я выразил не все свои мысли, но Венанциан понял. Он не хуже меня знал, что Капелла желает моей смерти.

– Все, как велит император, – ответил старик. – Молюсь, чтобы вы прошли стязание, потому что у меня тоже есть к вам вопросы, на которые хотелось бы получить ответы.

Он вышел и скрылся в коридоре.

Я не стал подробно рассказывать о суде на Фермоне и о событиях на Колхиде. Не стану я уделять лишнего внимания и долгим, многонедельным допросам и испытаниям, которым нас с Валкой подвергали прислужники Венанциана. Читатель, вы уже давно путешествуете со мной и знаете, что мне пришлось вынести. Вы понимаете, что я говорил правду.

Я вытерпел стязание, проведенное инквизитором Мариусом на вершине одной из сананнских башен под присмотром Линча и троих схоластов, присланных лично Венанцианом. После Фермона мои имперские благодетели усвоили урок и поняли, что меня лучше не бросать наедине с клириками Святой Земной Капеллы.

Моя человечность была неопровержимо доказана, а Валка избежала процедуры благодаря тавросианскому подданству. Но даже несмотря на это, схоластам и логофетам Венанциана пришлось потратить немало часов и чернил, чтобы уберечь ее от встречи с инквизицией. В конце концов мой статус и поддержка императора сыграли свою роль в ее защите.