Верона прищуривается в ответ на мой вопрос.

— Да, я полагаю, у нее были деньги. Не то чтобы я когда-либо видела из них хоть цент. Она могла протянуть на доллар больше, чем кто-либо другой, учитывая количество благотворительных покупок, которые мы делали за те годы, что я жила с ней. Я не думаю, что она когда-либо заходила внутрь магазина, где не было написано все по доллару или распродажа.

— Не уверен, что она когда-либо за всю свою жизнь заплатила полную цену за что-либо, — подхватывает Данте.

Кусочки головоломки постепенно начинают складываться в голове на свои места. Чемодан, полный — лохмотьев, как я их называл. Это было ее единственное имущество. Верона никогда не была избалованной. Никто никогда не обращался с ней как с принцессой. Нет, она боролась за выживание, подвергаясь травле большую часть своей жизни и втайне переживала смерть своей матери.

Когда я думаю о том, как продолжал запугивать ее... выбрасывать ее вещи... обращаться с ней как с дерьмом, как будто она ниже меня…

Внезапно у меня пропал аппетит. Я вытаскиваю свой телефон из кармана и смотрю на него, прежде чем солгать всем и сказать: — Мне нужно ответить. Затем я встаю и быстро выхожу из комнаты.

Убирая телефон обратно в карман, я прохаживаюсь по коридору, слушая мелодичный голос Вероны, доносящийся из столовой. Грета вернулась, и Верона хвалит ее стряпню.

Почему я раньше не видел эту милую, невинную сторону своей жены?

Потому что ты не хотел этого видеть.

Я решил, что она была избалованной, и не мог видеть лес за деревьями.

От одного звука ее голоса мне становится еще хуже, поэтому я удаляюсь в свой кабинет и запираюсь.

Полчаса спустя входит Бенито.

— Что-то не так?

— Ты не доел ужин. Кто звонил по телефону?

— Никто не звонил по телефону, — говорю я ему со вздохом. — Я подделал телефонный звонок, чтобы убраться к черту из комнаты.

Бенито некоторое время молчит, пытаясь понять, почему я веду себя так странно.

— Она не избалована, — говорю я, отчего он выглядит еще более сбитым с толку. Я качаю головой и говорю ему: — Я думал, Верона была какой-нибудь богатой, избалованной маленькой принцессой. Для нее никогда ничего не было достаточно хорошим. Ей никогда не приходилось пользоваться посудомоечной машиной или готовить на кухне.

— Ах, ты ошибался на ее счет, — заключает Бенито. — И ты только сейчас обо всем этом узнаешь. Почему?

— Потому что у меня в голове была предрасположенная идея о ней, и я был слишком чертовски упрям, чтобы отказаться от этого, — признаюсь я. — Потому что я хотел ненавидеть ее, — добавляю я.

Бенито кивает.

— Итак, теперь ты знаешь правду.

— И что, черт возьми, мне с этим делать?

— Начни сначала, — предлагает он.

— Начать сначала? — Спрашиваю я, сбитый с толку.

— Да. Еще не слишком поздно. Ты можешь помириться со своей женой.

Но действительно ли не опоздал я? Верона говорила раньше, что ненавидит меня. Не без оснований. — Я не уверен, что смогу просто начать с ней все сначала. Как мне загладить свою вину?

— Купи ей подарок, — предлагает Бенито. — Женщины любят новые вещи, например украшения.

Я качаю головой.

— Верона не такая, как большинство женщин. — Я улыбаюсь от осознания этого. Моя жена не любит красивые, блестящие игрушки. Нет, она любит сентиментальные вещи. И думаю, что у меня есть идеальная идея. — Уходи, — резко говорю ему.

Бенито даже не задает мне вопросов. Он просто выходит из кабинета, оставляя меня наедине с моими мыслями и сумасшедшим планом, рождающимся в моей голове.

Глава 35

Верона

После того вечера, когда Лука внезапно ушел с ужина, я больше не видела его пару дней. Понятия не имею, кто был на другом конце того телефонного звонка, но надеюсь, что ничего серьезного. И я надеюсь, что это не он замышляет месть моему отцу, знаете, обычное дело Витале.

Уже поздно вечером Бенито сообщает мне, что ужин сегодня вечером будет подан на улице. Сбитая с толку, я пытаюсь задать ему вопросы, но он уходит прежде, чем успеваю получить какие-либо ответы.

