— Ладно, Кеша — бывай, пойду обратно в комнату, из которой не выходил.

Я развернулся и не спеша поплелся к своей комнате.

— Погоди-ка, — вдруг остановил меня Иннокентий. — Ты случайно не знаешь кандидата с петом в виде хомяка?

— Знаю, это мой сосед, случилось что-то? А то грызун, паршивец, куда-то убегал, но вернулся. Видел его? — я попытался изобразить удивление на лице и даже захлопал ресницами. — Я надеюсь, это не он шкаф сломал?

— Да нет… — Иннокентий запнулся, переварил мысль, потом продолжил. — Не видел, в смысле. Все нормально, просто вспомнилось, что у кого-то есть такое забавное животное. Передавай ему привет от меня. Не хомяку, в смысле, а соседу!

— Обязательно. Вот прямо сейчас и передам.

Я ускорил шаг, слыша, что кабина уже приехала на наш минус первый этаж. Хотелось все-таки избежать встречи… хотя свидетель, что я никуда не выходил, уже имелся. Я даже открыл дверь, чтобы прошмыгнуть внутрь, но зайти так и не успел.

Из лифта вывалился комендант, а следом его пет. Не вовремя, кр-р-райне не вовремя. Я тут же убрал руку с ручки двери и как раз при этом движении заметил, что на рукаве пиджака нет пуговицы. Хм, ее и не было? Или потерял во время стычки с троицей сопляков? Ну… я, по крайней мере, очень на это надеюсь.

Банальная осторожность заставила сунуть руку в карман брюк. Дабы чей-либо ещё любопытный взгляд не приметил эту деталь. Отсутствие пуговицы — явная примета. Особенно, если я ее потерял только что, на деле. Но не будем о плохом. Ситуация без того не самая радужная. У меня в кармане полудохлый хомяк и собственно «орудие преступления» в виде огрызка ножа непутевого соседа.

Косорылый выглядел озадаченным и сбитым с толку. Выражение лица коменданта оставалось прежним, но эмоции хорошо считывались по его дерганым движениям. Завидев нас, он как будто расслабился, и из динамика даже послышался густой выдох, явно облегчения.

— Все в порядке⁈ — то ли спросил, то ли утвердил Косорылый.

С этими словами огляделся — корпус провернулся вокруг оси на триста шестьдесят градусов. Будь у него что-то на меня, полагаю разговор был бы совсем другой. Но не было печали — как только осмотр закончился, из динамика вперемешку с отборной бранью понеслось:

— Так, гавнюки, какого рожна здесь происходит, я ясно сказал — сидеть по комнатам и не высовывать носу!

Орал он с таким напором, что из динамика шел треск. Тут к бабке гадалки не ходи, комендант такой нервный, потому что видел, какой в его кабинете разгром, и не может понять, откуда ветер дует. Но любопытно, что он сразу решил проверить безопасность кандидатов. Не кого-то обвинить, а именно проверить. Так положено? Или… есть основания полагать, что нам что-то угрожает? Связано ли это с последними событиями с воскрешением стражей разлома? В общем интересная реакция, наталкивающая на размышления.

Овчарка, пока хозяин упражнялся в красноречии, принялась обнюхивать этаж, как ищейка, и вот это меня сразу напрягло. Мой запах псина хорошо помнит.

— Вронский, чего ты выполз? А ты чего на меня вылупился! Что было вам сказано! Почему на вас положиться нельзя! — орал то в одну, то в другую сторону Косорылый, всё больше накаляясь.

Я виновато пожал плечами, понятно, что выдумывать отмазки тут не к месту. Один хрен он не замолчит. Ну пусть проорется, может, легче станет?

Я поймал на себе вопрошающий взгляд несчастного паренька-дежурного, с перепугу готового сквозь землю провалиться. Че делать будем? — как бы спрашивал он. Да чтоб я знал. Но вышло нехорошо, тебе поручили простейшее задание, а ты его благополучно провалил. В ответ на немой вопрос в глазах дежурного я снова коротко пожал плечами.

Кавказец продолжал обнюхивать этаж, подходил к комнатам, по несколько секунд стоял у дверей. Но, ничем не заинтересовавшись, фыркал и шел дальше. Ближе ко мне… учует же падла, вспомнит.

— Ладно, разлом с ним, — наконец, выдохся комендант. — Вы это… никого не видели?

