Ольга

Тарри, 5023 год

Мне повезло: хранитель Кодекса наемников – немолодой уже оркл Джермкхг – огласил пункты древнего соглашения между армиями всех населяющих Тарри рас, касающиеся судьбы военнопленных. Дословно речь Джермкхга я не приведу, но суть передам.

Первое: раненые наемники, выжившие после сражения, но оставшиеся после боя на захваченной противником территории, подлежали пленению. Но это касалось лишь наемных воинов, относящихся к расам, отличным от основной расы противника. Непосредственных врагов можно было убивать на месте – так демлы с драклами обычно и поступали, но те к демлам были не более милосердны. Если и делалось исключение, то лишь для наиболее именитых воинов. Именно по этой причине в пещере, где держали пленных, не было ни одного дракла.

Второе: плененным наемникам предлагалось сменить нанимателя, то есть перейти на сторону захватившего их в плен врага. Несогласных тут же убивали. Но таковых, как я позже узнала, как правило, не было. Наемники воевали не за идею, а за деньги, и им было без разницы, на чьей быть стороне.

Третье: между наемниками, согласившимися служить пленившей их стороне, устраивались поединки, и на службу принимались только победившие. Проигравших же бой ожидала незавидная участь: стать рабом, выполняющим грязную работу и не получающим никакого жалованья, или же принять смерть. Рабам стать обратно воинами, как я поняла, уже не светило – это было навсегда.

Четвертое: доверия наемникам, ранее служившим врагу, не было, и их нанимали лишь в том случае, если кто-то из опытных воинов, в чьей преданности нет сомнения, соглашался взять их в напарники – как минимум на период испытательного срока, который длился двенадцать сражений. Тех же, кого в напарники никто из проверенных бойцов не брал, превращали в рабов или убивали. Меня не прельщало ни то, ни другое.

Пока Джермкхг напоминал столпившимся вокруг арены демлам, орклам и эльфлам положения Кодекса наемников, юный эльфл с берестой и острой палочкой в руках подошел к нам, военнопленным, и осведомился о нашей расовой принадлежности, записал имена.

Когда очередь представляться дошла до меня, я назвала свое имя и сказала, что принадлежу человеческой расе, что и по моей внешности было видно.

– Хольга? – с сомнением переспросил эльфл. – Смотрю, память у тебя совсем отшибло: нет такого имени. Хэльга тебя зовут, запомни – Хэль-га! – повторил он по слогам.

– Пусть будет Хэльга, – махнула я рукой, не желая вступать в неуместную дискуссию.

Приняв из рук молодого эльфла бересту с нашими именами, Джермкхг приблизился к нам и начал ритуал.

– Согласна ли ты, человек Хэльга, служить демлам в качестве наемного бойца в рядах войска Эверестии? – мне формальный вопрос Джермкхг задал последней. Голос его не дрогнул, но во взгляде мелькнуло сочувствие. Пожилой оркл не был бесчувственным! Участь же моя, по его мнению, была решена: или убьют в поединке, или же я стану рабыней – единственной рабыней в армии демлов, которую они, скорее всего, предпочтут превратить в жихарку – так на Тарри называли проституток. Вероятно, это наименование было образовано от слова жиха – неприличного названия женских половых органов (впрочем, значение этого слова на тот момент я еще не знала, хоть и слышала уже неоднократно).

– Согласна! – громко ответила я, стараясь не показать страха: а я до дрожи боялась предстоящего поединка, понимая, что от исхода будет зависеть моя судьба, а, может, и жизнь.

Мы кинули жребий. Мне повезло: мне предстояло сразиться с одним из самых молодых и, как я надеялась, неопытных эльфлов из числа пленных. Напарником Натана оказался здоровый оркл, самый крупный изо всех, и я подумала, что скоро одним эльфлорклом на Тарри станет меньше.

Перед началом поединка Джермкхг напомнил нам, что сражаться нам предстоит на мечах, можно использовать кинжалы и другое холодное оружие, сходиться в рукопашной схватке, а вот магию применять нельзя.

Услышав про магию, я хмыкнула, посчитав, что упоминание о ней в ритуальной фразе распорядителя боев было риторическим. Тогда я даже не подозревала, насколько легко и часто жители Тарри прибегали к волшебству.

