Моя стратегия противостояния Выверту строилась на моей способности уничтожить его при любом развитии событий. Но было у этой стратегии и «слепое пятно». Как Томас Кальверт злодей мог спрятаться в здании СКП, используя ресурсы этой государственной организации для своей защиты. Что в свою очередь говорило о том, что пришло время заняться этим «гнездом порока». И в этом мне опять помог Выверт, а точнее информация из его компьютера.

Будучи злодеем, Выверт сам не раз раздумывал о способах получения доступа к самым охраняемым секретам родной организации. В том числе у него имелся перечень уязвимостей системы безопасности, которые позволили бы ему протащить в самые охраняемые зоны взрывчатку, оружие или какое-то оборудование. Одной из таких уязвимостей я и воспользовался.

Крутыш был членом Стражей и имел суперсилу технаря. Он мог создавать различное оборудование, используя подручный мусор в виде микросхем, печатных плат, конденсаторов и прочего бесполезного барахла, никак не влияющего на производимые «техникой» эффекты. Насколько я мог судить, создаваемые технарями устройства имели такое же отношение к технике, как и моё тело. То есть никакое. Тем не менее, расходники были необходимы, а потому время от времени у него были поставки всяческих бракованных микросхем, пробитых аккумуляторов и слитков металлов неизвестной чистоты.

Почему я так уничижительно отзываюсь об этих поставках? Да потому что прямо сейчас кусок моего тела изображал слиток магния, который Крутыш заказал ещё пару недель назад. В коробку с грузом мой шпион залез в офисе транспортной компании, которая как раз сегодня должна была доставить его в офис СКП. И пока у меня было время, я проверил, что за запчасти прислали местному технарю. Почти половина всех деталей была бракованной или имела дефекты. Не думаю, что его решили так нагло развести при доставке одной посылки стоимостью едва ли в двести долларов. А значит, это постоянная практика. Да и зачем технарям дорогое качественное оборудование, если можно обойтись дешёвым мусором с ближайшей помойки? А уж о том, какие это даёт возможности по распилу бюджета, и говорить не стоит.

Как я и рассчитывал, досмотр ценного мусора проводился спустя рукава. Да и кто сможет отличить на экране сканера один металл от другого? Тем более, что заказанный слиток «магния» имел в своём составе ровно ноль процентов указанного на этикетке металла. Посылку проверили по весу, прогнали через сканер в поисках взрывчатки и передали в службу доставки. Через пятнадцать минут пришёл работник СКП, который взял коробку и отнёс её в мастерскую Крутыша, где оставил на столе рядом со входом.

Я не стал тормозить и тут же просочился наружу, скрываясь под невидимостью. Слиток в коробке был не один, так что пропажу могли и не заметить. Выяснив, что никого живого в округе нет, я начал делиться на части, постоянно регенерируя эти части и увеличивая их объём. Мне нужно было спрятаться в максимально возможном количестве мест и «расползтись» по всему зданию. Самый наглый разведчик просочился под дверью и оказался в большой комнате, где прямо сейчас собрались все Стражи. Они расселись по диванам и креслам и в угрюмом молчании смотрели выложенное мной видео ограбления банка и боя Стражей с Неформалами.

Внезапно, дверь распахнулась, и в помещение вошла полная женщина в тёмно-синем пиджаке и юбке. Это была никто иная, как Эмили Пиггот – руководитель отделения СКП в Броктон-Бее. Ребятня тут же повскакивала на ноги, а Эгида отключил на телевизоре звук.

– Директор Пиггот, мэм. – Кивнул Эгида своей начальнице. Он был руководителем Стражей, а потому в его обязанности входило выступать «голосом команды».

– Похоже, вы уже видели результаты прошедшего боя. – Пиггот покосилась на телевизор. – Это полное фиаско.

– Да, мэм. Мы проиграли. – Вздохнул Рыцарь, сегодня заслуживший от меня звание самого бесполезного Стража.

– Да, вы проиграли. Но это самая меньшая из проблем. По вашей вине нанесён ужасающий материальный ущерб. Мне стыдно это говорить, но даже Кризис при всём своём безумии более ответственно относится к сохранению городской инфраструктуры, чем вы. За время вашего боя с Неформалами площадь перед банком была буквально уничтожена. Разрушена лестница. Пострадала одна из статуй. Перечислять можно долго. Мне уже предоставили список повреждений на трёх страницах. – Стражи втянули головы в плечи. – Боюсь, вам придётся понести ответственность за все те разрушения, которые были нанесены по вашей вине.

