Думаешь переиграешь меня?

— Очень любезно с твоей стороны, но меня сейчас это мало волнует. Почему ты избегаешь меня?

— Кажется мы прояснили этот вопрос еще вчера.

Она беззаботно пожимает плечами и снова пытается забраться в свой панцирь.

— Это была твоя версия.

— Богдан, пожалуйста, давай забудем об этом. Ты в скором времени уедешь, я останусь здесь. Какой вообще смысл об этом говорить? Если бы я и решилась на какие-либо отношения, то уж точно не на те, которые могут рухнуть в одночасье.

— Ты всегда такая пессимистка?

— Я предпочитаю трезво смотреть на вещи, — она закусывает губу, а затем прокашливается. — И раз уж мы все прояснили, то хочу, чтобы ты знал. Я решила дать шанс Никите и…

— Ты совсем спятила?

Я был готов терпеть факт отрицания притяжения между нами, но дать шанс тому, к кому она совершенно ничего не чувствует выводит меня из себя. Хочется подойти к ней и встряхнуть, чтобы эта упрямая девчонка прекратила отгораживаться от меня. Что собственно мешает мне это сделать?

— Ты готова быть с ним, лишь бы не со мной?

— Это не имеет к тебе никакого отношения. Ты хотел, чтобы я была честна, так вот, я знаю Никиту много лет, у нас с ним много общего, и мы понимаем друг друга с полуслова.

— Чушь собачья. Он ни черта тебя не понимает, — я всплескиваю руками. — Может вас связывает музыка, но ты к нему относишься как к другу и не более. Рядом с ним ты спокойная и тихая. На твоем лице нет ни одной эмоций, кроме благодарности.

— Может спокойствие — это именно то, чего мне так не хватает, — тихо отзывается она, глядя себе под ноги.

— Возможно, но на безразличии или чувстве благодарности никогда не построишь тех отношений, из-за которых захочется рискнуть.

Ее глаза вспыхивают яростью, и я сдерживаю подступающую улыбку. Вот то, о чем я говорю. Она чувствует. Мира приходит в гнев защищаясь, убегая от истинных чувств. Если надо будет пробиваться сквозь ее колкости, то для меня это не составит труда.

Она поворачивается и гневно тычет пальцем в мою сторону.

— Не тебе указывать мне, что я должна чувствовать. Ты думаешь, что имеешь право на это? Нет! Ты вдруг что-то почувствовал, а теперь я должна перевернуть всю свою жизнь и ответить взаимностью, — ее грудь тяжело вздымается, а дыхание затрудняется из-за чего голос начинает дрожать.

— Ты уже это делаешь.

— Нет! — она быстро машет головой, отчего волосы, завязанные в пучок на затылке, рассыпаются по плечам.

Я подступаю к ней и Мира пятится к стене.

— Ты говоришь, что решила дать ему шанс. Окей, вперед, — ухмыляюсь я, сокращая расстояние. — Но я прекрасно знаю, что потом ты пожалеешь об этом. Ты понимаешь, что причинишь боль другу, но все равно идешь на это, лишь бы спрятаться самой и не принимать этих чувств.

Она снова отрицательно качает головой и закусывает губу.

— Сомневаюсь, что твое сердце бьется так часто, что готово выпрыгнуть из груди, когда ты находишься рядом с ним.

Я делаю еще несколько шагов и останавливаюсь в нескольких десятках сантиметров от нее. Мира нервно сглатывает и не сводит с меня взгляда.

— Не думаю, что твоя кожа покрывается мурашками, стоит ему коснуться тебя, — протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее щеки.

Мира закрывает глаза и по ее телу пробегает дрожь так же, как и по моему. Подхожу еще ближе и практически не оставляю между нами расстояния. Мира судорожно выдыхает и вновь открывает глаза.

Врушка, хочется мне сказать. Сейчас Мира словно открытая карта, по которой я могу увидеть и понять каждую ее эмоцию. Я чувствую трепет в ее груди, вижу, как она закусывает губу, ощущаю ее теплый взгляд на себе.

Нежно провожу по щеке пальцами и убираю прядь волос за ухо.

