— Поздравляю, дорогая! — Хрипит Тесс.

Я обещаю Тесс и Джорджу, что вернусь через минуту, и Джордж устремляет на меня умоляющий взгляд, просящий сделать эту минуту самой короткой в моей жизни.

Натали плюхается на табурет, пока я наливаю ей кофе в пластиковую чашку.

— Мы сегодня будем смотреть «Друзей» или «Ривердейл»? — спрашивает она.

В ноябре, когда мы обе чувствовали себя перегоревшими и испытывали стресс из-за заявлений в колледж, эссе, тестов и выступлений в группе поддержки, мы с Натали начали смотреть Netflix вместе каждый вечер в одиннадцать часов, когда наши мозги были выжжены и не могли переварить больше никаких фактов о бесконечно малых величинах или электромагнитном излучении. Теперь мы проводим по крайней мере один вечер в неделю, смотря шоу вместе и засыпая перед тем, как повесить трубку.

— «Друзья».

Из-за кассы раздается стон мамы.

— Этот кофе такой вкусный. Знаете ли вы, что добавление пяти пакетиков сахара делает вкус черного кофе намного лучше? — Она привстает на цыпочки, чтобы крикнуть на кухню: — Знаешь, что сделало бы этот кофе еще вкуснее? Взбитые сливки!

Тесс пересела на место рядом с миссис Уоллис и двумя другими женщинами с короткими седыми волосами. Делиться с ними теми же сплетнями.

— … Клянусь, Мэйбл начнет терять бизнес, если оставит этого парня у себя.

Натали кладет мне на прилавок немного наличных, включая чаевые, потому что это Натали.

— Удачи тебе сегодня, — говорю я ей.

Она ослепительно улыбается мне, выходя за дверь, пока не проходит мимо Майлза, проталкивающегося внутрь. Он придерживает для нее дверь, и она не утруждает себя словами благодарности.

Тесс наконец замолкает, и этого достаточно, чтобы я была счастлива его видеть.

Подождите. Я рада его видеть? Нет. Он по-прежнему большой придурок. Испечь несколько брауни и согласиться помочь выследить моего преследователя — это ничего не меняет. В любом случае, все это было не для меня. Он испек брауни для мамы и хочет выследить моего преследователя, чтобы найти Софи. Если бы она не пропала, ему было бы все равно.

Хорошее настроение мамы улетучивается, когда она замечает Майлза, поэтому чмокает меня в щеку.

— Мне пора на работу. Нужно быть там завтра пораньше на встрече выпускников, так что я, вероятно, останусь на ночь в гостинице. Ты справишься сегодня одна?

— Мама, мне восемнадцать. И Мэйбл буквально будет в том же доме.

— Мне все равно, даже если тебе пятьдесят. Ты все равно останешься моим ребенком, и это дает мне право вечно беспокоиться о тебе.

— Напряженное утро. — Майлз натягивает фартук через голову, его голос низкий и хриплый, как будто он только что встал с постели. Ненавижу, когда от этого у меня по коже бегут мурашки. Он широко зевает, даже не потрудившись прикрыть рот.

Мама на секунду хмуро смотрит на него, прежде чем выдавить улыбку в мою сторону, пожелать мне хорошего дня и выскочить за дверь.

Вместо того, чтобы попросить подвинуться, Майлз перегибается через меня, чтобы взять кофейник. За несколько дюймов расстояния между нами свежий аромат его шампуня наполняет мой нос, и всего на секунду мне хочется зарыться в него лицом, почувствовать влажные пряди его волос между пальцами…

Я отталкиваюсь от него, хватаю свой блокнот со стойки и спешу к столику Джорджа, чтобы принять его заказ. Прежде чем Майлз успевает заметить, как краснеет мое лицо.

Я так сильно скучаю по Джордану, что это сводит меня с ума. Из всех людей это наводит меня на безумные мысли о Майлзе Мариано.

После своей смены я пойду к Джордану домой. Меня не волнует, что он не хочет со мной разговаривать. Я доберусь до сути дела.

В перерыве между обедом и ужином мы с Майлзом присаживаемся за круглым столом. Он принес из библиотеки кучу учебных пособий для выпускников, а также блокноты, ручки, маркеры и ноутбук. Я устанавливаю свой древний ноутбук и зарядное устройство, к которому он должен быть постоянно подключен.

С тех пор, как мы вчера были в полицейском участке, я получила несколько новых ЛС от моего преследователя.

«Говоришь обо мне копам?»

«Не делай этого снова»

«Ты пожалеешь об этом»

Откуда они знают? Они следили за мной и Майлзом от Бомонта до самого Криквью? Я не подумала посмотреть в зеркало заднего вида, но разве Майлз не заметил бы, если бы машина следовала за нами так далеко? Если только он тоже не обращал внимания.

— Ты работай над теоремой Пифагора, — говорю я ему, — пока я пытаюсь выяснить, кто такой преследователь. — Хотя как я собираюсь это сделать, я понятия не имею.

Он кивает на мой ноутбук, который уже жужжит, как самолет, собирающийся взлететь.

— Ты уже пробовала выполнить ту штуку со входом?

— Какую штуку со входом?

Он закатывает глаза, и я собираюсь сказать ему, что могу искать своего преследователя сама, но затем он с громким скрипом придвигает свой стул ближе, привлекая внимание нескольких посетителей. От его близости кровь стучит у меня в ушах.

Майлз протягивает мне ладонь, и, хотя я ненавижу, когда мой телефон у кого-то другого, я отдаю его. Он открывает Instagram, нажимает «Добавить аккаунт» и вводит madyoungfan. Затем вводит забытый пароль.

И вот оно. Адрес электронной почты, стоящий за поддельной учетной записью.

Я ничего не могу с собой поделать — я задыхаюсь. Почему я об этом не подумала? Теперь это кажется таким очевидным.

[email protected].

Надежда в моей груди тает.

— Это нам совсем не помогает.

— Это что-то. — Майлз возвращается к своему ноутбуку. — Подтверждает то, что мы подозревали — это тот же человек, который преследовал Софи. Теперь нам просто нужно выяснить, кто мог сделать это с вами обеими.

В моей голове звучит одно имя: Эш. Девушка, у которой был мотив преследовать нас обеих. Она хотела Джордана, но Софи встала у нее на пути. Теперь я стою у нее на пути.

Пока Майлз печатает, как хакер, на своем ноутбуке, я просматриваю Instagram Софи.

Она могла убежать, чтобы подальше от преследователя, прежде чем они осуществят свои угрозы. Или, возможно, они напали на нее той ночью, и она сбежала. Что бы с ней ни случилось, если она сбежала, если она все еще жива, она может знать, кто ее преследовал.

Но чтобы выяснить, что ей известно, мы должны найти ее.

Я никогда не захожу в социальные сети Софи, потому что мне неприятно вспоминать, что они с Джорданом были вместе, что он любил ее. Я хочу быть единственной девушкой, и раскаленный нож вонзается мне в живот каждый раз, когда мне напоминают, что я никогда ею не буду.

Даже ее ник — sophiebaby — посылает электрический импульс через мою грудь. Детка — это такое распространенное ласкательное обращение, что я не должна относиться к нему как к собственнице, но Джордан называет так меня. Прозвище, которым он называет меня, почти исключительно. Но ей он произнес его первой.

Меня бесит, что мой преследователь сделал ее исчезновение моей проблемой.

Софи была — есть — великолепна на высшем уровне. С такой красотой я никогда не смогу соперничать. Волосы цвета какао ниспадают по спине естественными волнами. Стройная фигура, идеальная кожа и такие ярко-зеленые глаза, за которые девушка убила бы.

В последние месяцы перед ее исчезновением ее посты становились все более редкими. Она публиковала их почти каждый день, потом раз в неделю, пока совсем не прекратила. Она опубликовала тринадцатого июня подборку фотографий самых ярких событий выпускного класса и не публиковала ничего до пятого августа.

Ее последний пост — селфи, на котором она сияет в камеру в наряде, готовясь к вечеринке у Джордана в тот вечер.

Все самые последние комментарии к каждой фотографии — от людей, которые никогда ее не знали.

«Никогда не забудем»

«мы скучаем по тебе, милая девочка»

«Пожалуйста, вернись домой, Софи. Нам не хватает твоего света. <3»