…

Минута, вторая — и перед глазами выпрыгнуло новое сообщение:

'Ну наконец-то доковылял. Скорость у тебя приемлемая, конечно, для твоих условий, но довольно-таки средненькая. Так что и награду получишь такую же, как и все.

Эндер.

P. S. Формулируй вопросы с умом.'

— Какого… — Мой удивленный шепот прервали новые строки от Системы.

Администратор разрешил конфликт в вашу пользу. В качестве награды вы получаете возможность задать Системе интересующие вас вопросы, связанные с ней самой, текущим мироустройством, и иными аспектами, так или иначе с ней связанными. Вы не можете получить информацию вне вашего уровня доступа. Количество оставшихся вопросов ограничено количеством уже выданной информации.

И вот я лежал, закинув руки за голову, пялился в потолок и беззвучно шевелил губами, перебирая варианты. Странная награда, что и говорить. Но если Система ответит хотя бы на часть вопросов, теснящихся в моей голове… Все же знания — это тоже сила, а некоторые знания — так и вовсе… Наконец, решившись, я облизал пересохшие губы и произнес:

— Живы ли мои родители и сестра? И если живы — то где они находятся… и будут находиться?

Пожалуй, впервые на моей памяти Система не стала отвечать мне текстом. Вместо этого в голове что-то щелкнуло и пришло резкое понимание — да, родители и Кира живы. А вместе с этим пониманием мигнула вкладка с картами в интерфейсе. Уже подозревая, что там увижу, я открыл карты и увидел ярко-красную точку, находящуюся почти в двух сотнях километрах на северо-востоке от меня. Я в тех местах с уже открытой картографией не бывал, так что на карте в той области все было покрыто однотонным белым туманом, но все же я мысленно приблизил точку — и спустя несколько секунд та рассыпалась на три своих копии, плавающих посреди все того же белого тумана. Затаив дыхание, я закрыл карту и, немного подождав, открыл ее вновь. Алые огоньки остались на месте, едва заметно мерцая. Конечно, не гарантия того, что они не исчезнут впоследствии, но сигнал обнадеживающий.

С облегчением выдохнув, я вернулся к вопросам. Поразмышляв пару мгновений, не удержался и выпалил:

— Как стать богом?

Информация закрыта для вашего уровня доступа.

Почему-то у меня в голове появилась картина, как Эндер наблюдает за мной и хохочет до слез от такой наивной наглости. Слегка смутившись, я стал чуть поскромнее:

— Возможно ли повысить ранг заклинания «Жертва»?

Да.

— Как это сделать?

Жертвовать параметры с значениями выше тридцати единиц.

— Твою-то мать… — Спохватившись, я захлопнул рот, но, по счастью, Система не стала реагировать на случайно вырвавшиеся слова, тем более что вопросительной интонации в них не было. Вздохнув, я на всякий случай решил уточнить:

— Что даст повышение ранга «Жертвы»?

Информация закрыта для вашего уровня доступа.

— Какие существуют способы получить системные заклинания, не считая передачи от другого человека?

Информация закрыта для вашего уровня доступа.

— Кто будет моим следующим противником в турнире?

Любая информация о будущем закрыта для вашего уровня доступа.

Да вы издеваетесь!

Разочарованно выругавшись (мысленно, конечно), я вновь перебрал сотни роящихся в голове вопросов. Не думаю, что у меня осталось сильно много попыток. Но и особо животрепещущих вопросов у меня тоже не осталось. Нет, кое-что было, но оно либо касалось будущего и, соответственно, подпадало под последние слова Системы, либо было животрепещущим только на первый взгляд. Ну вот, например, я могу спросить о том, кто убил императора — это уже прошлое, и не думаю, что особо секретное, по крайней мере, для Системы. Но зачем мне это? Ну вот узнаю я, что какой-нибудь граф или, тем паче, те же южане грохнули Париса. И что мне делать с этой информацией? Идти в Щит и Кинжал, рассказывать, что у меня есть абсолютно точные и бездоказательные откровения на эту тему? Так ведь, если не открываться их магу Разума, то примут попросту за городского сумасшедшего. А делиться своими сокровенными мыслями, тем более таким образом, я ни с кем не собираюсь без огромной нужды. Да и не особо-то меня волнует смерть Париса. Разве что в контексте того, что теперь империю будет лихорадить… но это уже не изменить.

В процессе размышления я вспомнил Авиндаля и внезапно понял, какой вопрос я просто обязан задать. Все это время он не переставал мне повторять, что меч (и не важно, какая его вариация) — это абсолютно не мое оружие, но бросать его уже поздно. Несколько раз тренер пытался проверить свои догадки и всунуть мне в руки что-то иное — алебарду, копье, утреннюю звезду, но каждый раз в итоге морщился и забирал обратно. В итоге он сдался, перестал рвать ритм тренировок и сказал мне искать это самостоятельно и как-нибудь потом. И теперь подвернулся идеальный вариант, как это узнать…

— Какое оружие… ближнего боя… наиболее подходит для меня? В плане…

Меч. Ваша возможность задавать вопросы исчерпана.

