Во-первых, профессии открываются с гораздо большим трудом. Открытие навыка плавания заняло у меня всего лишь пару дней, даже с учетом некоторого накопленного прогресса на этом скрытом атрибуте. Открытие профессии горняка — несколько недель, пусть у меня и была в несколько раз ниже обучаемость на тот момент. Травничество я в свое время открывал несколько месяцев. Так что любая профессия, даже если на ней жалкие крохи, имеет куда большую ценность, чем большинство навыков и вторичных характеристик. Во-вторых, профессии сразу имели градацию от Системы в интерфейсе. До пяти единиц — новичок. До десяти — младший ученик. До пятнадцати — старший. И так далее, с шагом в пять единиц, для любой профессии — подмастерье, мастер третьего ранга, второго, первого… На предпоследней ступеньке стоял титул грандмастера, требующий аж тридцати пяти единиц в мастерстве. Увы, после тридцати единиц в любом параметре возможность вкладывать в него свободные очки от ступеней пропадала, так что таких разумных были считанные единицы во всем Аэларе. А еще существовала последняя ступенька. После сорока единиц в любой профессии ты получал статус «Легенды». А также соответствующее достижение и возможность выйти на качественно иной уровень, работая с редчайшими божественными материалами. Их, конечно, еще надо было найти, но найти ремесленника-легенду было в разы сложнее.

С учетом сложностей в открытии и росте, при наличии почти любой профессии, уже со статуса младшего ученика, то есть всего лишь с пяти единиц, вполне можно было себя прокормить. Старшие ученики и подмастерья и вовсе расхватывались работодателями как горячие пирожки, особенно если те были относительно молоды — это указывало в том числе и на будущий потенциал таких работников. Ну а если ты достиг ступеней мастера — считай, что жизнь удалась. Таких даже в больших городах считанные десятки, и время их работы зачастую расписано на месяцы вперед. Мать была мастером-травником всего лишь третьего ранга, но этого было достаточно, чтобы наша семья была одной из самых богатых в нашем городке. Аналогичных по уровню мастеров у нас в то время было штук пять. Второго ранга и выше — вовсе не было, такие птицы почти всегда предпочитали переезжать в столицу, поближе к людям, которые могут позволить себе их услуги. Что же до грандмастеров — это уникальные люди, коих были единицы даже в такой большой империи, как Леварис. Ну а легенды… на данный момент их не было. Нигде.

За последние пятьсот лет в Аэларе появлялись три легендарных ремесленника, по крайней мере, из тех, что были известны народу.

Самый известный — гном Хаарс, легендарный кузнец, достигший этого звания на самом склоне своей жизни. После обретения этого статуса он успел сплести одну-единственную адамантиевую кольчугу, из-за которой еще до окончания работы чуть не разразилась гражданская война между кланами. По преданиям, гном, печально посмотрев на весь этот раздрай и понимая, к чему все идет, из принципа работу все-таки завершил. Но, сразу после окончания работы, спрятал кольчугу от всех так надежно, что ее до сих пор найти никто не смог. После чего разбежался и прыгнул со скалы вниз головой. Во избежание.

Вторым ремесленником тоже был гном. Имя его я не помнил, но он был тем горняком, кто за двести лет до Хаарса добыл те самые несколько кусков адамантиевой руды, из которых потом была сделана легендарная кольчуга. Руда бережно хранилась все это время у гномов и передавалась от поколения к поколению, в ожидании легендарного кузнеца, который сможет с ней работать. В конце концов дождалась, но толку от этого? У этого гнома судьба сложилась получше, чем у Хаарса — сам по себе легендарный горняк не сильно-то важен, в отрыве от других мастеров, которые смогут переработать то, что он добудет, в невероятной силы артефакты. Да и единичные найденные у гномов жилы с адамантием и гнезда пламенных изумрудов он выработал почти сразу же после получения звания. И больше с божественными материалами не работал. По причине их отсутствия.

