– Хлябская прорва! Да чтоб тебя! – Выругался и сделал шаг в сторону девки, которая убила мою истинную. Она смотрела на меня испуганными глазами и закрывалась от гнева руками. Нижняя губа её смешно подрагивала, и я на одно мгновение вспомнил её поцелуй. Очень нежный и сладкий. От этого внутри меня забурлила кровь и как будто загустела, во рту пересохло, как от нескольких бокалов Эрлинг-брю.

Сжал кулаки, схватившись за кровавую простыню, и учуял запах моей Истинной. Уже не Истинной. Уже не моей.

Проснувшийся дракон внутри меня проснулся и зашипел.

– Олинда. Моя… арр!

Повернул голову к своей Истинной и ничего не почувствовал. Метки на моей руке не было, у жены – она тоже исчезла.

– Спаси её. Попрорробуй! – Рыкнул дракон внутри меня, и я почувствовал, как его глаза закрылись.

– Эй, ты что! Зверюга! Очнись, – произнёс я, понимая, что мои мышцы слабеют, – держись, воин. Ещё не время складывать крылья, мы ещё полетаем.

Ноги почти не слушались. Резко помутнело в глазах и держась из последних сил, дракон заставил меня сесть на кровать. Что со мной происходило?

Никогда такого не чувствовал и сейчас ощущал себя полнейшим слабаком. Никчёмным существом. Грязной драконьей подмышкой.

Неужели так повлияла на меня смерть Истинной?

Взяв жену за руку, понял, что от горячо любимой женщины, полной огня и страсти ничего не осталось. Ладони были холодными, с тонкими прожилками вен. Проведя пальцами по коже Олинды, ощутил лишь отвращение: она была вялая, безжизненная, чужая.

Больше не моя.

Боль внутри разрывала моё сердце в клочья из-за страданий дракона.

– Спаси её… – Голос дракона, почти безжизненный, почти бездыханный сводил с ума. Я понимал, что теряю своего зверя, как и свою истинную.

Но силы покидали и меня. Дотронувшись ладонью до груди моей жены, понял, что сердце уже не билось. Жизни в этом теле больше не было.

Что я мог сделать?

Как я мог спасти свою истинную?

Хотел ли я этого?

Последние годы нашей совместной жизни были кромешным адом. Вся нежность и любовь прошла, как будто её никогда и не было. Утекла сточной водой в канаву.

Изменяя налево и направо с кем попало, часто не задумываясь о том, где я проводил ночь и сколько вчера выпил, вспоминал о своей Истинной, только когда возвращался из забытья.

Я не думал ни о чём, кроме удовлетворения своих плотских утех. Мужская сущность брала своё и я не мог противиться этому инстинкту, да особо и не хотел.

Отказывая мне в том, что требовал, Олинда часто обижалась и запиралась в своей комнате. Мы не виделись по несколько дней и ночей.

Но, в определённые женские дни, будучи в диком хмелю, я врывался к жене, срывая двери и ненужные дорогие тряпки, скрывающие то, что знал и когда-то любил. И тогда я забирал своё, то что мне принадлежало по праву мужа и дракона.

В одну из таких ночей моя жена понесла. Единственный раз, за все годы нашей совместной жизни.

После этого я превратился в примерного мужа, такого, какого хотела видеть моя истинная. Я перестал пить, ходить по борделям и драться. А ещё я перестал являться к жене по ночам и домогаться её. Чтобы не навредить нашему первенцу, я начал носить Олинду на руках и усмирять свои животные потребности.

Но надолго меня не хватило, в последние месяцы перед родами, у меня так сорвало крышу, что я не смог удержать свой посох в штанах.

А всё из-за этой ведьмы, Марты. Чтоб она провалилась в Сидонайский разлом и сгорела заживо.

Ходила, трясла своими сиськами по академии, естественно, я не смог устоять. Особенно после того, что у меня не было соития много месяцев.

Откинув от себя ненужные мысли, вернулся к своей жене и понял одно. Это конец. Конец нашей эпохи с Олиндой.

Позвав своего зверя, ничего не услышал. Тишина оглушала и сбивала с ног. Я его больше не чувствовал. Истинная покинула меня, как и мой дракон.

Ну что ж, кому-то летать, а кому-то ползать…

Неуклюже поднявшись, случайно задел ребёнка рукой и он полетел на пол. Реакции притупились и как бы я ни старался, поймать своего первенца у меня бы ничего не получилось. Мне, кажется, я и не старался. Всё в мире вдруг стало пустым и незначительным.

