— Это ты охренел! Зачем всё это? И почему, эм, Рейх?
— Ну так а как ещё было мою Родину защитить от набегов степняков, которые земляков миллионами в рабство вывозили. Ну, раз уж попал в такие времена, а сам я из под Тулы. Эм, был две жизни назад. Не в Америку ж валить. Всё ж не чужие тут люди. Тем более монстры ни с того ни с сего вдруг полезли. И хоть прорыв я сумел закрыть, но уж очень много инопланетной фауны, да и флоры, сюда успело проскочить. Однако ж справился! Правда, отблагодарили князья да бояре меня не как свои(помрачнев). Суки зажравшиеся. Грохнули уроды. Ну, это они так думали. Но я не в обиде(отмахнувшись). Не выреза́ть же всяких там Рюриковичей под корень, раз они все ушлепки такие. Хотя не хуже прочих их современников при власти. Вот и свалил, короче, к монстрам, которые оказались очень даже внушаемы и поддавались манипуляциям. Устроил у них там, в степи, Золотее некуда Орду. Правда, с элементами Римской Империи, как люблю. И представь себе, не знаю как там тебя, очень даже неплохо мы все эти тридцать лет Русь бережем от набегов. Получше чем сами местные. Ну а вы, пришлые, в качестве прослойки хороши. Да и на что вам жаловаться-то? Вы там, у себя, всё равно все сдохли уже. А тут, в этом мире, я вам жизнь продлил. Не моя ж вина, что вы настолько оскотинились, что слабых до уровня организмов низвели. Короче, пусть уж лучше мне ваших красивых девок лобастые привозят, чем вы их в борделях без жалости стераете. А у меня они любимы и в невиданной роскоши. При деле все, опять же. Причем на руководящих должностях. Интригуют, конечно, промеж собой поманеньку, ну так на то и бабы. Мда. Ну а насчет Рейха скажу так. Вы себя вообще видели? Вы ж фашисты натуральные. Одни, вон, в сером, а другие как ССовцы, ей богу. Гельмуты, Гансы, Йоргены и прочие Рихарды. А что за флаг у вас над крепостью! А? Электрики, хочешь сказать?
— Так я ж не виноват, что из цветов могу только оттенков серого ткани выпускать. А флаг уж лучше черный пусть будет, нежели грязно-белый или уныло-серый какой-нибудь. Ну а молнии — это не моя идея. Это просто символика Длинной Империи такая. Вот патриотические массы и проголосовали большинством. Никакого СС(обиженно)!
— То, что выглядит как куча говна и воняет как оно же, им и есть! Ладно, затянулся твой злодейский монолог, Ганс. Готовься принять смерть. Убью, так и быть, только тебя. Я ж за Добро!
— Это ты Злодей. А я как раз олицетворяю Силы Света!
— Ага-ага, Свете привет!
— Постой...
— Нет!
И завертелось.
— Тайный удар секретной техники великого искусства древней школы...
Тра-та-та-та-та...
— Стреляй в этого анимешника, девки! — заголосил чернобородый, дав длинную очередь из пулемета, чем прервал атаку златокудрого, который, явив светящююся золотым, прасти-господи, катану, зачем-то принялся в пафосной позе озвучивать свои действия. — Никому в ближний бой не лезть!
Тра-та-та-та-та...
— Кулак ярости! — эпично выкрикнул эльф из под Тулы и с ноги врезал в край платформы, как только оказался рядом.
От чего висящая в воздухе хрень разломилась чуть ли не напополам, а пулеметчик вынужден был прерваться, ибо улетал в этот момент вместе со своим пулеметом куда-то вверх. Но вскоре изменил вектор движения, не найдя что противопоставить безжалостной гравитации.
— Техника секретного ниндзюц...
— Сдохни! — не дала Быстрая эпично с головы боднуть как раз пролетавшего мимо той, златокудрой, Командора, который только благодаря этой вот помощи в итоге и не улетел метров на сколько-то там вдаль, а всего лишь сломал при падении с высоты ногу. — Да сдохни уже!
— Ты дура? — отвлекся Мечислав от валяющегося у него в ногах Лина на ожесточенно рубящую волшебным мечом Хельгу. Впрочем безрезультатно, ибо сталь попросту не замечала тело остроухого, который словно бесплотный призрак пропускал сквозь себя все атаки клинком. Хотя в ответ бил очень даже увесисто, какими бы школотными репликами это действо не сопровождал. — Это ж МОЙ меч! Я вам их дал. Как и тела ваши. И вообще, не мешайся, женщина. Дай нормально сойтись в поединке с этим Гансом, или как там его. Блин, вот же ж пристала. Харэ уже махать им у меня перед лицом. Отвянь, сказал.
