Не дожидалась лифта, бросилась к лестнице. Как хорошо, что Макаров заставляет меня бегать дополнительный круг, пять этажей на одном дыхании.

Тяжелая подъездная дверь и я на свободе. Игра окончена.

Game over, Катя Богданова.

Нужно одеть пуховик, а то заболею. Нет мне не холодно, это защитная реакция моего мозга. Нужно о чем-то думать, главное не чувствовать. Чувствам надо время, чтобы не испепелить меня изнутри. Нужно сохранить ту часть Кати Богдановой, которую Ветров не забрал себе, которую не уничтожил специально. Это было намеренное мучительное представление, организованное лично для меня. Рома сам позвал меня, сам назначил время, сам прислал адрес и сам на пару с Малиновской сломал меня. Только зачем? Зачем так больно? За что? Я бы и так отпустила, нужно было только сказать… а не убивать.

Но я не умерла, я жива.

Сердце разорвано, но оно стучит…

Лёгкие растерзаны, но я делаю вдох-выдох…

И пусть слёзы текут, и пусть мне плохо, но я не рыдаю, не захлёбываюсь соплями, я улыбаюсь… И пусть эта улыбка не искренняя, но она есть… И наступит время и я буду хохотать в голос… Только нужно пережить боль…

Рома

Бельчонок: 18.00 и геометка.

Какого хрена? Я же и так всё доходчиво объяснил? Жёстко, чтобы уже без шансов. Я выбросил Богданову из своей жизнь. Так какого чёрта эта девчонка лезет туда снова? Нах*я рвёт меня…

Не дошло? Так я объясню еще раз…

— Карина. Я заеду в пять. Объясню при встрече…

Выгнал Малиновскую, как только Бельчонок сбежала, вот теперь приходится звать снова. Да и нужна она была, чтобы я не дал заднюю, чтобы без лишних объяснений. Хотя Богданова гордая, она ушла, не проронив ни слова, даже не взглянув на меня. И если бы не слёзы, которые она не контролировала, я бы решил, что ей всё равно. Но нет, моей девочке было больно… Только уже не моей… Больше не моей… Я поставил точку в этих фиктивных отношениях, так и не дав им стать настоящими. Порвал себя, но разорвал цепь, на которую меня посадила Бельчонок. И сейчас мне ох*енно… Ох*енно хреново. Только лучше сейчас, чем когда я испорчу эту чистую девочку. И бл*дь, как мне было сложно отказать себе в том, чтобы не отыметь её напоследок. Страстно, долго…нежно… Ведь она пришла, желая стать моей во всех смыслах. Моей девушкой… Моей любовницей… Я понял это по ажурной кромке чулок, которая виднелась из-под ее обворожительного короткого платья, когда она резала пальцы в кровь и даже не ощущала этого. Трус, мудак и предатель… Вот кто я… Я заигрался. Заигрался в любовь и ранил ту, которая показала мне эту проклятую любовь. Если можно было вернуть время, то я не ввязался бы в это… Но это невозможно. Хоть Бельчонка и нет больше в моей жизни, но она там так наследила, наломала и настроила того, что мне не нужно, что мне понадобятся годы, чтобы вернуть всё на свои прежние места… Вернуть старого Рому Ветрова, а не этого слабака, который рыдает на полу в окружении разноцветных воздушных шариков и прижимает к груди коробку, в которой лежит «часть его», которую он так безбожно посерил…

— Бес, что за х*йня? — прогремел Ильин, когда я приехал на указанную в сообщении Богдановой точку. Это оказался загородный дом отдыха. — Что здесь делает Малиновская? Почему она с тобой? Катюха где, придурок?

Все в сборе: Стас с Настей, Гор, Ян и Дёма. Только Бельчонка нет… Вместо ее на руке виснет Каринка, которую эта компания готова разорвать и меня на пару.

— Не знаю. Как видишь, я больше не слежу за Богдановой. Мы разбежались… — выдёргивал из себя слова с равнодушным тоном.

— Сегодня. Тебя обязательно было делать это сегодня… — Демьян кипел от ярости, тряся меня за полы косухи. И куда улетучилось его привычное спокойствие. Неужели за эти три недели Богданова въелась под кожу не только мне…

— Ветер, хватит. Нужно Катюху найти, а не петушиные бои устраивать… — Гор откинул руки брата с меня. — Насть?