Но эта пигалица, всё ещё сидящая на полу, оказалась быстрее меня, ловчее, что ли. Поймав ребёнка, прижала хнычущий и раздражающий мой мозг, живой свёрток.

Видимо, это живое существо в комнате, так хотело жить, что сопротивлялось смерти несколько суток, не отдавая свою мелкую жизнь старухе с косой.

Адептка яростно взглянула на меня и что-то прошептала одними губами.

Ещё одна ведьма.

Плевать!

– Это ты во всём виновата, проклятая! – Дёрнулся к ней, чтобы закончить начатое, но нога стала, будто бы ватной и больше не слушаясь меня, зацепилась за деревянную ножку кровати.

А дальше было фееричное падение и сильный удар головой о мокрый пол, после которого я отключился и возблагодарил драконьего Бога за то, что он наконец-то забирает меня к себе.

Я держала в руках ребёнка и смотрела на то, как ко мне приближается этот неадекватный мужчина. А потом он упал. Громко и эффектно. Ударившись головой настолько сильно, что мне показалось, что лорд разбил себе лицо и, возможно, сломал нос.

Отложив от себя ребёнка, подвинулась к лорду Нордену и в первую очередь проверила его пульс. Вздохнув с облегчением, поняла, что он есть. Слабый, еле прощупываемый, но самое главное – Норден был жив.

Значит, пора бежать за помощью!

Ведь судя по тому, что происходит в замке, стоит отправить из этой комнаты хоть кого-нибудь, он сразу же пропадает.

Поднявшись, увидела на полу свою сумку с инструментами. Как я могла забыть о том, что лорд Норден принёс её по моей же просьбе? Открыв её, обнаружила в ней стандартный набор акушерки, учащейся в магической академии. Перетряхивая сумку, откладывала катетеры и пинцеты в сторону, но ничего подходящего, чтобы привести в чувство хозяина этого замка не было.

– Что здесь происходит? – Услышала я мужской голос и подняв глаза, поняла, что передо мной стоит управляющий этого замка, а рядом с ним незнакомый мужчина, в форме полисмена.

За ними кучкой толпились знакомые мне акушерки. Они смотрели на ситуацию во все глаза и не спешили произнести ни слова.

– Лорд Норден без сознания, я пытаюсь привести его в чувства. – Отчеканила спокойно, как и учил мой наставник. – Но в моей сумке ничего нет. Можете сами посмотреть.

– Она его убила! – Крикнула одна из женщин.

– Как и его истинную. – Вторила вторая. – Посмотрите, может, она и ребёночка задушила, что-то он не подаёт признаков жизни.

Я крутила головой, не понимая, что здесь происходит? Они что с ума все посходили? Нет! Этого просто не может быть.

Вдруг управляющий выдернул из моих рук сумку и прошёл до своего лорда. Наклонился и проверил пульс.

– Он жив, пока… но я не знаю, что с ним сделала эта… хм… дамочка? – Обратился он к полисмену, который продирался через окровавленные полотенца и простыни к умирающей женщине. – Смотрите, уважаемый, что я нашёл в её сумке.

– Ничего не трогать, это место преступления! – Рявкнул мужчина в форме. – Поставьте сумку на место и не берите ничего, без моего разрешения.

– Простите. – Поднялся с корточек и обошёл кровать с другой стороны. Взглянул на роженицу и сморщился, видимо, от омерзения. – Бедная, бедная леди Норден! Я скорблю больше всех. Она была хорошей женщиной и лучшей хозяйкой этого замка, пока она… – посмотрел на меня так, словно старалась уничтожить.

– Я её не убивала, в отличие от… них. – Кивнула на стайку акушерок. – И кстати, если вы не поторопитесь, этот замок останется ещё и без хозяина – лорда Нордена.

– Вы бы лучше побеспокоились о вашем нынешнем положении. Оно. У вас незавидное, мягко говоря. А лекарь уже в пути и скоро будет в замке.

– Девушки, заберите кто-нибудь ребёнка! – Обратился управляющий к акушеркам и прихватив двумя пальцами полотенца, в которое был завёрнут новорождённый, весь скукожился и мне показалось, что его сейчас стошнит. Лицо его выражало одно – неприязнь. И он этого не скрывал. – В соседней комнате всё подготовлено для того, чтобы привести ребёнка в порядок.