– Куда ты меня ведёшь? – возмущалась я, еле поспевая за Вейдайдри, высокой широкоплечей принцессой-дроу, – Скажи хоть, что это за место?

Моя спутница лукаво сверкнула своими жёлтыми глазищами и лишь туманно ответила:

– Тебе понравится.

И мы продолжали нестись на всех порах. Буквально летели, как дракон, ушедший в пике.

К подземным коридорам Тхаэля я привыкла. Тяжелее всего было обходиться без света – единственным освещением подземного царства дроу были масляные факелы и волшебные кристаллы, что переливались в темноте, подобно самоцветам. Красиво, но всё равно недостаточно светло.

Но мне ли привередничать? Когда Вейдайри со своими воинами – такими же тёмными эльфами – буквально сняла меня с помоста, связанную и приговорённую к сожжению за колдовство, перспектива жить в подземелье уже не казалась мне такой уж страшной.

– Нам туда, – указала принцесса на узкий вход.

Неожиданно, мы с моей спутницей нырнули в каменные своды поземной пещеры. Мне показалось или я слышу шум водопада? Прямо ощущаю на своих губах его солёный вкус. С каждым шагом всё отчётливее.

Коридор постепенно сужался до тех пор, пока нам с Вейдайри не пришлось, пригибаясь, двигаться гуськом друг за другом. Принцесса шла, а вернее протискивалась через узкую щель, а я, кряхтя, послушно лезла за ней.

Наконец, мои объятия с рельефом скального выступа были закончены и мы оказались на небольшой смотровой площадке, заботливо оборудованной маленькой скамьёй и деревянными перилами.

Внизу, как я и ожидала, сверкало ультрамарином подземное озеро, укрытое каскадом водопада, а рядом…

А рядом плескалась дюжина голых эльфов-дроу. Серые торсы и не менее серые задницы мелькали в воде, как юркие форели в низовье северной реки. Мужчины расслабленно купались, залихвацки подныривали под водный каскад, подставляли лица под прохладные струи. Мокрые, красивые, поджарые, почти совершенные тела.

– Это что за вуайеризм?! – громким шёпотом, полным возмущения, разразилась я, пытаясь спрятаться за спину принцессы, – Что мне должно здесь нравиться?!

– Можешь не шептаться, – отвечала с усмешкой Вейдайри, – Они не видят и не слышат нас. Здесь, – она обвела рукой смотровую, – Магическая защита.

Я воровато посмотрела по сторонам и с опаской выглянула из-за спины этой серокожей затейницы.

Что ж, раз не видят, это меняет дело. Можно и видом насладиться, и щеками не полыхать. Хотя как не полыхать? Я уже, наверное, пунцовая от макушки до пят. Стою и жмусь от смущения.

Хотя, чего греха таить, мне было любопытно.

– А разве можно вот так просто стоять и разглядывать? – нахмурилась я, – Что скажут, например, их жёны?

– О, все эти красавчики не женаты, – протянула серая эльфийка голосом змея-искусителя, – Тебе какой больше нравится?

Ээээ…

– Все хороши, – промямлила я, несмело мазнув глазами по парочке красавцев.

Ниже пояса им я старалась не смотреть. Хотя, иногда, нет, нет, да промелькнёт полутвёрдая мужественность, прикрытая порослью светлых волос.

Нет, для меня – это слишком. Уж не знаю, за какие такие заслуги Вейдайри решила меня таким образом побаловать, но я чувствовала себя совершенно растерянно.

Сама тёмная принцесса наблюдала с интересом без тени смущения. Что ж, оно и понятно – женщины-дроу слишком эмансипированные, властные и абсолютно бесцеремонные со своими бесправными мужчинами. Хочу – возьму, хочу – выкину.

Фаворитов дроуша меняла быстро и без сожаления. Брала любого, какого хотела и мнения бедолаги не спрашивала – если тебе оказала честь сама принцесса, то будь добр, расшибись в лепёшку, но Её Высочество удовлетвори.

– И всё же? Какой понравился больше? – не унималась эльфийка, – Смелее. Они всё равно не узнают, – чуть погодя заговорщицки добавила, – Мне самой интересно какой типаж приглянется белой человеческой женщине.

Белой человеческой женщине нравятся белые человеческие мужчины. Разве не так оно должно быть?

С чувством стыда, приправленным интересом и нетерпением я снова оглядела красавчиков. Они действительно все одинаково хороши – серые, поджарые, длинноволосые, с острыми чертами лица. По-моему, даже между ног у них у всех было примерно одинаково.