— Я не знаю. Стас утром отвёз ее к этому… — Настя заметно волновалась. — Какой же ты урод, Рома? Она же реально влюбилась в тебя…

— Твою мать, Бес. Я убью тебя, если с ней что-то случилось… — орал Стас. — Когда она от тебя ушла?

— Сразу же… Через полчаса прислала сообщение с меткой этого места.

— Мудак. У тебя вообще мозги есть творить такое… — начал было Ян, но его перебила Настя.

— Она не берет. В общаге ее нет, девчонки посмотрели. Может она домой поехала. Когда ей плохо, она обычно едет к брату. Только это пятьсот километров… Может позвонить Роме, но не думаю, что она так быстро туда доехала. А если она вообще не там, то он будет тоже волноваться. А зная, как он любит Катю, он не задумываясь рванёт сюда….

— В студии ее тоже нет… — отчитался Гордей. — Она отменила дополнительное занятия.

— Маша? — поинтересовался Стас.

— Тоже не отвечает. — ответила Настя. — Ей больше некуда здесь пойти…

Настя плакала. Стал мерял шагами ресторан, сжимая кулаки. Ян буравил меня взглядом, ему было что мне сказать. Но он молчал.

— Я в город. — Дёма направился к двери. — Что-то узнаете, звоните…

— Чего вы так переполошились… — я коченел с каждой секундой неизвестности, но держал марку скотины до конца.

— Заткнись, Бес. Ты реально не втыкаешь, что ты наделал? — хреначил меня словами Ян. —

— И что я такого сделал… Бросил ещё одну девку…

Стас рванул ко мне, но его удержала Настя. Яна не держал никто и он шлифанул мне по челюсти.

— Дёвку? Она не твоя очередная шваль, которую можно трахнуть и бросить… Она любила тебя, урода, и… Да, кому я это говорю. Придурку, чьи мозги между ног. Ты хоть представляешь кого ты потерял. Она ради тебя была на всё готова. Катя неделю организовывала всё это для тебя. Доставала нас всех вопросами «что Рома любит?», «что он ест?», «какую музыку слушает». Да она пока это место выбрала, Дёму заставила весь пригород околесить. И зачем? Чтобы бы тут трахнул Каринку? Ну ты и мудак, Бес? Она не вернется. А я не знаю ни одной другой, чтобы так ради парня… По-настоящему…

— Янчик, Богданова свободна. Что тебя мешает занять моё место… Я даже не подпортил товар…

Ильина понесло. Я не защищался. Я хотел этого. Хотел, чтобы побили, чтобы было еще больнее…

— Хватит. — Стас и Гор оттаскивали Яна. А я стаял и улыбался, кровавым ртом, как умалишённый.

— Катя у Рената. Он нашёл ее плачущую около студии. — отрезвила всех Настя.

— Что она сказала?

— Ничего. Она просто плакала, а потом отрубилась у него в машине. В общем, Ренат не знает, что с ней делать, поэтому позвонил мне. Пока она зарёванная спит у него в квартире.

— Поехали. Нечего здесь оставаться. — Янчик остановился около меня. — А ты оставайся. Празднуй свой день рождения. Всё оплачено: ресторан, баня, сауна, тир, картинг. Если заскучаешь, можешь еще на склон сходить. Только сноуборд не забудь прихватить. Дёма кстати твой привёз. Катюха попросила.

Друзья собрались и ушли.

— С Днем Рождения, Рома. — сказал Гордей, закрывая за всеми дверь.

— Спасибо. — только уже никто меня не слышал. Даже Малиновская свалила со всеми.

На плазме мелькали фотографии: вот я с папой, а это я иду в первый класс, мой первый бой… и последняя, на которой я по-настоящему счастлив. На эту фотографию подбила нас Богданова, когда мы все пришли в универ с разбитыми лицами после драки.

— Какие красавчики! — дразнила нас Бельчонок. — Вас обязательно надо сфоткать на память. Улыбаемся. Гордей, не прячь свой гипс. Он здесь очень к месту.

— Катюха, Настя, идите сюда. Давайте вместе. Пора добавить вас в наш чат и сметить фото заставки.

Янчик в тот же день и выполнил свое обещание. Теперь в чате, которому уже лет десять, было семеро участников: Ян, Гор, Демьян, Стас с Настей и я с Бельчонком.

«Я со своим Бельчонком».

За рёбрами хреначит так, что не продохнуть.

Game over, Рома Ветров.

Теперь остаётся только призрачная надежда на то, что душевные раны заживут, а парни простят меня, и я их не потеряю, как моего Бельчонка.