Не могу сказать, что я остался доволен.

— Вы два взрослых человека, виделись последний раз десять лет назад, но тем не менее продолжаете друг друга ненавидеть, — Макс машет головой.

Вот как. Значит, Мира меня ненавидит. Это уже интересно.

— В свою защиту могу сказать, что я не ненавижу ее.

— Не могу того же сказать о Мире. Ты оставил о себе самое лучшее впечатление, когда скинул ее в бассейн.

— Надо же было хоть как-то заставить ее замолчать.

Мне кажется, ее визг до сих пор стоит у меня в ушах.

— Ну да, и бассейн стал лучшим вариантом.

Мы вместе смеемся. Тогда я действительно нашел это лучшим вариантом. Она так возмущалась непонятно по какому поводу. По-моему, эта девчонка только и делает, что разговаривает на уровне ультразвука.

Диджей по радио говорит, что в ближайшие пару часов нас ждет солнце, в то время как за окном льет дождь. Интересно, он вообще высовывал нос на улицу?

Стоит нам въехать в город, как Макс сбавляет скорость и не спеша заворачивает на знакомую улицу. Возможно во мне должна взыграть ностальгия и детские воспоминания как картинки всплывать из недр памяти, но я лишь скучающим взглядом обвожу серые пятиэтажки и неприметные магазины. Маленькие скверы и частные одноэтажные домики Все сливается в одно неприметное пятно. Я вычеркнул это место из своей жизни десять лет назад.

Мы подъезжаем к дому, Макс паркуется около подъезда. Беру сумку с заднего сидения и выйдя из машины, попадаю под мелкую морось.

— Держи, это твой комплект, — он протягивает мне ключи.

Макс закрывает машину, мы заходим в подъезд и поднимаемся на третий этаж. Отперев дверь, друг кладет ключи на тумбочку в коридоре.

Скидываю кроссовки и прохожу в гостиную. С порога заметно, как квартира изменилась. Я был здесь последний раз, когда мне было лет восемь. И если тогда квартира, как и у всех не отличалась оригинальностью в ремонте: обои со странными принтами и старая мебель, пропитанная отголосками прошлого, то сейчас же она наполнена светом. Стены гостиной выкрашены в белый цвет. Посреди комнаты стоит большой диван с подушками, напротив него на стене висит телевизор, вокруг которого расположены фотографии в хаотичном порядке. Ярко-зеленым пятном выделяется скопление цветов на деревянной подставке и подоконнике.

— Эта твоя комната, — Макс кивает в сторону двери. — Здесь моя, а вон там Миры.

— И где твоя соседка? — спрашиваю я, оглядываясь.

— Она уже в клубе, у них репетиция. Готовь деньги, — он толкает меня в плечо.

— Убери свою довольную ухмылку с лица, я же сказал, твоя подружка не сможет меня удивить.

— Надо было ставить больше.

— До вечера у тебя есть время поднять ставку, — разворачиваюсь и иду в свое временное пристанище.

— Я просто боюсь сдирать с тебя деньги за такой легкий спор, — кричит он мне вслед.

Макс посмеивается. Я захожу в комнату и бросаю сумку около узкого деревянного шкафа. Изголовьем к окну стоит односпальная кровать, заправленная бежевым пледом, а напротив нее висит телевизор на стене.

Как сказала бы моя сестра «очень аскетично».

Достаю из сумки одежду и фотоаппарат. Я не уверен в том, что продержусь здесь хотя бы пару недель, поэтому ограничился минимальным набором.

Взяв чистое полотенце, заранее лежащее в шкафу, сразу направляюсь в душ, чтобы смыть с себя всю грязь полета. В ванной мне в нос ударяет легкий аромат кокоса. Когда я оглядываюсь, то не обнаруживаю никаких признаков обитания женщины в доме, за исключением нескольких тюбиков.

Обычно там, где обитает слабый пол творится хаос из баночек с кремами, косметики и бог знает чего. Они будто метят территорию таким образом. Но в этой комнате разбросаны только вещи Макса.

Теплый душ помогает затекшим мышцам расслабиться. Разминаю шею и подставляю ее под струи воды: четырнадцать часов полета с пересадкой могут сделать даже из самого выносливого тела дерево. Как бы странно это сейчас ни прозвучало, но я бы сейчас завалился в кровать, чтобы отоспаться, но надо следовать совету Вики — вытащить свою голову из задницы.

