Со стороны входа послышались быстро приближающиеся шаги, а затем голоса.

— Ключи дай, — велел чей-то низкий угрюмый голос.

Ставр медленно отстранился от меня, не отводя взгляд от моего лица. Я следила за ним с волнением и настороженностью, а затем накрыла ладонью место прикосновения его губ к моей коже на шее, словно пытаясь убедиться, что мне не показалось.

Перед решёткой уже нашей общей камеры появился статный молодой мужчина с узнаваемыми чертами лица — его борода, положение и форма глаз, скулы и лоб походили на точно такие же части лица у Коцела Кочебора. А учитывая наличие добротных богатых доспехов, алого плаща, с пышным меховым воротником, и форменной золотой фибулы в виде листвянского всадника, можно было смело сделать вывод, что перед нами Вышебор Кочебор.

— Ну что узники? — хмыкнув, спросил русоволосый воин и окинул на с со Ставром оценивающим взглядом. — Соскучились по воле?

Я вопросительно, с ожиданием посмотрела на сотника войска «Аннушки».

— Я Вышебор Кочебор, командир гарнизона. Дело есть, важное и срочное, — извести нас Вышебор. — Ежели согласитесь участвовать и сделаете всё, как должно, по совести — можете рассчитывать на великокняжеский суд. А перед ним на положение почётных и благородных узников, с соответствующим содержанием. Вы получите моё слово в вашу поддержку, слово других начальников гарнизонов из соседних сторожевых башен и поддержку посадника Любодара, со всеми его связями и хорошим отношением с князем Войданом. Учитывая, сколько дел у великого князя, вы годами можете ожидать его суда в роскошных покоях, на княжеском содержании. А после суда у вас обоих будут вполне серьёзные шансы остаться живыми и свободными. Перспектива всяко лучше, чем бесконечно гнить в нашем подземелье или попасть на суд волхвов-последователей.

Выслушав длинное обещание Вышебора, мы со Святославом переглянулись. С одной стороны, лично мне, хотелось верить словам сына Коцела, да и не похож был на лгуна…

Я лично знаю одну ворожею, которая восемь лет, в сытости и уюте, ожидала высочайшего суда великого князя Красномира, по итогу которого её, кстати, оправдали. Поэтому, в целом, я была готова принять предложение Вышебора. Однако меня интересовала цена за такой вариант нашего со Святославом будущего.

— А что за дело? — задал интересующий меня вопрос Ставр.

— Срочное, — с нажимом ответил ему Вышебор. — Подробности разглашать не стану. Решайте так.

— Как же мы можем решать, не зная между чем выбираем, сотник Вышебор? — спросил Святослав.

Я встала на ноги и приблизилась к решётке.

— Вышебор, позвольте задать только один вопрос.

Сын Коцела смерил меня скептическим, недоверчивым взглядом.

— Давай, — разрешил он.

— Это срочное дело связано с речкой Иванкой?

Веки голубых глаз Вышебора чуть сузились.

— Да, связано.

Я кивнула и обернулась к Ставру.

— В таком случае у нас выбор между тем, чтобы умереть по воле Кресибора или попытаться выжить при возможном столкновении с упырями на реке.

— И кто хуже: упыри или Кресибор? — со смехом спросил Святослав.

— Не стоит так отзываться о мудром волхве-последователе Первого пламени, — предупредил нас сын Коцела.

— Прости нас, сотник Вышебор, — ответила я. — Но, к сожалению, я вынуждена согласиться со Святославом: вопрос имеет смысл.

Вышебор только вздохнул, но ничего не добавил. Видимо, он и сам был не в восторге от Крота.

— У кровососов перед Кресибором есть одно положительное преимущество, — глядя в глаза Святославу произнесла я.

— И какое же? — хмыкнув, спросил тот.

— В отличии от Кресибора их можно убивать.

Вышебор за моей спиной издал неопределённое хмыканье. Должно быть он с не меньшим удовольствием прирезал бы и Кресибора.

Ставр, однако не спешил с ответом. Он не спеша прошёлся из стороны в сторону, а затем уточнил:

— Так говорите положение почётных и благородных узников в тереме самого великого князя?