Я стала рассматривать, медленно скользить взглядом от одного к другому. В полумраке пещеры черты лица проглядывались нечётко, а в глазах от этой красоты ожидаемо начинало рябить. Плечи, торсы, задницы, чле… кхм.

Махнула бы рукой на вопрос Вейдайри, но за каскадом водопада меня увлекла таинственная фигура. Тоже мужчина. Тоже дроу. Но другой.

Разглядеть его за толщей воды было невозможно и я, неожиданно заинтригованная, стала ждать. Вот прямо стояла и смотрела в одну точку, до тех пор, пока он не поднырнул и не показался во всей красе на поверхности озера.

И оказался прям очень хорош!

Его кожа, тоже серая, отдавала лёгким синим отливом, влажные волосы имели непривычно каштановый цвет – не пепельный, как у остальных дроу. Его фигура не в пример изящная и жилистая заметно выделялась среди собратьев. С одной стороны ухо дроу украшала серьга в виде золотого полумесяца. И он был единственным эльфом, чьи бёдра были обёрнуты хлопковой тканью. Обнажён, но не полностью. Даже досадно стало.

– Этот? – Вейдайри удивлённо вскинула брови, проследив за моим взглядом, – Серьёзно?!

Красавчик заметно отличался от сородичей. Видимо, не местный. А меня как на зло прострелила мысль, что дроу славятся небывалым мастерством в любви. И зачем я, скажите-ка, это вспомнила?

– Нет. Мне никакой не нравится, – тут же поспешила натянуть маску безразличия.

Принцесса хмыкнула. На лице так и читалось «Ну-ну, конечно, не нравится ей».

– А он что? Не отсюда? – продолжая бесстыдно разглядывать таинственного эльфа, любопытствовала я.

– Из народа метуани – Детей Луны, – презрительно фыркнула Вейдайри, – Они не поклоняются Богу Солнца, не приносят ему даров.

О, я понимала о каких дарах говорила эльфийская искусительница.

Четыре раза в год к началу каждого сезона дроу отмечали праздник Чествования Солнца.

Страшный, могущественный, испепеляющий небесный диск для тёмных эльфов нёс смерть – едва оказавшись на солнце их кожа покрывалась ожогами, глаза слепли, волосы чернели и плавились. Дети Солнца, так называли себя жители Тхаэля, боялись и поклонялись жгучему светилу. И каждый праздник приносили в жертву одного из своих серокожих мужчин, чтобы задобрить и умилостивить ненасытное Божество. Дроу всегда просили об одном – принять их скромную жертву и смилостивиться над всеми остальными жителями Тхаэля.

Иссиня-серый эльф был подданным другого государства – Народа Луны. Они не сжигали сородичей во славу небесного светила, не приносили кровавых жертв. Я не знала как он попал в Тхаэль, но здесь он был таким же чужаком как и я. Наверное, этим он мне и приглянулся. А он приглянулся! Самой себе лукавить смысла не было.

– Если хочешь, я могу попросить его для тебя у королевы. Но только на два месяца, – принцесса повернулась ко мне и виновато развела руками, – Всё равно в праздник Чествования Солнца он будет принесён в жертву.

Королевство тёмных эльфов – Тхаэль – располагалось в большинстве своём под землёй. Все жилые постройки были глубоко спрятаны и лишь Великая Пирамида Солнца – огромное ступенчатое сооружение – угрожающе возвышалось в самом сердце столицы.

Ритуал, где дроу приносили в жертву сородичей я видела лишь раз. И мне хватило.

Поистине страшное действо!

В праздник Чествования Солнца барабаны отбивали ритм, жрецы читали заклинания, жрицы издавали гортанные звуки, отдалённо похожие на пение. Зрители стояли у подножия храма, все как один – в белых плащах с глухими капюшонами, оснащёнными лишь прорезями для глаз.

Мужчину, выбранного для принесения в жертву торжественно вели по ступеням на самую вершину. Облачённый в такой же белый плащ, он шёл под такт барабанов и пение жриц. Там, на верху, главный жрец срывал с него одеяние и бедолага издавал истошный крик боли. Его кожа воспалялась и горела, волосы плавились, эльф лихорадочно метался, пытаясь спрятаться и унять боль. Ритуальная музыка становилась громче, барабанная дробь ритмичнее сплеталась с криком и лязгом цепи, а зрители хором скандировали имя жестокого Бога. И всё продолжалось до тех пор, пока обессилевший дроу не падал к ногам жрецов обугленным мёртвым коконом.