Выключив душ, возвращаюсь в комнату и переодеваюсь.

Пока Макс с кем-то громко выясняет отношения на кухне, я осматриваюсь в гостиной.

Мое внимание привлекает стена с фотографиями. Практически на всех снимках Макс в обнимку с симпатичной блондинкой и кудрявой девушкой. Лица второй не видно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это Мира. На некоторых фото он с ребенком лет четырех или пяти.

Друг подходит ко мне с озадаченным видом, почесывая затылок.

— Кто снимал? — спрашиваю я, кивая на фотографии.

— Большинство Мира, остальное я и Полина, — задумчиво бормочет он.

В те редкие случаи, когда он не говорил о Мире, я мог узнать о других людях присутствующих в его жизни. Одна из них Полина.

— Это Аня? — киваю на снимок с Максом, держащим ребенка на руках.

Кивает и на его губах появляется теплая улыбка.

Исходя из наших разговоров, я уже давно понял, что Макс влюблен в Полину. Если в рассказах о сумасшедшей подружке присутствовала забота, то, когда речь заходила о другой девушке, его голос становился влюбленным и друг пускался в подробные описания всех ее достоинств. Что не вполне укладывается с его разгульным образом жизни.

— А Полина симпатичная, — я постукиваю пальцем по снимку, на котором они вместе запечатлены и у моего друга самая наиглупейшая улыбка. — Она тоже сегодня вечером будет в клубе?

Макс сразу же поворачивается ко мне. Его лицо меняется в доли секунды, из-за чего мне приходится сдерживать себя, чтобы не рассмеяться.

— Даже не думай. Полина неприкосновенна, — бросает на меня пристальный взгляд. — Она в моем списке девушек, на которых ты не можешь посягать.

— В списке? — уточняю я.

Неужели он и правда думает, что я смогу посмотреть на девушку, которая ему нравится? Как там, в мужском кодексе, говорится, девушки и сестры под запретом? Кажется мы прошли это в детстве.

— И кто еще в этом списке? Это я так, к сведению, а то вместо Миры ты меня за дверь выставишь.

— Только Полина. И кстати, об этом Мире знать не нужно. Она меня убьет.

— Она хоть за что-то не орет на тебя? — усмехнувшись, отхожу от стены и складываю руки на груди.

— Бывает и такое. Ладно, поехали, такси уже ждет внизу.

Когда мы оказываемся в клубе, то сразу попадаем в круговорот людей, обнимающих Макса. Я еще никогда не был в его заведении. В прошлый мой приезд голова была занята сестрой и семейными проблемами. А вот Вика тут зависала частенько и все уши мне прожужжала про него. И теперь я понимаю почему.

Клуб действительно шикарный. Под потолком огромное количество белых и серебристых шаров. Помещение наполнено гулом голосом и ритмичной фоновой музыкой. Официантки ходят в платьях чуть ниже бедра и на каблуках, на лицах минимум макияжа, а волосы собраны в высокий хвост. Огромная барная стойка, за которой полно народа и бармены показывают шоу, создавая из ряда стопок, наполненных алкоголем огненную дорожку. Находящиеся рядом гости поочередно берут свою порцию, залпом выпивают ее, а затем с грохотом ставят стопку на место.

У кирпичной стены расположена небольшая сцена, на которой стоят музыканты и настраивают свои инструменты. На нее направлены прожектора. Посреди потолка висит большой зеркальный шар, а за барабанной установкой развешана огромная надпись: «С днем рождения».

— Я скоро вернусь, подожди меня в баре, — кричит на ухо Макс, кивает в указанную сторону, а затем скрывается среди танцующей толпы.

Да, вечеринка и правда оформлена неплохо. Но это только начало. Посмотрим, что будет дальше.

Мира

— Ты все проверил по списку, который я дала? — спрашиваю я бармена.

— Да, все в порядке, — он протирает стакан и ставит его на поднос рядом с другими.

Я киваю, бросаю взгляд на полупустое помещение нашего клуба и мысленно делаю пометки, что нужно проконтролировать доставку алкоголя и прочей атрибутики для украшений. На сцене уже установлен диджейский пульт, а также стоят инструменты ребят из группы. Два бармена за стойкой проверяют посуду и расставляют удобном для себя порядке. Официантки бегают по помещению сдвигая столы ближе к стене, чтобы создать больше места для танцев.