* * *

Коцел разгладил лежащую на столе карту, с хорошо прорисованными географическими значениями.

— Речка Иванка пролегает вот здесь, — начал рассказывать Кочебор. — К ней можно добраться через поля или через лес. Лучше, через поля — будет меньше опасных тварей. А в лесу… Не хотелось бы опять наткнуться на улишиц.

При этих словах, Кочебор метнул в мою сторону выразительный взгляд, но я только пожала плечами, давая понять, что виноватой себя не чувствую.

— Но не факт, — вздохнул стоящий рядом Вышебор. — Поэтому, если вам хотя бы хоть что-то там покажется подозрительным — сожжёте его к хренам.

— Жаль поле то, голова, — пробубнил один из десятников ратного войска «Аннушки».

— Жаль вас будет, ежели нарвётесь на какую зубастую пакость, — обернувшись, заметил десятнику Вышебор.

— Через Иванку пролегают два моста и плюс вот здесь брод, — Коцел указал пальцем на изображение мостиков и брода. — Мосты нужно будет сжечь. А вот с бродом сложнее…

Тут взгляд всех присутствующих мужчин обратился ко мне.

— Тут понадобится магия, — продолжил Вышебор. — Ты сможешь брод убрать, Звенислава? Если что, тебе поможет Окунь.

Я посмотрела на сотенного голову гарнизона.

— А разве достопочтенные волхвы-последователи с нами не отправтся? — с долей елейной учтивости спросила я.

Стоящий неподалёку Кресибор Крот недовольно засопел.

— Волхвам нужно беречь силы для защиты башни и главной битвы с нечистью, ведьма. А тебе нужно лишь подсобить отряду — с твоим потенциалом это не должно быть слишком сложно. В конце конов, здесь и сегодня твоя основная задача — это прежде всего обеспечить исполнение высочайшего поручения командира гарнизона. А всё остальное… не слишком важно.

При этих словах, Крот тоже наградил меня долгим выразительным взглядом.

В общем, я могла перевести его слова примерно так: «главное убрать брод через реку, а сдохнешь ты при этом или останешься жива — вопрос второстепенный».

— Ясно, — я отвела взгляд. — Сколько всего будет людей в отряде?

— Два десятка, — ответил Коцел.

— Значит… мне нужны цветы. Много цветов.

— Для чего? — уточнил Вышебор, глядя в карту.

— Для венков, — я пожала плечами.

И вновь все взоры обратились ко мне.

Коцел прокашлялся и слегка осипшим голосом проговорил:

— Звенечка, дело, конечно рисковое… Но не всё ж так плохо, может мы ещё вернёмся…

— Это будут на голову венки, Коцел, — уточнила я со смешком. — Цветы нужны для зачарованных венков на головы. Кстати, мне нужны имена матерей и жён всех участников отряда или прочих женщин, кто вас любит и очень ждёт домой.

Я помолчала и добавила:

— Если нет матерей, дочерей, жен и сестёр с тётками или племяшками, сойдут имена и любовниц. Ну или хотя бы шлюх, которые оставили у вас особенно приятные воспоминания.

По рядам стоящих вокруг воинов пронеслись гыгыкающие смешки. А сидящий у стены Кресибор зло насупился.

— Имена? — настороженно переспросил другой десятник. — А если ты с именами наши жён и матерей какое чародейство поганое учинишь? Как нам узнать не замышляешь ли ты чего?

— Никак, добрый молодец, — игнорируя густую бороду воителя, ответила я. — Придётся поверить мне на слово. Ну и полагайтесь только на свою удачу, выучку и меч. Выбор за вами.

Смельчаков, которые решили, что справятся и своими силами нашлось не много. Из двух десятков всего пятеро. Остальные пятнадцать, пусть и без желания или восторга, назвали мне имена своих матерей и жён.

Дальше воины занялись приготовлениями к опасному походу, а я — изготовлением зачарованных венков, в которые мне нужно было, используя магию имени, вложить чистую искреннюю любовь жены и матерей храбрых воинов. Такое мощное, сильное и чистое чувство, как любовь, против многих видов нечисти было получше всякого заколдованного волхвами или освещённого жрецами серебра. Особенную боль любовь причиняла мертвякам, кровососам и прочей нежити.