Первыми на ринг вызвали двух эльфлов, которым выпал жребий сражаться друг с другом, несмотря на их принадлежность к одной расе. По иронии судьбы, они даже похожи были, как братья. Различить их можно было лишь по прическе и цвету шевелюры. У одного из них волосы были белы, как снег, и собраны в хвост, у другого они были распущены и были светлыми, но не белыми, а, скорее, пшеничными. Позже я узнала, что первый относился к горным эльфлам, большинство из которых в Бессмысленной войне поддерживало демлов, а второй – к лесным, симпатизирующим драклам. Были еще морские эльфлы, проживающие на побережье и островах. Они тоже были, как правило, на стороне драклов. Узнать же их можно было по волосам цвета морской волны.

Противники долго ходили по кругу, пристально глядя друг другу в глаза, как будто прощупывали, пытались угадать слабые места, тактику ведения боя. Но лица у обоих были непроницаемы. Нельзя было понять, испытывают ли они страх или уверенность в себе, знакомы ли им вообще эмоции.

Лесной эльфл оказался менее терпеливым. Он атаковал первым, налетев на беловолосого, точно смерч. Меч в его руке вращался с такой скоростью, что я едва успевала за ним следить. Но горный эльфл успевал: он молниеносно блокировал удары. Неожиданно лесной эльфл отступил, схватившись левой рукой за бок, зажимая кровоточащую рану. Только тут в левой руке горного эльфла я заметила окровавленный кинжал. Сосредоточившись на поединке мечами, я даже не подумала следить за левой рукой Астара (так звали горного эльфла). Похоже, что его противник допустил ту же ошибку.

Астар победно усмехнулся, отступая. Даже если рана, нанесенная им лесному эльфлу, и не была смертельной, продолжать битву она ему не дала бы. Это было понятно даже мне, никогда не принимавшей участие в настоящих сражениях и видавшей лишь искусственные раны, созданные гримерами.

Однако лесной эльфл оказался более живучим, чем казалось. Он нашел в себе силы поднять меч и кинуть его в спину повернувшегося к Джермкхгу в ожидании объявления результатов поединка Астара. Однако горный эльфл тоже оказался не прост: не знаю, как он почувствовал, что в спину ему летит клинок, но как-то почувствовал и отклонился. Меч пролетел мимо и чуть не вонзился в Джермкхга, но тот тоже успел отступить. Жертвой должен был стать молодой демл, стоявший за спиной хранителя Кодекса, но тот, сохраняя полнейшую невозмутимость, загородился щитом. Оружие, уже успевшее к этому времени снизить скорость, уладилось о щит и упало, никому не причинив вреда.

– Победителем объявляется Астар! – провозгласил Джермкхг и, обращаясь к раненому, спросил: – Рабство или смерть?

Ответить тот не успел, так как Астар вернулся к поверженному противнику, кинувшему меч ему в спину, и пригвоздил его тяжелым клинком к деревянному настилу, точно ботаник бабочку. Толпа вокруг загоготала: зрелище дергающего в агонии конечностями эльфла жестокосердных воинов не ужаснуло, а рассмешило. Я же едва сдерживала тошноту.

Порицать за некрасивый, с моей точки зрения, поступок Астара никто не стал. Джермкхг объявил, что формально поединок не был окончен, так как участники его не успели покинуть арену.

– Кто желает взять Астара в напарники? – просил распорядитель, и над головами многих из стоявших у самого ограждения ринга демлов поднялись мечи.

«Лес рук», – пришло мне в голову неуместное сравнение.

Желающим видеть горного эльфла своим напарником было предложено кинуть жребий, и Астар удалился с арены следом за двухметровым мускулистым брюнетом. Я уже знала, что брюнетами были преимущественно демлы, и без своей брони они напоминали людей, только были намного выше, сильнее и быстрее любого человека.

Следующим был поединок двух орклов. Они сразу отбросили в стороны мечи и кинжалы, сошлись в рукопашной. Борьба была долгой: казалось, что она не закончится уже никогда. Финал приблизила оплошность одного из противников, поскользнувшегося на крови из раны эльфла. Воспользовавшись тем, что поскользнувшийся на крови оркл утратил устойчивость, противник сбил его с ног и, тут же оказавшись сверху, с такой силой ударил головой о доски, что тот потерял сознание.