Затем я услышала, как из соседней камеры Святослава донеслось шуршание, короткий сухой треск, снова шуршание и шелест. А потом раздался характерный звук, с которым разрывают плотную бумагу. Следом послышалось несколько коротких тихих шелестов, странное поскрипывание, а потом рядом с решёткой, недалеко от меня, упал грубо скомканный лист бумаги.

Я с долей недоумения оглянулась, затем протянула руку между прутьев и подобрала брошенное Ставром «послание». К слову сказать, это именно что послание и оказалось. Когда я развернула смятую пустую страницу, на обратной стороне которой были какие-то расплывшиеся от влаги наброски, то внутри обнаружила несколько слов, написанных углём, и сам тонкий прямой кусок древесного угля, который был завёрнут в бумажный комок.

На моих губах сама собой появилась слабая, но одобрительная улыбка.

В послании значилось следующее:

'Предлагаю альтернативный выбор общения. Угля и бумаги у меня предостаточно.

Кресибор действительно упёк тебя в темницу, отлично зная, что такое улишицы и какую опасность может представлять даже она такая тварь? Если, что я считаю, что ты поступила правильно. По-другому, не получив свежую кровь, рогатые тётки просто так нас в покое не оставили бы.

Скажи, а ты раньше встречалась к Кресибором? Потому что выглядит всё так, будто очкастый хрен почти что искал повод осудить тебя'.

Я взяла уголёк, подумала немного и написала ответ

'Одобряю твою находчивость насчёт способа общения.

Что касается твоих вопросов, то Крот даже не стал меня слушать. И нет, я его раньше не встречала. А вот ты, похоже, как минимум слышал про очкосвина. Кстати, как он аргументировал твоё заключение в темницу?'

Сложив лист бумаги, я бросила его обратно и, через секунду, услышала, как Святослав его подобрал. Затем раздался короткий смешок мужчины и его шёпот:

— «Очкосвин»? Недурно…

Вскоре лист бумаги прилетел обратно. Переписываясь и сохраняя почти идеальную тишину, мы оба очень старались писать мелко и сжато, чтобы экономить место на листе. Благо, лист был довольно широкий и длинный.

'Со мной всё просто: меня сочли каким-то нечестивцем или даже последователем культа Чернобога, а может и вовсе тайным приспешником секты Вия, если я всё правильно понял. Именно такие подозрения высказал мне Крот.

Я встречал Кресибора раньше, в Димитрове-на-холмах, — писал в ответ Святослав. — Я видел его лишь мельком. Он остановился в том же постоялом дворе, что и я со своими соратниками — мы тогда выслеживали одну опасную виверну, что раздирала на части тамошних смердов. Тогда, Крот благословил нас на охоту на чудовище, но предупредил, чтобы мы обязательно занесли часть денег за чудище в общину жрецов. Я занёс, из приличия.

Интересно, что жрецы из общины рассказали о Кроте много чего интересного. По их словам, Крот регулярно сам вымогает средства у всех общин последователей, а ещё ему часто и много платят князь и посадники, чтобы волхвы-последователи не обращали внимания на их волости. От чего-то я думаю, что эти сплетни имеют связь с реальностью.

Кстати. Одна знакомая ведьма жаловалась мне, что Кресибор и другие волхвы Первого или Второго пламени заманивают к себе молоденьких и хорошеньких ворожей, якобы чтобы поставить их талант на службу богам. Но кроме этого, девушки нередко вынуждены греть постель всяким развратным старикам.

Ты ничего не слышала о таком? Вообще я удивлён, что такая талантливая ведьма, как ты осела, ты уж прости, в каком-то отдалённом от всех крупных городов небольшом остроге. Не поделишься, что тебя так держит в здешних краях?'

Прочитав целое письмо от Ставра, я обдумала информацию, которую узнала про Крота и решила, что скорее верю жрецам из Димитрова-на-холмах, чем нет. А вот про то, что волхвы сманивают к себе юных ворожей я слышала от самой Арыси. Только дело там далеко не только в плотских утехах. Беда в том, что в последние полвека распространилось явление, при котором более мощные чародеи подчиняют себе более слабых, чаще всего юных и неопытных, выкачивают из них магию, а вместе с ней чувства, эмоции, волю к жизни и прочее. Магия ведь тесно вплетена в сам организм любого носителя. Вот всякие ушлые волхвы и пользуются молодыми, как удобными источниками сил. Разумеется, последних потом выворачивает на изнанку, они падают без сознания или вовсе начинают кашлять кровью.

