«Карачун, властитель бесконечных холодов, царь вьюги, снега и северных просторов, — подумал воин, утопая в предсмертной сонной слабости. — Уповаю на твоё милосердие и обещаю взамен положить жизнь ради любой твоей воли. Только позволь пережить сегодняшний день и подольше остаться среди живых!»

А затем ратник провалился в бездонный мрак. Но лишь на пару мгновений — воин как будто лишь на миг ступил в мир теней и мертвецов — а затем вздрогнул, открыл глаза и увидел склоняющиеся над ними морозные ели.

«Я умер? — думал он тогда. — Я уже стал бесплотным духом или я всё ещё жив?..»

В растерянности мужчина оглядел свои руки, пощупал лицо и тело, закованное в кольчужный панцирь.

— Да вроде жив… — рассеянно пробормотал ратник.

Он не понимал, что произошло. Почему вдруг исчезла убийственная, во всех смыслах, сонливость и куда пропала предательская слабость, что тянула его к земле, отнимая последние силы? Ратник отчётливо ощущал прилив сил и желание выжить, а разум неожиданно вновь стал мыслить трезво и расчётливо.

И тут справа, позади раздались шаги. Не торопливый звук скрипящих по снегу шагов звучал сквозь резко ослабевший вой метели. Вспомнив свои предыдущие мысли, воин несмело обернулся и встретился взглядом с высоким белобородым мужчиной в длиннополой богатой шубе нараспашку. Под сине-бело-сиреневой шубой с серебристо-белым пышным мехом на воротнике и рукавах, на бородаче был расшитый серебром молочно-белый кафтан и широкий пояс, со сверкающим изобилием крупных ярких самоцветов и круглой золотой пряжкой, напоминающей зерцало доспеха.

— Так что, смелый ратный муж? — усмехнулся белобородый гость. — Готов исполнить любое моё поручение в обмен на свою жизнь?

Синеокий взгляд бородача упёрся в лицо воина, и тот не сразу нашёл в себе силы ответить. От потрясения, змееборец поперхнулся — не каждый день вот так вот за просто увидишь одного из богов — но затем поднялся, поклонился богу лютых морозов и с почтением подтвердил:

— Всё верно, властитель стужи и зимы, могучий Карачун. Твоё поручение в обмен на мою спасённую жизнь.

— А что, коли не справишься с моим поручением? — хитро прищурившись и задумчиво поглаживая роскошную пышную бороду, спросил зимний бог.

— А коли не справлюсь — в услужение к тебе пойду на веки вечные, — ответил воин.

Он не знал, что ещё предложить Карачуну, кроме своей службы.

Бог зимы и морозов оценивающе оглядел воина, и последний осознал, насколько жалко он сейчас выглядит — уставший, побитый и замёрзший, босиком, в штанах и панцире, но без щита и меча.

Бог молча рассуждал, хмыкая и чуть шевеля усами. Ратник не выдержал.

— Так каков будет твой ответ, повелитель морозов? Согласен на моё предложение?

На этот раз Карачун широко и как будто ликующе усмехнулся, блеснув не добрым взглядом тёмно-синих глаз.

— А пусть так и будет, — решил он. — Дам тебе выжить, а ты за то согласишься выполнить мою прихоть. Токмо попытка у тебя будет только одна, а не три, как в ваших козьих сказках. Жизнь она не сказка, знаешь ли. Тут не только третий, но и второй шанс бывает крайне редко.

— Я о том уже давно ведаю, — холодно и уверенно ответил ратник.

Карачун понимающе улыбнулся, но улыбка вышла зловещей.

— Тогда слушай и запоминай — повторять не стану. А не справишься — быть тебе вечно духом бесплотным и моим слугой покорным!

— Как повелишь, — согласился ратник.

И Карачун заговорил, а ратник слушал и старался запомнить. Но чем больше воин слушал бога зима, тем быстрее он понимал, что навеки заснуть среди снежного леса, возможно, было бы лучшим вариантом. В конце концов, не пришлось бы так долго мучиться, как теперь.

Воспоминание оборвалось глухой и безмолвной тьмой. А затем мрак резко растаял, и перед воином появилось лицо незнакомого существа. Натренированное в войнах тело среагировало само собой. Левая рука воителя впилась в горло существа, безжалостно сдавливая мягкую и податливую тёплую плоть… с удивительно нежной кожей.

Присмотревшись, воин увидел, что душит молоденькую девицу, с хорошеньким личиком и ясным взором серо-голубых глаз. Но не отпустить, ни осознать действительность, девица ему не позволила. Сначала она колотила мужчину по руке, потом, осознав тщетность попыток сопротивления, протянула руку в сторону и с силой огрела воителя по голове.

