Но когда я нахожу в себе достаточно сил, чтобы снова сесть, он все еще стоит передо мной на коленях с ухмылкой на лице.

— Дай мне знать, когда будешь готова к новому парню.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда у меня был секс с Джорданом в первый раз, я ожидала почувствовать себя другой. Другой девушкой. Все придают большое значение твоему первому разу, но это как день рождения. Я проснулась на следующий день и чувствовала себя точно так же.

Но одна ночь с Майлзом — и я изменилась навсегда.

Даже мой преследователь не может сбить меня с моего кайфа, как бы он не старался. На протяжении всей моей смены у Мариано мой телефон продолжает мигать. СМС, сообщения, звонки. Я повторно активировала свои социальные сети — четкое послание моему преследователю: Ты не заставишь меня исчезнуть. Послание, которое ему, по-видимому, не понравилось.

Даже если я когда-нибудь получу ответ от своего преследователя о том, почему он все это сделал — это никогда не будет достаточным объяснением для такого уровня одержимости.

Во время затишья я составляю электронное письмо с доказательствами в своей учетной записи Gmail. Офицер Джексон сказал мне сохранить все улики, так что именно это я и делаю.

Этим утром Мэйбл наконец разрешила Майлзу зарегистрироваться на тест на аттестат зрелости и разрешила ему готовить на гриле. Под ее наблюдением. Втайне я рада, что он провел большую часть дня на кухне, потому что с каждой секундой, когда я нахожусь рядом с ним, воздух становится напряженным. Я чувствую, как во мне пульсирует электричество, и все, что я могу представить, это как он прижимает меня к стене, отводит мое колено в сторону и трахает меня прямо здесь, в закусочной.

Когда Майлз, наконец, появляется из кухни с заказом Джорджа перед закрытием, у него лоб в муке, а в уголке рта сахарная пудра. Я хочу слизать её.

— Стоит ли ад минимальной зарплаты? — он спрашивает меня.

Я смеюсь, и когда не могу оторвать глаз от его рта, возвращаю свое внимание к кассе. Никто не должен знать о нас, и я не хочу, чтобы Джордж что-нибудь узнал.

Он с громким шуршанием открывает пакет, который Майлз протягивает ему.

— Я заказал шесть. Здесь всего пять.

— Похоже, ты не очень хорошо умеешь считать.

— Ты съел мой шестой пончик!

Доказательства написаны на лице Майлза. Но он пожимает плечами.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, чувак. Ты можешь заплатить за свои пончики или уйти с пустыми руками. Твой выбор.

Джордж качает головой и протягивает деньги мне.

— Что бы ты ни сделал, чтобы получить этот фингал, — говорит он Майлзу, — держу пари, ты это заслужил.

— Тебе стоит посмотреть на другого парня.

Это неправда — удары, которые Майлз нанес Джордану, не оставили следов там, где их мог увидеть кто угодно, — но его комментария достаточно, чтобы Джордж вылетел за дверь.

Майлз запирает ее за ним.

— Слава богу, этот кошмар закончился.

— Ты работал на кухне большую часть дня. Ты не пережил и половины того кошмара, что был здесь.

— Этого было более чем достаточно. — Он обходит стойку и проводит рукой по моему бедру. — Ты скучала по мне?

После прошлой ночи я скучала по нему каждую секунду.

— Вы двое закрываетесь сегодня вечером! — Кричит Мэйбл, выходя из кухни.

Мы отпрыгиваем друг от друга. К счастью, она этого не замечает. Слишком занята, спеша к двери и выуживая ключи из кармана.

— Я думал, ты не доверяешь мне закрывать, — говорит Майлз.

— Тебе — нет, но ей я доверяю. — Она указывает на меня. — Я потянула мышцу в спине, так что сегодня всю тяжелую работу будешь делать ты. Получай удовольствие.

С этими словами она выходит за дверь.

Майлз поворачивается ко мне с озорной ухмылкой и выключает свет, так что единственным источником света становятся уличные фонари снаружи.

— Оу. Я намерен повеселиться.

— А как насчет…

Но прежде чем я успеваю спросить обо всей работе, которую нам еще предстоит сделать — вытереть столы, вымыть пол, — Майлз прижимает меня к стене, каждый дюйм его тела прижат к каждому дюйму моего. Он может читать мои мысли.

— Будь нежен, — шепчу я, хотя не совсем это имею в виду. — Я все еще не оправилась после вчерашнего. Мои сиськи выглядят так, словно побывали в драке.

Он хихикает и запускает руку мне под рубашку, лаская грудь поверх лифчика.

— Я буду нежен до тех пор, пока ты не перестанешь этого хотеть.

Его слова растопили меня.

— Идеально.

Майлз подхватывает меня на руки и несет на кухню, где нам гарантировано уединение от посторонних глаз. Он сажает меня на столешницу, на единственное место, не заставленное тарелками и едой, и раздвигает мои ноги. Он помещается между ними и прижимается моим ртом к своему.

Я все еще так хочу его. Вчера вечером была закуска. Сегодня я хочу полное блюдо.

— Можем мы продолжить с того, на чем остановились? — Бормочу я.

Он качает головой, и от разочарования у меня сводит живот.

— Мы начинаем с самого начала.

На этот раз он без малейшего терпения натягивает мою футболку выше груди и стягивает лифчик вниз. Он продолжает нежно целовать и вылизывать, пока я не зарываюсь руками в его волосы и не шепчу:

— Еще.

Его рот становится жадным, он посасывает все еще нежную кожу, отчего мне хочется разреветься. Если бы кого-то из людей можно было классифицировать как наркотик, то это был бы он.

Он перемещает свой рот вверх к моей шее, лаская мою грудь, прежде чем скользнуть руками под юбку и сжать мою задницу. Я уже жажду его, сжимаю бедра в поисках облегчения, хотя он находится между ними. Я не получу желаемого облегчения, пока он не воспользуется своим языком.

Майлз отстраняется, мы оба уже тяжело дышим, и достает из кармана презерватив.

— Хочешь воспользоваться этим?

Я киваю.

— Да.

Вместо того, чтобы расстегнуть джинсы и стянуть их, он бросает их на стойку рядом с нами и наклоняется для жадного поцелуя. Его язык скользит у меня во рту, и это худший вид поддразнивания. Мне нравится, когда его язык у меня во рту, но прямо сейчас я хочу его где-нибудь в другом месте.

Я стягиваю его рубашку через голову, отчаянно желая увидеть его тело. У нас не так светло, как в тот день, когда я пробралась в его комнату, когда он был без рубашки и мокрый после душа, прижимаясь ко мне, но я все еще могу разглядеть изгибы твердых мышц на его руках и плечах, бугорки пресса, темные чернила под плечом.

Но прежде, чем я позволю своим ладоням прикоснуться к нему так, как мне этого хочется, я провожу пальцами так нежно, как только могу, по фиолетовой коже вокруг его глаза.

— Мне жаль, что он так с тобой поступил.

Майлз сжимает челюсть.

— Я не хочу говорить о нем прямо сейчас. И никогда больше.

Я провожу ладонями по его плечам, вниз по рукам, по его прессу. Когда я касаюсь кожи чуть выше пояса, он рычит. Я люблю каждый дюйм его тела.

— Я тоже.

И я серьезно. Я хочу двигаться дальше. Я хочу забыть о Джордане и о том, кем я была с ним. Я хочу забыть о будущем, которое мы планировали. Я хочу забыть о Челси, Эш и моем преследователе и притвориться, что ничего этого никогда не было. Начать сначала, с чистого листа, с Майлзом.

Ему нравится мой ответ. Он проделывает свой путь вниз по моему телу и направляется прямо к моим трусикам, стаскивает их и высвобождает меня.

Я вскрикиваю, когда его язык скользит по мне, касаясь верхушки и посылая покалывание от головы до кончиков пальцев ног. Движения его языка становятся непристойными, когда я становлюсь все более влажной для него. Он стонет и просовывает в меня палец.

Я не знаю, сколько еще я смогу это выносить. Мое сердце бешено колотится в груди, и я хочу, чтобы он был внутри меня. Но мне также невыносима мысль о том, что он остановится.

— Продолжай, — шепчу я.

— Ты думаешь, я остановлюсь в ближайшее время? — спрашивает он. — Нет, пока ты не кончишь со мной. Я буду здесь всю ночь, если понадобится.