– Верно, – сказал Майвин, – а мы почти закончили. Остался лишь ты, Вэйедэль. И после мы решим, какой вынести вердикт.

– Решим, – Вэйедэль, прищурившись, глянул на Руму.

Маг в ответ собрался: последнее испытание, и главы Совета решат, наконец, что с ним делать. Решится, чему он будет, если будет, учиться.

– Моё задание будет простым. Зажгите огонь, но питайте его только своей магией. Он должен висеть в воздухе и не касаться чего бы то ни было.

Рума в последний раз вышел вперёд. Он не вполне понял, что от него хотели, хоть Вэйедэль и подсказал ему. Небольшое пламя появилось с некоторым трудом прямо перед ним, словно его питал невидимый хворост. Маг глянул на черноволосого главу, который наблюдал за тем, как сполохи огня медленно истончаются и исчезают, и завершил заклинание, дождавшись кивка.

– Вы впервые это делаете? – спросил Вэйедэль.

– Да, обычно я разжигаю обычный костёр.

– Понятно. Но у вас получилось. Теперь я хочу, чтобы вы почувствовали остатки своей магии в воздухе – это то, что должно напитать огонь сейчас. Заклятие не должно его поддерживать – только зажечь.

– То есть, нужна только искра? – уточнил Рума и дождавшись кивка, начал.

Он закрыл глаза, сосредотачиваясь, и магия, действительно обнаруживавшаяся в воздухе, повела его за собой. Сила накапливалась в комнате от каждого прежнего заклятия.

Он медленно развёл руками, отчего-то затрудняясь призвать чары так же легко, как предыдущие, и резко открыл глаза. Воздух в комнате вспыхнул.

Искра занялась в одно мгновение, и огонь заполнил собой всё. Маги отшатнулись к стенам, всех опалило жаром. Рума стряхнул огонь с пальцев и рукавов и попытался погасить пламя, но опоздал: магия пожрала сама себя, и неожиданное огненное кольцо угасло, оставив после себя не развеянное душное тепло.

– Акан! – громко позвал Рума, поняв, что принца нигде не видно. – Акан!

Многие маги поднимались с пола, кто-то с явным трудом держался за стену. Лиат осторожно отряхивал конец бороды от сажи. Рума и сам почувствовал, что с трудом стоит на ногах, но это не заставило его перестать заполошно озираться: принца он так и не видел.

– Не волнуйтесь, – заговорил рядом Вэйедэль. – Мы вывели его высочество из комнаты прежде, чем вы сплели заклятье. И, пожалуй, уже можем пригласить обратно.

Глава кивнул Строллу, который как раз перестал трясти головой, словно ему заложило уши, и тот вышел через другую дверь, внезапно открывшуюся прямо в каменной стене, тут же вернувшись. Акан зашёл следом, удивлённо оглядываясь.

– Могу я спросить, что произошло? – спросил он.

– Мне бы тоже хотелось узнать, – Рума тихо поддакнул и сел среди прочих.

Зигфрид посмотрел на него и наколдовал стулья для всех, поставив между ними словно сам собой увеличившийся стол. Вэйедэль сел рядом.

– В вас заключена огромная мощь, – сказал он в собравшейся тишине. – И вы умело ею управляете. Но, несмотря на ваши слова, мы предположили, что есть некоторая часть, на которую вы по незнанию внимание не обратили, и оказалось так и есть.

– Вы стали контролировать большую часть магии, которая прежде пропадала втуне, – продолжил объяснение Майвин. – Но забыли или не знали о той, которая остаётся после применения заклятия. Говоря проще, ваша сила слишком рассеяна и даже то, что вы смогли направить её по нужному руслу, то есть выполнить ваши приказы, успехом считать нельзя. По крайней мере, в военное время.

– Вы, господин Рума, как, вероятно, и прежде, направляете слишком много силы на малую цель, хоть и контролируете её, – развёл руками Зигфрид.

– Верно, – кивнул Лиат. – Сейчас вы вымотаны, и несмотря на весьма впечатляющие умения, выказанные вами, большая часть потенциала всё ещё не раскрыта.

– И вы сможете помочь ему? – нетерпеливо спросил Акан.