Но чародейки — чего уж греха таить — действительно, чаще всего, весьма хороши собой. Сама я на красавицу не претендую, но вот моя наставница и несколько знакомых ведьм… Ох, мужики за ними просто стаями ходили и грызлись друг с другом. Я тоже не была обделена мужским вниманием, но до Арыси Михайловны или её подруг мне очень далеко. Поэтому старые и мудрые волхвы частенько пытались заманить к себе юных чародеек — совмещали приятное с полезным, сластолюбцы облезлые.

Я задумалась, стоит ли рассказывать Святославу о том, почему мне действительно не хочется уезжать из острога и решила, что, если хочу узнать о нём побольше, то не стоит утаивать о себе подобные сведенья.

«В острог Орлец меня привезла наставница, — начала писать я. — Я здесь живу уже больше восьми лет, привыкла к жителям, ко многим обитателям лесов, вроде леших, боровиков и некоторых полудениц. Сдружилась со многими жителями. Хоть некоторые до сих пор меня сторонятся, всё же сам посадник, его ближайший круг и большая половина жителей Орлеца относятся ко мне по-товарищески и отвечают признательностью за мои дела. Я просто не вижу смысла куда-то уезжать. У меня здесь дом, хозяйство, удобный статус и ни-ка-ких конкурентов на несколько вёрст вокруг. Чего мне ещё же?..»

Я хотела написать «Чего мне ещё желать?», но на этом моменте у меня сломался уголёк, которым я писала. Пришлось дописывать небольшим обломком. Уголёк, как будто почувствовал тревожную горечь, что с силой щёлкнула по сердцу. Мне всего двадцать и, если ничего не оборвёт мою ведьмовскую жизнь, я успею увидеть, как постареют внуки и даже правнуки нынешних князей да посадников. Но какой прок от долгой жизни, если она не будет хоть немного счастливой? А я… Я лишена самого банального счастья, которое есть почти у каждой девушки — долгой любви и семейного счастья. Прозвучит, наверное, странно, но… Я хотела семью. Может не прямо сейчас, но несколько позже — да. Мужа, двоих, ну может даже троих детей, как бы тяжело это не было для меня. Хотелось любви, нежности и заботы.

А у меня всё это всегда было недолго и не по-настоящему. И всё от того, что ни один адекватный мужчина свою жизнь с ведьмой не свяжет. Погулять, повеселиться, с красоткой-ведьмой — с удовольствием. Но звать замуж — ищите дурака!

Даже волхвы, если женились, то почти всегда выбирали в жёны обычных девушек. А те рады стараться — как жёнам волхвов, им гарантировано положение примерно, как у успешного купца, воина старшей дружины или даже посадника, тут зависит от могущества и власти волхва. И такие жены, из обычных людей, будут буквально в рот мужу смотреть и следовать любой воле. А ведьмы, мало того, что своевольны и, частенько, слегка стервозны, ещё и не могут толком выносить даже одного ребёнка. А о двоих-троих детях мне вообще остаётся только мечтать. Такое случается — многодетная мать-ворожея — но также часто, как честный непорочный казначей — редко и случайно, по капризу богов.

Буйная, нестабильная магия, требующая, подчас, невероятных напряжений или изменения в организме, большинству чародеек просто не даст выносить ребёнка. Вот и Арысь Михайловна двоих малюток потеряла, прежде чем, поняла, что уж теперь-то ей о материнстве можно забыть. Примерно в это время я ей на глаза и попалась, что для меня тоже было удачей…

Я дописала письмо, добавила, что у меня сломался уголёк и бросила послание обратно. Спустя, примерно, минут десять, Ставр написал ответ.

«Если ты рунная ведьма, то у тебя везде будет мало конкурентов или конкуренток. Таких, как ты, в целом по миру очень немного. Но самое главное, что со своим любимым Орлецом ты, выходит, и мира не видела…»