Впервые в своей жизни змееборец пропустил удар в голову. Да и от кого! От девчонки, соплячки, которая, наверняка, ещё год-два назад в куклы играла!

— Чтоб тебя!.. — выкрикнул воин, схватившись за ушибленную голову. — Ты что, совсем дурная⁈

— П-пошёл ты!.. — выдохнула поднимающаяся с пола девица.

Воитель посмотрел ей в глаза.

— Ты как со старшими разговариваешь, коза сопливая?..

— Коза тебе будет вместо жены! — с едкой злостью прохрипела в ответ девица, хмуря брови и сжигая воителя осуждающим взглядом. — Ишь ты!.. Я тебе жизнь спасаю, мою, как дитя и лечить собралась… А ты меня придушить решил?!!

Ратник не сразу осознал смысл слов девицы. Затем мужчина медленно опустил взгляд и оглядел своё обнажённое тело.

— Спасать⁈ — усмехнулся он. — Это ж как и чем именно ты меня спасала, что я у тебя в доме оказался, да ещё голышом?

— А там, где тебя воспитывали, в баню ходят одетыми? — парировала девица.

Воитель устало и с раздражением вздохнул.

— Тебе хоть лет пятнадцать есть? А то знаешь, с девками малолетними — это не моё…

Собеседница смерила его таким пристальным строгим взглядом, что воителю показалось, будто он увидел в её глазах промелькнувшие искорки сдерживаемого гнева.

— Во-первых, у нас ничего не было. Во-вторых… мне заметно больше пятнадцати, но тебя это волновать не должно. А, в-третьих, ты выйдешь отсюда и извинишься за свой скотский поступок! Или можешь выматываться на мороз, вместе со своими болячками и порчей!

— Какой ещё, к болотнику, порчей⁈ — не понимающе скривился ратник.

— Я не ведаю, какой именно! — пробурчала девица и подошла к бадье. — Только жар и весь твой недуг — это не простуда и не болезнь никакая, а результат недурственной такой порчи, наложенной старательно и с «любовью». Кто-то очень сильно озаботился, чтобы ты непременно и побыстрее сдох.

Она повернула какой-то металлический ворот с деревянной рукояткой, и ратник заметил, как вода в бадье начала быстро убывать.

— Погоди, я не понимаю… — чуть поморщившись, проговорил воитель. — Ты ведьма, что ли?

— Я предпочитаю «ворожея» или «ведунья», если уж на то пошло.

— Да один хрен… — отмахнулся воитель.

— Один хрен у меня в бадье сидит и хамит бессовестно, — отмела девица.

Она взяла с лавки рядом стопку аккуратно сложенной одежды и бросила в лицо ратнику.

— Одевайся и выходи. Сниму с тебя эту пакость — и можешь проваливать ко всем чудовищам Чернобога!

С этими словами обиженная ведьмочка вышла из бани и эффектно хлопнула дверью.

— К Чернобогу я, пока что, не тороплюсь, — проворчал воин и начал одеваться.

Но тут за край бадьи взялись чьи-то розоватые влажные и не человечески длинные волосатые пальцы. Следом показалась шевелюра седых волос, с головным убором из зелёных веток ольхи и дуба. Из-под своеобразного венка на ратника с осуждением уставилась розовощёкая рожица с крупным мясистым носом и неряшливой бородой.

— Ни стыда, не совести, — покачал головой банный дух. — Как таких только земля носит!

С этими словами банник скрылся из виду.

— Как всех остальных, так и меня носит — молча, терпеливо и равнодушно, — проворчал в ответ ратник, поднимаясь на ноги, с одеждой в руках.

Время клонилось к рассвету, хотя всё ещё было темно, и восход никак не начинался. Я и Машка закончили есть раньше, и теперь, обмениваясь опасливо-задумчивыми взглядами, наблюдали за тем, как ел мужчина. После нашего бурного знакомства, помимо порчи, у него обнаружилась ещё одна серьёзная проблема — он практически ничего не помнил о последних днях и неделях. Если верить амулету против лжи, который я надела ему на шею перед разговором, гость не врал насчёт проблем с памятью. Однако точно солгал по поводу имени, назвавшись Святославом. Собственно, об этом можно было догадаться и без амулета. Потому что, когда я спросила, как его звать, гость произнёс «Свято…» и тут же запнулся. Пару секунд глядел на меня, а затем торопливо назвался Святославом Ставр.