Главы Совета переглянулись. Каждый из них встретился глазами с остальными и кивнул друг другу. Рума, затаивший дыхание при этих словах, старался только сдержать нервную дрожь, прошедшую по телу в момент ожидания, и не выдать своего восторга – надежда разгоралась в нём всё сильнее, так же как недавнее пламя.

– Вероятно, сможем, – Майвин кивнул.

После столь результативного утра для Румы вновь началась пора учения. Зигфрид, Майвин, Вэйедэль и Марада встречались с ним изо дня в день, наставляя и открывая новые границы магического умения. Ученик из мага вышел отменный – они вскоре перестали пытаться напомнить ему, что обучаться надо постепенно, и никто не удивлялся, находя его у своего порога посреди ночи, когда очередная загадка была разгадана, новое заклятие становилось подвластно, и идея, лишь мелькнувшая в уме, становилась выполнимой. Занятия длились всё дольше, с каждым новым днём маг выматывался позже, чары, слетавшие с рук, становились заковыристее, а сил требовалось меньше.

Рума теперь был нарасхват: когда сам он искал кого-то из старших магов для очередного задания, другие искали его самого – а находя, замирали в галереях и коридорах, в обеденных залах и проходном дворе, посреди узких проходов и лестничных маршей и подолгу говорили, вызывая интерес у каждого, проходившего мимо.

Рума не мог провести и часа в одиночестве – появлялся Стролл и спрашивал: «Не покажешь ли ещё раз то заклятие развоплощения, кажется, у меня почти вышло его повторить», или интересовался очередным рецептом травяной смеси, Лиат бесшумно подкрадывался или пытался прощупать состояние мага сквозь стены, что давало Вэйедэлю вновь оценить и улучшить его защитные заклинания, Марада устраивал поединки посреди зала, и они перебрасывались проклятиями, взяв за правило отвечать друг другу интуитивно и мгновенно.

Король Андимандр с Аданом заседали с вассалами, решали, кому идти на войну, а кому в этот раз оставаться в стороне. Маги из тех, кто покинул замок в первый же вечер, удалялись от столицы, унося с собой вести и тревогу. Вскоре за ними последовали и маги-иностранцы: они понесли предупреждения и предложения помощи своим королям. Некоторые из них остались в столице, и Рума не единожды встречался в дворцовых переходах с Ливией Файрантом и Кардейсом Белой Стаей, которые также изъявляли желания поговорить и с ним, и с его учителями. Порывистый рыжий виконт собирал рядом с собой толпу из магов, придворных и слуг, а Рума не спешил покидать его ещё и оттого, что рядом с ним часто оказывалась и синеглазая волшебница Санна.

Недели мелькали для него всё быстрее, дни крутились вокруг него, как опадающие листья, сливаясь в памяти в одно нечёткое пятно, но лишь рядом с ней ему по-настоящему хотелось остановиться.

В свою очередь Рума пытался научить магов своим заклятиям. Главы Совета и их приближённые собирались вместе и жадно слушали его пояснения.

– Рума, есть новости!

В один из серых из-за сгустившихся сизых туч быстро пролетавших дней в его комнату неосторожно ввалился взбудораженный Акан. Чуть не попав под блеснувшие серебром в воздухе чары, он, тем не менее, бесстрашно бросился к магу.

Рума выстраивал очередную цепочку заклятий вместе с Вэйедэ-лем, Строллом, Ливией и Кардейсом и удивился тому, что впервые за несколько дней принц пожелал заговорить с ним.

Младший внук короля сначала пропал по каким-то своим делам, а после не стремился встречаться с Румой после нескольких занятий, когда гомонящие маги оттеснили их друг от друга, а после и попросили Акана уйти, так как для него случайный рикошет мог оказаться опасным.

Но сейчас он был очень чему-то рад, и его не смущало ни кольцо рассевшихся рядом сильных магов, ни удивлённый вид друга. Принца волновало лишь письмо, которое маг заметил в его руках.

– Дюман прислал голубя!

– Наконец-то! – воскликнул Рума и поспешно встал.

Вместе они склонились над бумагой, не обращая внимание на заинтригованные взгляды остальных, и принялись читать.

Здравствуй, Акан.

Я рад, что ты и Рума благополучно вернулись домой. Об остальных вестей я пока не получил. Надеюсь, скоро они вернутся и всё хотя бы отчасти разрешится.