— Умри же!
— Я, вообще-то, женщин не бью, но когда они тычут в тебя острой железкой, наверное, можно, — на этих словах он без затей отвесил щелбан, от которого Быстрая отлетела, потеряв сознание. Но, похоже, шея не сломана, а от сотряса Командор полечит. Или уже нет? — Так, Ганс, теперь ты. Зырь чё могу! Великая техника божественного... А? Это ещё что за? Ты зачем в меня палкой своей костяной тычешь? Б-больно же...
— Сдох? — прервал затянувшуюся паузу Молчун и аккуратно отложил только что заряженный зайцем снаряд от бомбомета, коим, видимо, пытался подорвать врага. Ну и себя вместе с ним, не иначе. — Сдох же, да?
— Вроде бы, — пожав плечами, ответила Толстая. А указав на Кощеем пронзенного чуть пониже живота Мечислава, сообщила очевидное. — Валяется, вон.
— Но почему не высушился в мумию?
— А я знаю, Молчун? Давай лучше Командору поможем. Эй вы, чего там замерли? Быструю пока осмотрите!
— Командор? Командор, ты как?
— Да не трепыхай ты меня, Молчун. Помоги лучше дотянуться до Кощея, чтобы я мог полечиться и... Так, стоп! Он ещё не мертв. Ну или я не знаю. Короче, не стоит из него пока вынимать мою кость. Да и опасно вам к ней прикосаться.
— Н-но как же...
— Кто бы знал, Молчун.
— И меч его по-прежнему не берет. Как сквозь призрака проходит, — шумно сглотнув, с растерянным видом сообщила Толстая, на всякий случай потыкавшая острием в неуязвимого Мечислава. Как видно, всё ещё и даже для смертоносного Кощея. Но на этом женщина не успокоилась. — Ни меч, ни топор, ни нож, ни даже, вон, камнем по голове — не работает! Хотя всё, кроме меча, упирается в, эм, мыльный пузырь какой-то, который вокруг тела при атаке возникает. Что делать!
— Командор? — едва не паникуя, с надеждой во взгляде спросил Молчун. А к нему присоединилось множество других глаз.
— Ой, он рукой шевельнул!
— Мы все видели, Толстая! Командор, ждем приказа. Что нам...
— Значит так, слушать всем! — принял какое-то решение вопрошаемый, энергичным взмахом головы явно отогнав дурные мысли. — Лобастые свалили, поэтому быстро собрать всё важное и бегом в Надобрывинск. Что замерли? Живо! Молчун, постой. Там в сундуке, ну ты помнишь, свитки лечебные. Если кому надо, то приложить сначала к ящику, у Синтезатора который, а потом сразу к раненному. И вот ещё что. Пулемет береги — он вечный! Понял?
— Командор, не надо. Мы...
— Тихо! А теперь оставь мне ту «гранатку», которую ты отложил, и иди.
— К-командор, как же это...
— Вот не надо этих соплей. Лучше вот что(сглотнув ком). Скажи Китен, потом уже, ну ты понял, что я... что я просто пользовался ею и никогда не любил. Не нужно нам тут этой драмы. Найдет ещё себе...
— Командор...
— Тихо! Всё, иди! Скорее! Идите все!!! Прочь!!! Быстро, я сказал!!! Не идёт бородатым мужикам лить слёзы(тихо).
****
Где-то в космосе. Тридцать два года назад.
— Доклад? — пусть и так видя всю необходимую информацию в свей неросети, но для засвидетельствования торжественности момента властно потребовала едва сдерживающая эмоции совсем молодая еще капитан звездолёта. Весьма странного, прямо скажем, в плане комплектования экипажа. Ну и не сдержав-таки прям девчачьего любопытства, подалась вперед и торопливо спросила. — Ну? Это оно? Оно?
— Червоточина пройдена успешно, — не спеша разделять восторг своей воспитанницы, сдержанно констатировала куда более опытная старпом. Но всё ж добавила с эдаким неверием. — Более чем успешно.
— Свершилось!
— Еще нет. Капитан! — решительно прервала голубоглазую светловолосую девушку синеглазая рыжая женщина с короткими, как и положено в космосе, волосами. А выделив последнее слово, дала понять, что той следует быть сдержаннее. Особенно когда весь экипаж, затаив дыхание, следит за ситуацией, пусть и все на своих местах. — Не следует торопиться. Пока что мы только лишь миновали...