— Если он поцелует тебя, то ты ничего не почувствуешь, — шепчу я, наклонившись к ней. — Я знаю, что ты пьешь кофе на кокосовом молоке и обжигаешь пальцы, когда готовишь. Знаю, что, несмотря на твои заявления по поводу сопливых фильмов, ты все-таки их смотришь, — касаюсь ее лба своим. Каждое слово дается с трудом, и я сглатываю, чтобы договорить и убедить ее больше не убегать. — Я знаю, что ты выпускаешь свои иголки, чтобы защититься от окружающего мира, но на самом деле ты другая.

Наше дыхание учащается, и я притягиваю ее к себе вплотную. Одной рукой обиваю ее за талию, а второй приподнимаю голову за подбородок. Мира открывает глаза и смотрит на меня затуманенным взором. Ее горячее дыхание обжигает мои губы, и я сдерживаю себя, чтобы не поцеловать ее.

— Богдан, пожалуйста, — едва слышно шепчет она. — Давай оставим все как есть.

— Только если скажешь, что ничего не почувствовала.

Мое сердце заходится с сумасшедшем ритме, а в груди разливается приятное и уже такое знакомое тепло, в котором хочется утонуть. И я целую ее, нежно, неторопливо. Доказывая, что она может доверить мне и не бояться. Мысленно умоляя дать шанс и рискнуть. Прыгнуть в обрыв чувств и эмоций, позволить им привнести в нашу жизнь намного больше, чем просто спокойствие и равнодушие, к которым мы стремились долгие годы.

С губ Миры слетает тихий стон и я забираю его себе, как и все то, что она может мне дать.

Врушка.

Она чувствует. Мира самозабвенно целует меня, откинув свои страхи или хотя бы на мгновение отпустив их. Мои руки утопают в ее мягких волнистых волосах, а аромат кокоса кажется, таким родным, что я на доли секунды приостанавливаю поцелуй, чтобы вдохнуть его.

Мира будет моей. Я докажу ей и самому себе, что способен на большее. Что я не тот человек, каким был раньше. Мне настолько опротивело быть бездушным, что я больше не хочу возвращаться к этому состоянию. Я хочу каждый день чувствовать ее губы на своих, смеяться и дразнить ее, быть одним целым и сделать так, чтобы она доверилась мне.

Когда мои руки медленно скользят к талии, изучая каждый ее изгиб, Мира отстраняется от меня. Она тяжело дышит и ее губы распухли. Касаюсь их большим пальцем, очерчиваю контур и вновь целую.

— Богдан, мы не можем.

Она открывает глаза и смотрит с мольбой.

— Пойми, я выпускаю свои иголки, чтобы защитить окружающих от себя. Прости, я не могу.

Мира выскальзывает из моих объятий и уходит к себе в комнату

Мира

Мой взгляд блуждает по списку предложенных на листке блюд. Суши из лосося или рамен с курицей и овощами, мой любимый сукияки, который я заказываю каждый раз или темпура. От одних названий еще пару дней назад я сходила с ума, сейчас же сижу с отсутствующим взглядом и смотрю на набор слов и список продуктов.

Вчера я согласилась на предложение Никиты поужинать. В ту же секунду, как только эти слова слетели с моих губ, я пожалела о них. Глаза друга загорелись надеждой и мой утвердительный ответ, значит для него гораздо больше нежели я готова предложить. И все же сейчас мы сидим друг напротив друга. Никита увлеченно рассказывает о новой песне и что ему предложили выступить в соседнем городе. Он делится своими мечтами и целями. Ищет во мне поддержки. Я же только улыбаюсь и киваю, так как мыслями сейчас нахожусь очень далеко.

Вчера я соврала Богдану, когда сказала, что готова дать шанс Никите. Надеялась, что он поймет — происходящее между нами просто невозможно. Но он пошел на пролом. Взбудоражил все чувства и мысли. Заставил усомниться в правильности принятого мной решения. Заставил задуматься о том, а что, если у нас получится, не знаю как, но получится.

Нас разделяют океан, тысячи километров и багаж тайн, от которых мы пытаемся избавиться.

Во мне борются настоящее, в котором я могут быть счастлива и прошлое, напоминающее, кем я являюсь на самом деле. Я так долго старалась упорядочить свою жизни и привести ее в порядок. Богдан же вносит в нее хаос и заставляется задуматься от чего я бегу на самом деле.

Однажды я доверилась и это принесло мне боль, которая настолько надломила меня, что ее осколки все еще впиваются в мою душу. Но не может же быть так всегда? Я хочу стать как Полина: поверить в лучшее несмотря ни на что. Стать счастливой и поверить, что я достойна большего, чем одинокое существование.