– Но ведь большинство разрушений совершили собаки Адской Гончей. – Пожаловался Крутыш.

– Правда? – В голосе Пиггот проскользнули добрые нотки, от которых все Стражи одновременно поёжились. – А на видеозаписи отлично видно, что большинство разрушений совершило твоё новое оружие. – Директор махнула рукой и показала на экран телевизора, где как раз Регент вбивал Эгиду в землю из упомянутой пушки.

– Это была Универсальная Энергетическая Пушка. – Съёжился технарь.

– И раз уж речь зашла о ней… Извини, но иногда у нас слишком много бумажной работы, и я не за всем успеваю уследить. Возможно, ты знаешь, где находятся документы от наших учёных и военных по этой универсальной энергетической пушке?

– Господи, Крутыш. – Тихо простонал Эгида.

– Я, э-э. Ну я ещё не регистрировал её официально. Я просто подумал, что будет лучше использовать пушку и сделать всё, что в моих силах, чтобы остановить ограбление.

– Тут ты был неправ. – Заметила Пиггот. – Сказать по правде, ограбление банка волнует меня в последнюю очередь. Можешь даже предположить, что меня не заботит этот факт.

– Что?! – Вопрос выкрикнул Крутыш, но увидеть его можно было на лице каждого из Стражей.

– В первую очередь меня волнует, как выглядят кэйпы в глазах общества. Я беспокоюсь об обеспечении и финансировании, чтобы работа Стражей, Протектората и СКП оплачивалась, и чтобы они снабжались всем необходимым. Беспокоюсь о том, как продаются фирменные товары, выпускаемые под вашей торговой маркой. Как идёт продажа рекламного времени на телевидении и билетов для фанатов. Без этого всё, над чем я работаю, развалится как карточный домик.

– Что вы намерены делать? – Спросил Крутыш.

– Прежде всего – ликвидировать эту пушку. Точнее то, что от неё осталось.

– Нет! – Возопил Крутыш, но Пиггот не обратила на это ни малейшего внимания.

– Во-вторых, вам всем придётся компенсировать стоимость восстановительных работ для тех разрушений, что произошли из-за использования пушки.

– Что? Но причём тут я? – Возмутился Стояк. – Следующей осенью я иду в колледж! Мне нужны деньги.

– Это общая ответственность команды. Может, в следующий раз вы уговорите своего товарища не использовать оружие, не прошедшее сертификацию.

– Мэм, это я не остановил его, хотя мог. – Вышел вперёд Рыцарь. – Я возьму вину на себя, можете компенсировать материальный ущерб из моего фонда.

Директор Пиггот чуть заметно улыбнулась, но в этой улыбке не было ни грамма веселья.

– Рыцарь, соответствуешь своему имени, как я вижу? Твои товарищи по команде и я знаем, кто ты под маской. Из всех присутствующих, включая меня, только ты достаточно обеспечен, чтобы оплатить штраф в десятки тысяч долларов. Но боюсь, я сторонник наказания, когда оно необходимо. Если возложить всю финансовую ответственность на самого богатого, чтобы освободить от неё остальных, то это ничего не изменит. Все вы разделите штраф. Так как я не могу касаться целевых фондов СКП, выделенных для вас, я должна пойти на удержание суммы штрафов из вашей зарплаты.

Народ зароптал, но впечатления на Пиггот эти стенания не произвели.

– Кроме того, Рыцарь, именно ты виноват в том, что Слава оказалась на месте ограбления и вмешалась в операцию СКП и Протектората. Но что самое ужасное, из-за тебя были подвергнуты опасности жизни заложников. Из-за вмешательства Панацеи и Славы люди попытались сбежать и были искусаны ядовитыми насекомыми. Панацее пришлось весь день лечить пострадавших. Двое из них всё ещё остаются в коме из-за повреждений мозга. И всё это произошло во время операции Стражей. Что на это скажут люди, ты подумал? Слава известна своим наплевательским отношением к чужим жизням и собственности. И теперь то же самое люди скажут о нас. Ты представляешь себе, какой это будет урон для нашей репутации? Речь идёт о миллионах долларов. По сравнению с этим пара миллионов, украденных из банка, – ничто!