Третьим ремесленником был эльф Тен’Ависс, чья судьба сложилась совсем печально. Легендарный травник, решивший первым в мире добыть цветок «Тюльпана демонов». Никто раньше к этому цветку не подступался (зачем, если «оценка» показывает, что это бессмысленно), да и выглядело растение довольно безобидно с виду. Поэтому Тен’Ависс пошел в чащу без всякой подготовки. Хотя название должно было насторожить. В итоге жизнь легенды оборвалась спустя сутки после получения звания — тюльпан оказался непростым и попросту сожрал наглого эльфа. Наблюдавшие за этим действом ученики легенды, вернувшись, рассказали об этом всем, и его имя стало в некотором роде нарицательным. «Тупой, как Тен’Ависс».

После них легенд в Аэларе не появлялось.

Стража пришла довольно рано. Большая часть моих сокамерников до сих пор нагло дрыхла — кормить их все равно никто не собирался, а большая часть местных уже давно получила свой приговор и просто ждала, пока прибудет конвой для их сопровождения на каторгу. Лишь я, да еще пара людей до сих пор ожидали вердикта — за нами и пришли.

Меня привели в кабинет уже знакомого мне судьи, который, несмотря на утро, выглядел ровно таким же уставшим, как и вчера. У него что, всегда такой вид?

— Доброе утро, господин судья.

Тот лишь мотнул головой в сторону стула — садись, мол. Его рука в этот момент так и летала над очередным листом бумаги: ровные строчки ложились на белоснежную поверхность идеальной вязью. И ни одной помарки, ни одного случайного пятнышка чернил! Не знаю, до каких высот у него прокачана каллиграфия, но с его работой — ни капли не удивлен. Наконец, он закончил и отложил перо в сторону, после чего начал размеренно зачитывать то, что писал:

— Итак. Город Эндевис, столичный судейский участок номер двенадцать. Судья: Эрет Сирион. Преступник: Грегори Канторес. Преступление первое: сбор хвороста в Императорской роще. Объемы: крайне малые. Рекомендуемый срок наказания: полгода каторги. Преступление второе: ловля Красных Карпов в озере Исиль. Объемы: малые. Рекомендуемый срок наказания: три года каторги. Суммарно — три с половиной года каторги. Учитывая случайный характер преступления, считаю возможным сократить общий срок до трех лет.

Я хмуро слушал свой приговор, с каждым словом впадая во все большее уныние. Нет, три года каторги — это относительно недолго. Может даже получится немного сократить это время ударным трудом, особенно если сказать про свое горное дело и попроситься на какой-нибудь рудник. Но… Тратить столько времени мне откровенно не хотелось. Провести лучшие годы молодости на каторге — что может быть хуже? Это ведь не кредитные рудники гномов, там нравы были куда более свободны и разумные куда более приятны в общении. Поэтому при следующих словах я резко оживился:

— Его Императорское Величество Парис Третий велик в своем милосердии, поэтому всем преступникам, чьи правонарушения не входят в особый лист, он предлагает выбор. Срок на каторге может быть заменен по желанию подсудимого на альтернативные способы наказания. Первым вариантом является один из штрафных легионов Его Величества, несущих службу в самых опасных местах империи и за ее пределами. В зависимости от достижений и свершений во время службы, срок наказания может быть уменьшен, а после истечения срока по желанию заключенного возможно заключение контракта и присвоение официального воинского звания.

Я закусил губу. Смазка для клинков, мясные заслоны — как только не называли таких штрафников в народе. Их бросали в самые жаркие бои, затыкая ими любые дыры, при этом толком не тратясь на хорошее обмундирование. Выживут — хорошо. Не выживут — демоны с ними, найдутся новые дураки. Но трудно спорить — срок в таких местах сжигался быстро, особенно такой незначительный, как у меня. Десяток боев — и, если повезет, я вполне могу оказаться на свободе. А если не повезет — в земле. Второй вариант вероятней. Большая часть легионов сейчас, скорее всего, на границе с Камеццо. Орки не дураки, после своего Большого Похода наши северные земли почти обезлюдели, им там делать больше нечего, так что навряд ли на северной границе сейчас есть какое-то большое напряжение. Но воевать с Камеццо даже хуже, чем с орками. Эти ребята хотя бы дерутся честно в большинстве своем. Камецианцы же обожают диверсии, подлые заклинания и прочие неприятные вещи. В любом случае — лучше уж так, чем на каторге. Я уже открыл было рот, чтобы согласиться, но, оказалось, что судья еще не закончил: