— Хорошо.

— Документируйте все — каждую форму контакта — и то, какие чувства это вызывало у тебя. Это действительно важно. Не забывай эту часть. И запиши все, что ты изменила в своем распорядке дня, чтобы чувствовать себя в безопасности. Все это поможет выстроить твою аргументацию.

Я пытаюсь проглотить комок в горле, чтобы заговорить, но не могу. Поэтому мама обнимает меня за плечи и отвечает за меня.

— Спасибо, офицер.

— Андре. — Он протягивает ей руку.

Она снова смотрит на него, как на доктора Эйвери.

— Большое тебе спасибо, Андре. Мы действительно ценим это.

Он протягивает маме свою визитку и просит нас позвонить ему, если нам понадобится направление в охранную компанию, которая сможет установить для нас камеры и систему сигнализации. Я даже не хочу думать о том, сколько это будет стоить.

Мэйбл настаивает на том, чтобы приготовить нам ужин, и дает советы по самообороне на своей кухне, пока я не выйду на свежий воздух. Со своего места на крыльце я достаю телефон. Я должна рассказать Натали о взломе, даже если она все еще зла на меня.

Но все мысли вылетают у меня из головы, когда я замечаю сообщение от моего сталкера. Видео.

На этот раз не обо мне — о моем преследователе, идущем по моему пустому дому.

Я нажала «сохранить», а затем увеличила громкость до упора, но он выключил звук. Он старается не показывать как его ноги или руки тянутся к чему-либо. Ничего, что можно было бы использовать для его идентификации.

Он заканчивают видео на кольце-обещании от Джордана, лежащем на моем прикроватном столике.

Новое обещание: он вернется.

Для меня.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

По пути к «Мариано» на ужин мама обмахивается веером и стонет.

— Я скучаю по зиме.

Как кто-то может скучать по зиме в Коннектикуте, для меня загадка.

Бледно-серые облака закрывают солнце и голубое небо, но я не снимаю солнцезащитных очков. Надеясь, что, так или иначе, небольшой маскировки будет достаточно, чтобы мой преследователь меня не заметил.

— Итак, — говорит мама. — Джордан заходил раньше.

Я замираю на месте.

— Что? Зачем? Что он сказал?

Мама осматривает улицу, и я не могу сказать, проверяет ли она, что за нами нет слежки, или просто не хочет встречаться со мной взглядом.

— Он зашел повидаться со мной. Он действительно беспокоится о тебе, малыш.

— О моем преследователе? — Если бы он так беспокоился обо мне, ему не следовало портить наши отношения. Тогда мы все еще могли бы быть вместе, и он мог бы защищать меня.

Но… На самом деле я рада, что мы больше не вместе. Несколько месяцев назад я думала, что мы с Джорданом никогда не расстанемся. Я думала, что если с ним, с нами, что-нибудь случится, я никогда не оправлюсь. Но теперь я в основном с Майлзом, и Джордан был далек от моих мыслей.

Я думала, что потеря Джордана — худшее, что могло со мной случиться, но на самом деле я… в порядке. Лучше, чем в порядке.

— С каких это пор ты начала тусоваться с Майлзом? — Спрашивает мама с резкостью в голосе.

Ее вопрос сбивает меня с толку. Майлз? Какое отношение Майлз имеет к тому, что Джордан беспокоится обо мне? Я думала, это из-за моего преследователя.

— Эм. С тех пор, как он переехал сюда, — признаюсь я.

— Мне казалось, я говорила тебе, что хочу, чтобы ты держалась от него подальше. — Теперь ее голос звучит натянуто. Но она пытается сдержаться, чтобы у нас не завязался полномасштабный спор посреди тротуара. — Я знала таких парней, как он, малыш. Из-за него у тебя могут быть неприятности. Он может доставить неприятности.

Он мог бы быть моим преследователем, вот что она хочет сказать.

— Что именно тебе сказал Джордан? — И почему он побежал к моей матери, чтобы поговорить обо мне за моей спиной? Мы с ним больше не вместе.

— Он сказал, что ты проводишь больше времени с Майлзом и что ты отдалилась от него перед вашим расставанием. — Мы подходим к "Мариано", и мама отводит меня в сторону, подальше от слышимости. — Между тобой и Майлзом ничего не происходит, верно?