Молодой дворянин напрягся, сразу покраснел. Понимая, что он вот-вот сболтнет лишнего, я заговорил первым.

— Друг друга разве что, — заверил я. — А кого ищем? Приметы есть?

— Никого, — как выстрел выплюнул комендант. — Просто так, мало ли…

— Мы бы вам сразу сказали, — подхватил дежурант.

— А ничего, э-э… — Косорылый задумался, подбирая слова. — Ничего странного здесь не замечали?

Он явно недоговаривал. Но если я прекрасно знал, из-за чего Косорылый взвинчен, то дежурант воспринимал странное поведение на свой счет. Покосился на шкаф, затряс башкой, готовый выдать нас с потрохами, но я снова вмешался.

— Никак нет, товарищ комендант. Никого и ничего! Я просто вышел поинтересоваться, как долго продлится наш домашний арест. Но если вы скажете, на что надо обращать внимание, то мы обязательно обратим.

Косорылый отмахнулся.

— Это я так, страхуюсь, на деле ситуация штатная, все под контролем, хотя… может, там, слышали, как лифт между этажами ездил? — все таки уточнил он.

Я хотел еще раз подтвердить, что мы ничего не замечали, но кавказец наконец подошел ко мне. Принюхался и глухо зарычал. Узнал, гаденыш. Ну здравствуй!

— Пшел отсюда, — процедил я, пытаясь отогнать пса.

Уходить пес не собирался, видимо, затаил обиду на то, как мы с Лапиком с ним обошлись. Не знаю, был ли он питомцем — или это обычный пес, но кем был точно, так это настырным гавнюком.

— Фу, свали на хрен, — снова «попросил» я.

Продолжая скалить зубы, пес гавкнул, привлекая внимание коменданта.

— Чего ты там унюхал, Мухтар! — раздраженно повернулся тот.

Не знаю, чем бы это закончилось, но из шахты лифта раздалось шуршание — кабина пришла в движение. Это услышал не только я, но и комендант. Косорылый резко обернулся, подозвал пса.

— Мухтар, ко мне!

Кавказец нехотя повиновался и, фыркнув, побежал к хозяину. Дрессированная псина. Не знаю, кто мог ехать в лифте (если только не воскрес в своем костюме связной, хотя тому красавцу лифт без надобности), но я воспользовался шансом по-своему. Приоткрыл дверь и в открывшуюся щелочку позвал Дуду.

— Чи-чи.

Сосед был занят тем же самым, на чём я его оставил — искал пятый угол. С серьезной миной ходил между кроватями. Заслышав меня, ломанулся к двери, и я тотчас вручил ему Лапика в одну руку, а нож в другую. Хомяк очухался, но выглядел все еще неважнецки. Сначала у Дуды блеснули глаза при виде ножа, но тут же при виде ушатанного питомца на лоб поползли брови.

— Какого…

— Просто заткнись.

И я захлопнул перед соседом дверь. То, что у лифта стоит Косорылый, он увидел, и только поэтому не попытался снова открыть дверь. Благо на это у Дуды хватило мозгов.

— Так, молодежь, сдрыснули в комна…

Дверцы лифта начали разъезжаться. Я впервые увидел Косорылого в деле. Резким взмахом он оголил лезвие клинка на своей трости, кавказца взял за ошейник — и прильнул к стенке, чтобы его не было видно из кабины. Только кого он там собрался кромсать? Первые мысли о нежданных гостях укрепились, и я не без интереса заглянул в открывшуюся кабину. Оттуда вышел один из наших соседей-кандидатов. Конопатый пацан с собранной в пучок копной рыжих волос. Торс оголен, рубашка висит на плече, на шее –красные отметины губной помады. Гордый, как главная обезьяна в вольере. Он увидел нас и подмигнул.

— Горячие у нас девочки — проверен…

Не договорил, потому что тут же проглотил язык. Комендант приставил к его шее лезвие. По этажу пронесся звук тяжело сглатываемой слюны. И через секунду — слова коменданта.

— Ты-ы-ы, Краснявский! Морковку тебе в задницу! Я ж тебя, дурака, чуть на куски не порубил!

Выглядел Краснявский напуганным, явно не ожидал такой «теплой» встречи. Лезвие клинка коменданта застыло в сантиметре от его шеи. Что сказать, парню действительно повезло. Будь я на месте коменданта — и торчать клинку из глотки. Но и Викентий Самуилович был силой грозной, его железные руки не дрогнули.