Однако я не могу не радоваться возможности поесть на свежем воздухе. Территория особняка огромная, так что, надеюсь, мы будем в месте, где сможем увидеть все звезды. Я скучала по созерцанию ночного неба, которое было для меня почти ежевечерним ритуалом до того, как я вышла замуж за Луку.

После того, как я принимаю душ и переодеваюсь к ужину в простое темно-синее платье и туфли на каблуках в тон, я сталкиваюсь с Данте в коридоре по пути в его комнату.

— Ты переодеваешься к ужину? — Я спрашиваю его.

— Я уже поел, — говорит он, нахмурив брови.

— О. — Я просто предположила, что мы снова будем ужинать вчетвером, но это неважно. Там должно быть только Бенито, Лука и я. Я знаю, что Лука не может долго оставаться со мной наедине в одной комнате, поэтому он использует Бенито или кого-то еще в качестве буфера, чтобы терпеть меня во время еды.

— Я собираюсь лечь спать пораньше. Спокойной ночи, Ви, — говорит мне Данте, прежде чем наклониться и поцеловать меня в щеку.

Этот жест застает меня врасплох, но он заставляет меня улыбнуться.

— Спокойной ночи, — кричу я ему вслед, прежде чем спускаюсь по лестнице.

Конечно же, Бенито ждет меня.

— Пойдем? — спрашивает он, протягивая руку, как джентльмен.

— Так и сделаем, — говорю я со смешком.

Бенито выводит меня из патио, и я держу его за руку немного крепче, чем необходимо, когда мы проходим мимо бассейна.

— Не волнуйся. Я не позволю тебе споткнуться, — шепотом успокаивает меня Бенито.

— Я удивлена, что Лука не захотел поужинать сегодня вечером в воде, чтобы жестоко подшутить надо мной, — раздраженно говорю я ему.

Бенито молчит несколько шагов, прежде чем сказать: — Будь терпелива с ним, Верона. В конце концов, все наладится. Вот увидишь.

Я собираюсь спросить его, что он под этим подразумевает, но тут мы сворачиваем за угол, и я останавливаюсь как вкопанная.

Задний двор превратился в какое-то волшебное место с огнями, маленьким белым шатром со столом и двумя стульями. Я испытываю благоговейный трепет, когда Бенито тянет меня вперед, и кажется, что я плыву в самое безмятежное место в мире.

На траве даже разложены одеяло с подушками, и я практически лопаюсь от возбуждения.

— Бенни, ты все это сделал?

— Нет. Он сделал это, — Бенито указывает на палатку.

И в этот момент выходит Лука, выглядящий брутально красивым в черном сшитом на заказ костюме. Он без галстука, а верхние пуговицы его черной рубашки расстегнуты. Он выглядит так, словно только что сошел с обложки журнала GQ, и я не могу не признать, что мой муж выглядит сексуально.

Бенито осторожно отпускает мою руку и уходит, оставляя нас с Лукой наедине. Мои руки дрожат по бокам. Я не знаю, почему вдруг так невероятно занервничала.

Лука указывает на стол и стулья.

— Пожалуйста садись, — говорит он.

Он выдвигает для меня стул и когда я сажусь, он пододвигает меня поближе к столу.

— Спасибо, — шепчу я.

Я наблюдаю за каждым его движением, пока он переходит на другую сторону и садится напротив меня. Оглядываю шатер, украшенный таким количеством волшебных огоньков, какого я никогда не видела за всю свою жизнь.

— Бенни сказал, что это сделал ты, — говорю я, мои глаза бегают по сторонам, прежде чем, наконец, останавливаются на Луке. — Когда ты это успел?

— Сегодня. — Он оглядывается и морщится, прежде чем признаться: — Это заняло много времени.

— Держу пари. — Даже при том, что я хочу ослабить бдительность рядом с Лукой, я знаю, что не могу. Это вероятно просто еще одна уловка, чтобы заставить меня доверять ему. Я вспоминаю вечер после вечеринки на заднем сиденье машины, когда он обманом заставил меня сказать все эти слова так, чтобы Данте мог их услышать. Лука никогда ничего не делает по доброте душевной, так что же означает для меня этот грандиозный жест? Должно быть, он хочет чего-то большого взамен.