Мой дикий вопль ярости и разочарования, должно быть, услышала вся школа.

Долго злиться у меня не получилось — уже через пару часов я, пусть и со скрипом, смог признаться сам себе, что поторопился с вопросом, не сформулировав его заранее — так, чтобы он не допускал никаких двояких толкований. То, что Система не стала слушать мое уточнение — ну… не повезло. Так или иначе, я получил две очень важных вещи: местонахождение Киры и родителей, которое я теперь регулярно проверял в интерфейсе — не пропало ли (пока не пропало); и весьма важную информацию по «Жертве», с которой я теперь не знал, что делать. Повышение ранга любого заклинания — весьма важная штука, но цена, цена… Сейчас у меня только два параметра превышали тридцать единиц — жизненная и магическая сила. И если жизненная — неприкосновенна, то магическую пожертвовать, конечно, можно было… теоретически. Но не посреди турнира же! Да и потом, во время путешествия к оркам — точно не стоит. Получается, надо либо ждать относительно безопасного момента в жизни (смешно), либо пытаться дотянуть какой-то другой параметр до тридцатки. Последнее хоть и возможно, но явно займет у меня весьма долгое время.

В итоге я плюнул, и отложил вопрос по рангу «Жертвы» в долгий ящик. Главное, что какая-никакая подвижка есть, а когда ее использовать — вопрос времени. И подходящей ситуации.

Тренировки с Авиндалем слегка видоизменились — помимо привычных спаррингов с оружием и без, полосы препятствий, десятков обычных упражнений и развития стихиальных сопротивлений, он добавил несколько нововведений.

Во-первых, как мы оба начали замечать, относительная гармония моей Триады Тела начала нарушаться — ловкость заметно отстала от силы и выносливости. Увы, текущий формат тренировок способствовал росту ловкости в заметно меньшей степени, нежели другим характеристикам. Принципиально ничего ужасного в этом не было, но… Авиндалю это жутко не нравилось. Так что, несмотря на мои слабые протесты, он сильно урезал все упражнения на силу и выносливость, а вместо них начал работать над моей и так неплохой гибкостью. Точнее, я думал, что она неплохая. Во время первого же занятия на мой жуткий вой во двор выскочила половина школы — чтобы увидеть, как Авиндаль буквально скрутил меня в узел, и, не обращая внимания на утробные вопли боли, доносящиеся из глубины этого клубка конечностей, удерживал руками от распада сие сооружение из плоти. После каждого такого сеанса мне требовалось как минимум два каста восстановления просто чтобы подняться на ноги. Но ловкость росла. Тут не поспоришь.

Когда я услышал второе нововведение, я подумал, что Авиндаль попросту получает удовольствие от моей боли. По его мнению, мы тренировались уже достаточно долго с деревянным оружием, синяков он за эти недели наставил мне порядком, да и, поди, «до меня ты тоже постоянно их получал». В общем, по его мнению, уже относительно скоро у меня должна была открыться та самая «деревянная плоть», про которую он когда-то упоминал. И можно было попытаться целенаправленно ускорить ее открытие. Так что теперь каждое утро я, недовольный и злой, выходил во двор, раздевался по пояс, и несколько добровольцев из гладиаторов начинали лупить меня палками. И добровольцев всегда хватало. Более того — желающих без последствий меня отлупить было так много, что они еще и очередь организовали! Сволочи. Вопить во время экзекуции разрешалось, но такой радости я своим коллегам старался не доставлять. Максимум — ругался сквозь зубы. Били меня хоть и с энтузиазмом, но не увлекались — голову трогать запрещалось, руки ниже локтя тоже, да и удары следовало сдерживать во избежание переломов. В первый день это дошло не до всех — и мне умудрились удачным тычком сломать ключицу. После того, как Авиндалю пришлось тратить свои кровные деньги на вызов лекаря (мое восстановление на кости действовало плохо, да и сама ключица заметно сместилась и ее нужно было предварительно вернуть в правильное место) — он очень разозлился. Я впервые увидел его настолько злым — и, как ни грустно это было признавать, дело было вовсе не в нашей крепкой дружбе или таких же крепких наставнических чувствах. Нет, просто сумма оказалась весьма существенной даже для ланисты. Когда холодный мужчина средних лет с внушительных размеров усами — вызванный лекарь — озвучил, сколько он хочет за лечение, я чуть не поперхнулся. Да, пожалуй, я бы тоже разозлился от такой внезапной внеплановой траты.