Я напрягаюсь. Джордан на самом деле обвинил меня в нашем разрыве, и моя мама верит ему.

— Какое это имеет значение, даже если и было?

Мама хмурится еще сильнее.

— Потому что он тебе не подходит.

— Ты даже не знаешь его. Ты просто купилась на все эти глупые слухи. Если бы ты действительно узнала его получше, ты была бы рада, что кто-то вроде Майлза заботится обо мне.

Майлз был рядом со мной с самого начала. Когда моя лучшая подруга сказала мне, что о преследовании беспокоиться незачем, Майлз отвез меня в полицейский участок. Когда его мать предположила, что я все это выдумала, Майлз помог мне найти доказательства. Когда полиция назвала меня лгуньей, Майлз вступился за меня.

Он позаботился о том, чтобы мне ни секунды не пришлось сталкиваться с этим в одиночку.

— Учитывая все, что происходит… Я просто не знаю, насколько ясно ты сейчас мыслишь, — говорит мама. — Я не хочу, чтобы ты доверяла не тем людям.

— Я не собираюсь.

— Дорогая, Майлз живет в нашем доме. — Мамин голос стал жестким. — И кто-то вламывается. Только два человека, которых мы знаем, имеют доступ в наш дом.

— Я не идиотка! — Она отшатывается. Я никогда на нее не огрызаюсь. Никогда. — Я знаю, как это выглядит. Но это не Майлз. Я знаю что это не так.

Прежде чем мама успевает сказать еще хоть слово, мы обе замечаем, что кто-то приближается к нам. Высокий, грузный, загорелый, красивый.

Джордан.

Мой желудок скручивается в тугой узел.

— Пойду закажу нам столик, — говорит мне мама и исчезает в «Мариано».

На нем брюки цвета хаки и рубашка поло.

— Привет, дет… — Мэдди.

Я подавляю вздрагивание. Он чуть не назвал меня деткой. Я думаю, что разлуки на неделю недостаточно, чтобы избавиться от наших старых привычек. Несмотря на то, что с момента нашего разрыва я запуталась в Майлзе, вид Джордана передо мной сейчас наполняет мое сердце гулкой болью.

Я до сих пор не понимаю, как он мог изменять мне, когда мы были так идеальны вместе.

— Ты работал сегодня? — Мне удается спросить его.

Он хмурит брови, сбитый с толку моим вопросом.

— Да? Только что закончил.

— Итак, когда ты заходил ко мне домой, чтобы поговорить обо мне с моей мамой? Во время обеденного перерыва?

Его глаза затуманиваются. Невозможно прочесть. То, что происходит в голове Джордана, всегда было для меня загадкой.

Майлз — полная противоположность. У меня никогда не было проблем с чтением его.

— Я беспокоюсь о тебе. — Джордан берет меня за руку. — Мне все равно, как сильно ты меня отталкиваешь — я собираюсь обеспечить твою безопасность. Я не потеряю еще одну девушку.

Несколько месяцев назад — черт возьми, несколько недель назад — от этих слов у меня подкосились бы колени, я бы рухнула. Но теперь все кончено.

Я вырываюсь из его хватки.

— Ты уже сделал это. Мы расстались. Помнишь?

Его челюсть дергается.

— Конечно, я помню. Я просто имел в виду, что не позволю Майлзу причинить тебе боль, как Софи. Я все еще забочусь о тебе.

— Зачем ты сказал моей маме, что я с ним тусовалась?

— Потому что это так? — Его лицо искажается от отвращения. — Я все еще не понимаю, почему ты общаешься с этим уродом. Как ты думаешь, почему он переехал к своей бабушке, а не к маме? Чтобы он мог быть ближе к тебе. Так очевидно, что он твой преследователь, но ты даже не видишь этого.

Я колеблюсь. Майлз сказал, что его мама не просила его оставаться с ней, когда он решил вернуться в Бомонт. Но что, если Джордан прав? Что, если Майлз захотел остаться с Мэйбл, чтобы быть ближе ко мне?

Нет. Я знаю, что Майлз меня не преследует. Это невозможно.

— Это больше не твоя забота, — говорю я Джордану. — Я больше не твоя забота.

Джордан отступает назад и вздыхает.

— Он полностью промыл тебе мозги. Но я не сдаюсь.